Колонна машин двинулась вперед, миновали Театральный проезд, Охотный ряд, въехали на Моховую.
– Ань, остановимся здесь на обратном пути? – попросил Сережа, когда они проезжали мимо Манежной площади.
– Обязательно, это запланировано с самого начала.
В офисе Аня усадила Сережу в своем кабинете за компьютер:
– Можешь пока полазить по Интернету, если тебе интересно.
– Классно, а в чат можно войти, поболтаю с друзьями?
– Делай что хочешь. Я ненадолго.
Аня вышла к сотрудникам. Те окружили ее, забросали вопросами, она едва успевала отвечать. Подскочила Валя, подруги расцеловались.
– Аннушка, у нас завелись херувимы? Зашла в твой кабинет и обалдела.
– Это мой брат.
– Брат?! Шутишь! Такой молоденький? Ой, Ань, надо его на телевидение или в шоу-бизнес. На «Фабрику звезд», например. Голос есть? А нет, так там сделают. Слушай, с такой фактурой можно горы свернуть. Бред Питт отдыхает…
– Валь, а Валь, лучше ты меня послушай, поговорить надо, пошли на кухню.
Кухней называлось небольшое помещение, оборудованное холодильником, микроволновкой, столом и двумя стульями. Сотрудники по очереди подкреплялись на кухне в обеденные часы, в том случае если не выходили перекусить в одно из кафе поблизости.
– Выпьешь кофе? – предложила Валя.
– Да, и Сереже свари.
– Ой, а можно я сама ему отнесу? Посмотреть лишний раз на такое чудо. Ань, ты никогда не говорила, что у тебя есть брат. Откуда он взялся?
– Все узнаешь, подожди. Мне надо с тобой посоветоваться… Я в страшном смятении… Валь, я хочу уйти от Виктора.
Валя в изумлении шмякнулась на стул:
– Очумела, что ли? Ну ты, мать, даешь! Ты это серьезно?
– Вполне. Вчера вечером я не смогла лечь с ним в постель. Пришлось прикинуться уставшей и больной. Куда уж серьезнее!
– А что на самом деле? Раньше, насколько знаю, у тебя таких проблем не было.
– Раньше не было, а теперь есть, потому что я влюбилась. Понимаешь? Я люблю другого мужчину.
– И кто же это? – пробормотала огорошенная подруга.
Ане пришлось посвятить Валю в обстоятельства происшедших в ее жизни перемен.
– Летчик?! – ужаснулась Валя. – Да еще военный! Как же, отлично понимаю: романтика, небо, герой-пилот – мужик с крыльями. Только что там за этим романтическим ореолом? Государственная зарплата, гарнизоны – страшно представить! В каком он звании?
– Капитан, – мечтательно произнесла Аня.
– С ума сойти! Был бы еще генерал, или полковник на худой конец, тогда можно было бы как-то перебиться. У тебя теперь несовершеннолетний брат, Темка, еще будут дети, ты соображаешь, на что себя обрекаешь? Одной любовью сыт не будешь – известная истина. К тому же любовь хороша, пока ты от мужика на расстоянии, а поживи с ним годик-другой, и вся любовь улетучится. Я уже нахлебалась выше головы. Оба раза, вступая в брак, честно готовила себя к тому, что придется терпеть мужские недостатки, только потом такое всплывает, что впору удавиться. А им, извергам, хоть трава не расти, они ведь махровые эгоисты, делают только то, что им самим удобно. Твой летчик ради тебя бросит авиацию? Как бы не так! У настоящего мужика женщина не бывает на первом месте. Чего тебе с Виктором не хватает? Он тебя на руках носит, живешь себе, забот не знаешь.
– С Витей чего не хватает? Любви не хватает! Ты рассуждаешь точно как моя мать. А мне и нужен настоящий мужик. Мы постоянно пытаемся подогнать мужчин под свое мировоззрение, впихнуть в свой идеал, забываем, что они устроены на другой манер, не так, как мы, а потом кричим: козлы! сволочи! Да не козлы они и не сволочи, а просто такие, какими создал их Господь Бог. Я люблю их настоящих, не выдуманных – папу, Матвея, Сережу, Темку своего, а та безмозглая дура, которая посмеет вякнуть, что все мужчины сволочи, будет иметь дело со мной! Думаешь, мне легко? Только обжилась в новой квартире, столько нервов и сил затратила на ремонт, подборку мебели, всего оформления. Теперь придется все бросить, а главное: как объясниться с Витей? Оставаться с ним под одной крышей не могу, не важно, буду жить с Матвеем или нет, но наша встреча все во мне перевернула: нельзя, чудовищно совершать по отношению к самой себе насилие – любить одного, а спать с другим.
– Ты помешалась, – убежденно констатировала Валя. – Побыла где-то три дня и решила сломать себе жизнь. Не обессудь, но в этом есть что-то ненормальное. Ты совершенно не знаешь этого парня, может быть, он пьяница… гм… ну хорошо – летчик вряд ли окажется пьяницей… а вдруг он садист, да! Будет тебя дубасить что ни день, а? Может, он мужлан, грубиян, солдафон, в конце концов!
– Тьфу, Валя! – рассердилась Анна. – Где ты такое слово выискала? Матвей – офицер Российской армии. И папа мой офицер. Ты вслушайся, как это звучит. Я там мальчишек видела, сверстников Сережи, для них слово «офицер» – это честь, достоинство, высокий жизненный смысл. Они не толкутся, как наши, с бутылками пива в руках, не бросаются в секты, не становятся добычей экстремистских организаций, потому что у них есть цель. Они серьезно, без дураков готовятся к профессии военных летчиков, чтобы на деле защищать родину, а не бегать с железными прутьями по базарам. А еще я там познакомилась с подполковником Богдановым, он тоже летчик. Валька, говорю тебе, нам здесь такие мужики и не снились, как бог свят!
В разгар сего страстного монолога в дверь заглянул Леонид.
– Анечка, – жеманно протянул он в нос, – прибыл ваш поклонник, Огнивцев. Что ему передать? Кстати, молодой человек, с которым вы пришли, стоит сейчас возле вашей машины. Я наблюдал за ним, и у меня сложилось впечатление, что он плохо представляет, где находится.
Аня, а за ней и Валя кинулись на улицу, как два спринтера, если только спринтеры в состоянии бегать на высоченных каблуках. К счастью, Сережа никуда не ушел, но обнаружил у стены лежащего человека в полубессознательном состоянии, присел рядом, тряс его за плечо и задавал какие-то вопросы.
Аня промчалась мимо Огнивцева, упитанного мужчины лет еще довольно молодых, одетого с претензией на экстравагантность; в частности, на голове у него красовалась широкополая шляпа, весьма напоминавшая бессменный головной убор известного артиста; но что хорошо артисту, не совсем уместно в повседневной жизни, равно как и замысловато накрученный вокруг шеи шелковый, неоправданно яркий шарф.
Даже в том случае, если бы сердце Анны было абсолютно свободно, а известная графа в паспорте девственно чиста, мужчина, одетый подобным образом, изначально не имел бы у нее никаких шансов. Аня органически не выносила красующихся мужчин, была в этом смысле старомодна и пересматривать свои взгляды не собиралась.
Выяснилось, что Сереже надоело сидеть в душном помещении и он решил дожидаться сестру на свежем воздухе.
– Что ты делаешь, брось эту пьянь! – Аня потащила брата от лежащего человека, который что-то бессвязно бормотал. – Валя, позови охранников, надо убрать отсюда бомжа, куда только смотрят.