— Жертвы? — звенящим от напряжения голосом переспросила Хейзел. — Я потеряла маму, умерла и снова вернулась к жизни. Теперь пропал мой брат. Этих жертв для вас недостаточно?

Лео мог бы сказать почти то же самое. Ему хотелось завопить, что он тоже потерял маму. Вся его жизнь состояла из сплошных невзгод, следовавших одна за другой. Он потерял своего дракона Фестуса, едва не угробил себя, заканчивая «Арго-II». А теперь расстрелял лагерь римлян, скорее всего, развязал войну и, возможно, утратил доверие друзей.

— Прямо сейчас, — сказал он, пытаясь держать в узде свою злость, — мне нужна небесная бронза.

— О, ну это просто, — хмыкнула Немезида. — Она вон за тем холмом, ты найдешь ее вместе с пупсиками.

— Погодите, — вмешалась Хейзел. — С какими пупсиками?

Немезида забросила в рот печенье и проглотила вместе с предсказанием.

— Сама увидишь. Может быть, встреча с ними послужит тебе уроком, Хейзел Левеск. Большинство героев не в силах убежать от своей природы, даже когда жизнь дает им второй шанс. — Она улыбнулась. — Кстати, о твоем брате Нико: у тебя мало времени. Так, посмотрим… сегодня двадцать пятое июня? Да, если не считать сегодня, осталось шесть дней. А потом он умрет, а весь город Рим погибнет.

Хейзел широко распахнула глаза.

— Как… Что?..

— Что же до тебя, дитя огня, — богиня повернулась к Лео. — Худшие твои невзгоды еще впереди. Ты всегда будешь изгоем, седьмым колесом. Тебе не будет места среди собратьев. Скоро ты столкнешься с проблемой, которую не сможешь решить. Хотя я могла бы тебе помочь… не задаром.

Лео почувствовал запах дыма и понял, что пальцы на левой руке объяты пламенем, а Хейзел в ужасе на него смотрит.

Он сунул руку в карман, чтобы погасить огонь.

— Я предпочитаю сам решать свои проблемы.

— Хорошо, — Немезида стряхнула с куртки крошки печенья.

— Но, м-м-м… о какой цене идет речь?

Богиня пожала плечами:

— Один из моих детей недавно обменял глаз на возможность действительно что-то поменять в этом мире.

У Лео подвело живот.

— Вы… хотите глаз?

— Возможно, в твоем случае сойдет другая жертва. Но это будет что-то настолько же болезненное. Вот, — Немезида протянула Лео еще не вскрытое печенье с предсказанием. — Если тебе понадобится ответ, сломай его, и твоя проблема решится.

Дрожащей рукой Лео взял печенье.

— Какая проблема?

— Узнаешь, когда придет время.

— Нет, спасибо, — твердо сказал Лео, но его рука совершенно самостоятельно спрятала печенье в волшебный пояс.

Немезида вытащила из мешка новое печенье и разломила.

— Скоро у тебя появится причина пересмотреть свой выбор. О, как вам это, например, тут и менять ничего не надо.

Она вновь запечатала печенье и бросила в корзину.

— Мало кто из богов сможет вам помочь во время путешествия. Большинство уже ни на что не годны, и их замешательство будет только расти. Лишь одно может вновь вернуть на Олимп гармонию — если за одну старую несправедливость наконец-то отомстят. Ах, это было бы так мило, чаши весов снова придут в равновесие! Но этого не случится, если ты не примешь мою помощь.

— Полагаю, вы так и не скажете, что именно имеете в виду, — пробормотала Хейзел. — И почему моему брату Нико осталось жить всего шесть дней. И почему Рим будет уничтожен.

Немезида тихо засмеялась, встала и забросила мешок с печеньем на плечо.

— О, это все взаимосвязано, Хейзел Левеск. Что же до моего предложения, Лео Вальдес, подумай о нем. Ты хорошее дитя, трудолюбивое. Мы бы сработались. Но я слишком тебя задержала. Тебе стоит сходить к зеркальному озеру, пока свет не померк. Мой бедный проклятый мальчик начинает слишком… сильно волноваться, когда опускается темнота.

Лео не понравились последние слова богини, но она уже села на мотоцикл. Очевидно, он все-таки был на ходу, даже невзирая на сломанные колеса, потому что Немезида включила зажигание и исчезла, оставив после себя грибообразное облачко черного дыма.

Хейзел наклонилась: все сломанные печенья и бумажки с предсказаниями исчезли, осталась только одна смятая полоска бумаги. Девушка подобрала ее и прочитала:

— «Ты увидишь свое отражение, и у тебя появится причина для отчаяния».

— С ума сойти, — проворчал Лео. — Пошли, посмотрим, что это значит.

VII
ЛЕО

— Кто такая тетя Роза? — спросила Хейзел.

Лео не хотелось говорить о тетке. Слова Немезиды все еще худели в ушах. Казалось, его пояс с инструментами потяжелел после того, как он положил туда печенье, — но это просто невозможно. В отделениях пояса можно носить что угодно, и лишнего веса не прибавится. Даже самые хрупкие вещи в нем не разобьются. И все же Лео не мог избавиться от ощущения, что его гнет вниз тяжесть, что печенье ждет, когда же его разломят.

— Это долгая история, — ответил он. — После смерти мамы она меня бросила, сдала приемным родителям.

— Мне жаль.

— Да ладно… — Лео поторопился сменить тему. — А ты? Что Немезида сказала о твоем брате?

Хейзел моргнула, как будто ей в глаз попала соль.

— Нико… Он нашел меня в Царстве Мертвых, вернул назад в мир смертных и убедил римлян в Лагере Юпитера принять меня к себе. Это ему я обязана своим вторым шансом на жизнь. Если Немезида права, и Нико в опасности… Я должна ему помочь.

— Конечно, — кивнул Лео, хотя от этой мысли ему сделалось не по себе. Он очень сомневался, что богиня мщения вдруг начала давать советы по доброте душевной. — А слова Немезиды про шесть дней жизни, которые остались у твоего брата, и про разрушение Рима… есть идеи, что все это значит?

— Никаких, — призналась Хейзел. — Но боюсь…

Но девушка решила не делиться своими соображениями, какими бы они ни были. Она взобралась на самый большой валун, чтобы как следует осмотреться. Лео попытался вскарабкаться следом, но потерял равновесие. Хейзел поймала его за руку, потянула на себя, и они вдруг оказались на большом камне нос к носу, держась за руки.

Глаза Хейзел блестели, как золото.

«Золото для меня не проблема» — так она сказала. Когда же Лео смотрел на Хейзел, то ясно понимал, что для него проблемы не за горами. Кто же такой этот Сэмми? Лео грызло ощущение, что ему следует это знать, но он никак не мог ухватить ускользающую мысль. Кто бы он ни был, ему повезло, раз Хейзел о нем так пеклась.

— Э-э-э… спасибо. — Он выпустил ее руку, но они по-прежнему стояли так близко друг к другу, что он чувствовал ее теплое дыхание. Она определенно не производила впечатление мертвого человека.

— Когда вы с Немезидой говорили, — неуверенно начала Хейзел, — твои руки… я видела пламя.