– С какой кухней? – заинтересовался Жираф.
– С приличной!
– Ты что, – толкнул его в бок Шкаф, – совсем придурок?!
– Жрать хочу, – уныло оправдался тот.
Шмяк! На балкон опустился сверток. Бритоголовые немного потоптались, Иван пожал плечами и сделал вид, что идет дальше.
– Пускай на балконе трезвеет, – махнул рукой Шкаф и зашел в дом.
– У-у, алкоголик, – пнул ногой сверток Жираф. – Жадный пропойца, мог бы поделиться…
– Жираф!
– Иду, иду.
Маша с волнением поднялась на второй этаж крыла, в котором проживал Иван. Она несколько раз репетировала их встречу, но не могла никак остановиться на одном варианте: сделать вид, что ничего между ними не было, сделать вид, что то, что было, ничего не значит, или не делать вид, а сказать, что все, что между ними было, было прекрасно и восхитительно.
Но Ивана, к ее глубокому разочарованию, там не оказалось.
Довольные друг другом и внезапно свалившимся на них счастьем Светлана с Эдиком пили свежезаваренный кофе и ели омлет, сидя за хозяйским столиком в райском саду. Маша почувствовала щемящий укол в сердце.
– Привет, Машунь!
Они искренне обрадовались ее появлению.
– Ты видела, в этом садике летают бабочки!
Еще бы! Это летали ее бабочки, между прочим. Кстати, подарок нужно будет обязательно забрать с собой в город… Куда она их там денет в январе? В квартире тесно и растений мало…
– Мне так нравится, – призналась Светлана, – что я осталась бы здесь навсегда.
Маша хмыкнула, она бы тоже осталась, да только вот ее никто не оставляет, как и новую подругу. Осталась?! Сознание зацепилось за неожиданную мысль!
– Ивана нет. Он ушел вызволять Федорова и встречать Могильного.
– Грабовского, – поправила его Светлана. – Моего мнимого папашу зовут Наум Наумович Грабовский! Во фамиличка, прикинь, Маш, если бы я была Грабовской?! Ужас. Бочкин бы на мне никогда не женился.
– Наум Наумович? – озадачилась Маша, пропуская мимо ушей милый спор о том, кто бы на ком не женился и почему. – Нужно сказать об этом Телегину! Он перепутал фамилии Могильного с Грабовским.
– Один черт другого краше, – рассмеялся Эдик. – Машунь, садись, перекуси с нами. Иван великолепно готовит омлет.
– Ага, Машунь, поешь, очень вкусно! И кофе пахнет изумительно. Знаешь, мне сейчас все краски мира кажутся ярче и сочнее. Это оттого, что я счастлива. Маш, спасибо тебе за помощь. Я тебе в этом новом году тоже желаю выйти замуж по большой и крепкой любви.
– Приходи на наше очередное бракосочетание и лови букет невесты, – пригласил Эдик.
Он налил Маше кофе.
– Приходи, – попросила ее Светлана. – Я букет специально брошу так, чтобы ты его поймала, а не кто-то другой.
– Хорошо, – кивнула Маша, – я приду.
– Тогда давай свои координаты, а то мы скоро уедем отсюда. Эдичка уже такси заказал на сегодняшний вечер.
– И вы даже не хотите разобраться в том, кто организовал похищение?!
– Машунь, Иван во всем сегодня разберется. Он знаешь какой надежный мужчина?! О-го-го какой! Эдичку простил за то, что он валялся в твоей постели. Мне пришлось ему все рассказать. Сама понимаешь, я же не хочу, чтобы про моего будущего мужа знакомые думали, что он бабник.
– Знакомые?
– Ну да. Мы Ивана тоже пригласили на свадьбу. Не нужно было, Машунь?
– Отчего же, пусть придет.
– Я думаю, – наклонилась к ней и прошептала Светлана, – у вас до свадьбы все наладится!
– О, когда она только будет, наша свадьба? – вздохнула Маша.
– Я про нашу говорю, – хихикнула Светлана. – Но и ваша не за горами, поверь опытной невесте. Иван так старается только ради тебя. Нет, конечно, и человек он хороший.
– Ешь омлет, Машунь, – поставил перед ней тарелку Эдик. – Тебе силы нужны. Тачкин наш, Телегин то есть, сегодня зверствовать будет. Я уеду, он на тебе отыграется. Сегодня главное представление разыграет перед Грабовским, вот увидишь.
– Лучше бы мне на это не смотреть!
– А придется, – вздохнул Эдик и пожал Машину руку.
Как коллега, как товарищ, как друг.
А что Иван подумал?!
Иван стоял в дверях и мрачно взирал на завтракающих. Рядом с ним подпирал стенку Федоров. Выглядела жертва бритоголового произвола удручающе-печально. Рваный, грязный, когда-то белый халат. Оборванный местами, где-то прилепившийся намертво скотч. Босые волосатые ноги в стоптанных тапочках, где только их нашел и куда дел штаны? Красная физиономия, сизый нос и фиолетовый фингал под правым глазом – кто-то из бритоголовых оказался левшой…
Но настроение у Федорова было превосходное! Он едва не пел от радости, что смог кому-то пригодиться, что в трудную минуту чужой жизни подставил себя под удар судьбы. Судьба прицельно ударила в образе Шкафа, после того как тот обнаружил подмену.
– Братцы! Я такой счастливый! За это нужно выпить!
– Шампанского! – поддержала его Светлана. – В честь наших спасителей Маши и Ивана!
– И меня, ребята, и в честь меня!
– И в твою честь, Федоров, только не пей больше!
– Хорошо, завяжу, наливайте!
Маша посмотрела на Ивана с чувством огромной благодарности, словно это ее он вырвал из лап тюремщиков, отразив атаки целого войска. Доблестный рыцарь поймал ее полный восхищения взгляд и иронично усмехнулся.
– Я действовал и буду действовать исключительно во благо моему заведению…
Как оплеуха, его слова привели Машу в чувство и спустили с небес на землю!
– …Репутация «Ключей» не должна пострадать…
Он еще что-то говорил, но Маша больше не слушала. Медленно жевала ставший внезапно таким безвкусным омлет и думала, что разум должен торжествовать над чувствами, иначе люди совершат слишком много непоправимых ошибок.
– Как бы то ни было, – проговорила она, когда его голос стих, – спасибо.
– Пожалуйста, ешьте на здоровье.
– Сыта по горло.
– А я-то уж как сыт!
– Ребята, а вы чего? – задала резонный вопрос Светлана, глядя на перепалку Маши и Ивана.
– Извините, – спохватилась Маша. – Сказывается напряжение, я волновалась за… вас.
– А мы волнуемся за тебя, Машунь, – прочувствованно сказал Эдик. – Мы уезжаем, ты остаешься. Смотри, как бы этот Гробовой-Могильный не отомстил тебе за подругу. Жуткий тип! У него вид криминального авторитета! Папаша целой мафии! Хорошо, что мы больше с ним не встретимся.
– Он отец единственной дочери, – уточнил Иван.