– Что? – заволновалась Муравская. – Я, знаешь ли, с некоторых пор опасаюсь оставлять тебя без присмотра! Давай лучше вместе.
– Аська, надо выяснить, с кем ругается Нина!
– Зачем?
– Затем!
– Невнятная аргументация. Какое нам дело до чужих скандалов?
– Муравская, как ты не понимаешь? Необходимо разобраться, что тут происходит! Я просто чувствую, что вокруг зреет какой-то заговор!
– Я тут, знаешь, что подумала? – сочувственно произнесла Ася. – Когда у человека стресс, психика подсознательно старается занять хозяина хоть чем-нибудь, чтобы не зацикливаться на своей беде. Поэтому ты сейчас замещаешь одни переживания другими. И я бы даже обрадовалась, если бы это все не было так бурно и с последствиями. – И она многозначительно потерла шею, намекая на пострадавшего прошлой ночью Гризадзе.
– Да хватит уже про своего Эдика! – возмутилась Женя.
– Про твоего…
– Он давно ничей! Плевать я на него хотела. Все – вычеркнула и забыла!
– Ну и молодец. А чего ты тогда орешь? Если хочешь убедить окружающих в том, что тебе все равно, нелогично при этом выкатывать глаза и брызгать слюной. Жень забудем и про Эдю, и про то, что за тобой следят и плетут интриги. Давай займемся устройством личного счастья.
Евгения вздохнула и обреченно махнула рукой. Доказать что-либо Муравской, нацеленной на поиск мужчины и не замечавшей ничего вокруг, было бесполезно и бесперспективно. Ведь не просто так Тимофей оказался вчера рядом! И не просто так покраснел, когда Женя его уличила в том, что он за кем-то следит! Цепь странных событий обрастала новыми загадками, как старый батон плесенью. На душе стало тревожно.
– С Лодкиным твоя Нина ругается, – оповестила ее Ася. – Небось у Лодкина претензии, что их дитятко рано встает. Кстати, если бы не эта Юлечка, я бы и в восемь не проснулась сегодня. Интересно, почему она постоянно сиреной воет? Может, они ее бьют?
– Дети таким образом пытаются привлечь внимание взрослых, – объяснила Женя и вдруг прошептала: – А кто такой Лодкин?
– Здрасьте! Это Сергей, папаша невоспитанного юноши Руслана, который записал меня в твои родительницы. Они под номером Гризадзе живут. А у нас эти Гризадзе – за стеной. Слышимость, как в «хрущевке». Кстати, я тут подумала – ты, наверное, права. Не нам была записка. Под нами Кэт живет. Скорее всего это ее приглашали на рандеву в такую рань, этажами просто ошиблись. Поэтому и уточнений по поводу зайки не было. Вообще, свидание и утренняя дойка – это разные вещи. И звать девушку в шесть утра целоваться – нонсенс!
– Он ее на пробежку приглашал, – напомнила Женя. – Интересно, кто это был?
– Любопытная! И с кем Нина ссорится тебе интересно! И кто к Кэт колья подбивает…
– Клинья, а не колья! Колья подбивают к вампирам.
– Тебе виднее. Вон, кстати, Катерина чешет. Смотри-ка, бодрая какая. Уже с полотенцем и на пляж. Ишь ты!
Ассоль бодро стартовала с места, бросившись наперерез шествовавшей с королевским величием Кате. То ли та шла походкой от бедра, то ли одета была слишком вызывающе, то ли флюиды женской привлекательности вились за ней роем, как пчелы за медведем, стащившим у них мед, но мужчины как по команде оборачивались и смотрели ей вслед голодными глазами. Наверное, здорово быть такой феей – и с кавалерами никаких проблем, и самой приятно.
– Потрясающе выглядишь, – просюсюкала Ася. – Уже на пляж? Рано встала?
Кэт подозрительно мазнула взглядом по исходящей на патоку Муравской и вежливо улыбнулась:
– Я решила по утрам бегать, пока никого нет. А то на шведском столе запросто можно наесть пару лишних килограммов. Если часов в шесть прийти, то и место можно занять. Потом-то народ набежит, лежаков не хватит или зонтиков.
– Да уж, – голосом Кисы Воробьянинова прошамкала Ассоль. – Бегать – это хорошо. Одна бегала-то?
Катерина ошарашенно взглянула на неизвестно почему налившуюся сарказмом соотечественницу и пожала плечами:
– Там много народа бегает утром.
– Ну да, ну да. Ладно, мы тоже скоро придем. Хорошего дня. – Сироп из Асиного тона пропал, и беседа заканчивалась почти по-хамски, с каким-то неясным подтекстом и плохо скрываемой претензией. Таким голосом желают не хорошего дня, а выпаливают «скатертью дорога!», причем после смачного плевка в оппонента.
– Совсем уже, – пробормотала Катерина, глядя вслед стремительно удалявшимся подругам.
– Вот, я же говорила! – воскликнула Ася. – Уведет она всех наших мужиков. Бегала она. Как же! Дур нашла! Так мы и поверили!
– А нам не все равно? – удивилась Женя. – Ты чего разозлилась?
– А того! Вечно таким теткам все самое лучшее достается! Ты видела – у нее обручальное кольцо! Ну что за люди? Такое махровое наплевательство на ближних – и хапают, и гребут под себя! Есть у тебя муж – радуйся и придерживай его за рукав, чтобы не увели. Так ведь нет! Ей надо еще и чужих про запас набрать. А нормальным людям как быть? Нет баланса в мире, и справедливости нет! Слушай, а не знаешь, когда бар открывают? Я бы выпила.
– Еще не хватало! Пить тут с горя начни! Пошли лучше на пляж. Будем тебя показывать с лучшей стороны. Глядишь, и на твою долю что-нибудь перепадет.
– Вот какая ты, Лебедева, умная, когда тебя не касается! Так и дала бы по башке! Учить она меня станет. Конечно, пошли. Сейчас там все прынцы будут наши.
Любая проблема имеет решение. Любая.
Эту незамысловатую аксиому Александр повторял с упорством попугая, выучившего всего одну фразу и изумленного собственными способностями. Одна умная тетка на работе, жившая строго по фэн-шую и даже стол поставившая боком, говорила, что мысль материальна. Тетка считалась лучшим риелтором в конторе, и самые выгодные клиенты сами шли к ней в руки. Сотрудники давно перестали над ней посмеиваться и судорожно разведывали секреты мастерства, больше смахивавшего на колдовство. Даже ее стол, долгое время перегораживавший проход, скоро оказался в центре такого же косо расположенного сборища мебели, поскольку коллеги поспешили расположить свои рабочие места параллельно. Так вот она, придя на работу, усаживалась перед телефоном и как мантру бормотала, что сейчас ей позвонят деньги и будут проситься в кошелек. И никто, кстати, не смеялся: деньги звонили и в кошелек просились. О ее сделках ходили легенды. Саша, как и остальные сотрудники, незаметно для себя начал копировать некоторые ее приемы. Мысль действительно оказывалась материальной. Не всегда, но странные совпадения случались.
И сейчас его могло спасти только такое же совпадение. Потому что проблема категорически не решалась. Можно было рискнуть и пойти в милицию. Но рискнуть пришлось бы Катиной жизнью. Разумеется, не факт, что этот мерзкий тип из-за квартиры кого-то убьет. Может, он просто пугает. Но проверять не хотелось. По телевизору иногда показывали таких идиотов, что Валентин с его угрозами на их фоне казался двоечником, застенчиво врущим про утерянный дневник.