— Жаль. Но я надеюсь на продолжение. Ведь ты решила наконец отбросить всякую чушь, перестать вести себя как ревнивая жена и превратиться в прежнюю чувственную женщину. Теперь не пытайся бормотать свои лицемерные возражения, — прорычал он, обхватывая ее за плечи и привлекая к себе на колени. — Тебе нужен мужчина, так почему бы не уступить собственному мужу!
С этими словами он прижал ее к себе и снова поцеловал, повелительно напоминая, что власть его тела над ней гораздо сильнее слабых угрызений совести. Лора чувствовала оглушающее возбуждение. Она ощущала, как все ее внутренности сжались в страшном напряжении, от которого только этот человек мог ее избавить.
У нее вырвался жалобный стон, когда он опять отодвинулся. На этот раз Дирк усадил ее на диване рядом с собой.
Нет, не может быть, чтобы на этом все кончилось, изумленно подумала Лора.
— Дирк, — пролепетала она, и ее руки неосознанно скользнули на его грудь под распахнутую рубашку. Она наклонилась и прижалась губами к горячему гладкому плечу, опускаясь все ниже, пока губы не коснулись твердого соска.
Его ответный стон сказал ей все, и губы скользнули ниже, к грудной клетке. В эротическом порыве язык устремился к пупку и сладострастно легкими прикосновениями описал круг. Это заставило мышцы его живота сжаться, а дыхание участиться. Но когда ее пальцы скользнули к брюкам, он неожиданно твердо перехватил их.
— Не надо, — хрипло скомандовал он.
Лора подняла изумленные глаза.
— Нет? Тебе больше так не нравится?
Он засмеялся странным смехом.
— Нет, нравится.
— Тогда позволь мне, — прошептала она глухо, — я хочу…
С резкостью, заставившей ее растерянно замереть, он оттолкнул ее и поднялся.
— Нет, Лора, — произнес он со странной холодностью.
Она подняла на него изумленные глаза.
— Очень жаль, но, сказать по правде, у меня были другие планы на сегодня. Я не думал, что ты окажешься такой покладистой. Не беспокойся, я должен проститься с Виргинией, но с завтрашнего дня я весь твой. Салам, моя радость, — со смехом он отвесил ей восточный поклон. — Спи спокойно и отложи свою очаровательную пылкость на завтра. Я уже вижу, что мне есть чего дожидаться. Не провожай меня.
Когда входная дверь за ним резко захлопнулась, Лора все еще не обрела дара речи. Постепенно все ее чувства, даже способность думать, вернулись на свои места. И когда наконец она осознала происшедшее, то громко застонала от горькой обиды.
Как могла она снова обмануться, вообразив, что нужна ему, как раньше? Так унизить себя! Она просила его о ласках, которые в их любовной игре были раньше прелюдией к близости…
Да у нее просто помутился разум!
Краска жгучего стыда от пережитого унижения залила ей щеки. Поцеловав ее, он ушел целовать другую. И не только целовать. А что, если бы она…
Дрожь сотрясала все ее тело.
Она дала ему уйти победителем, с уверенностью, что была готова на все.
— О, господи! — воскликнула она с надрывом и упала ничком на диван. — Что же мне делать!..
— Тебе не обязательно было дожидаться нас, — удивилась Кармель, когда они с Морри вернулись домой около часу ночи.
— Я подумала, так будет лучше, — ответила Лора.
Она не хотела говорить, что у нее было так же мало шансов заснуть, как, например, встретить премьер-министра. Невзирая на то, что теперь она ненавидела Дирка сильнее, чем прежде, ее, не переставая, преследовала картина: Дирк с Виргинией, обнаженные, в спальне. Спальня представлялась ей порочным будуаром, с винно-красными обоями, декадентским белым ворсистым ковром, зеркальным потолком и огромной овальной кроватью с черными шелковыми простынями.
Морри с его интуицией первый почувствовал напряжение, скрывающееся за ее молчанием.
— Что-то случилось, пока нас не было? — встревожился он.
Лора оторвалась от мыслей о Дирке и Виргинии и попыталась сосредоточиться на Морри, который смотрел на нее выжидающе.
— Ничего страшного. Маленькая трагедия с Николасом. Сейчас расскажу, а то утром дети заморочат вам голову своей версией.
Морри нахмурился, а Кармель вздохнула.
— Что же он натворил на этот раз? — спросила она устало. — Нет, подожди. Сначала я налью себе портвейна. Хочу подкрепиться, перед тем как услышу о его новых подвигах. Тебе налить, Морри? Лора?
Оба согласились выпить портвейна. Лора мысленно напомнила себе, что ее доза — один небольшой стаканчик. Она только что приняла решение относительно Дирка, к тому же ей нужно еще вести машину.
Когда все трое удобно расселись на кухне с бокалами портвейна, Лора приступила к рассказу о вечерних событиях. Она упомянула и о Дирке, только по ее словам выходило, будто он ушел сразу после того, как кризис миновал. Когда она кончила, Кармель затрясла головой:
— Я уж и не знаю, чего еще можно ожидать от этого бесенка! — пожаловалась она. — В самом деле, Морри, тебе надо взять Николаса в ежовые рукавицы.
— Я стараюсь, лапочка. Он трудный ребенок. Надеюсь, что школа его успокоит.
— Думаю, сегодняшний случай послужил ему хорошим уроком, — вставила Лора. — Он стал как шелковый. Дирк сказал, что для укрощения непослушных детей им полезно бывает испытать разок настоящий испуг.
— Все-таки удачно, что Дирк вовремя подвернулся, — заметила Кармель. — Он не сказал, зачем заходил? Ведь он знал, что нас не будет — Морри днем говорил с ним по телефону.
Лора пожала плечами.
— Дирк ничего не сказал. Наверное, вылетело из головы, когда пришлось заниматься спасением Николаса.
— Или он специально хотел увидеться с тобой, — пришла к выводу Кармель. — Интересно, как он узнал, что ты будешь здесь? — она подозрительно взглянула на мужа. — Морри, ты не говорил Дирку, что Лора сегодня у нас?
То, что Морри чувствовал себя виноватым, было написано на его лице.
— Наверное, я упомянул об этом мимоходом. Но почему такой обвиняющий тон? Ведь он ее муж. Может, он захотел обсудить с ней какие-нибудь вопросы? Дирк ведь ничем тебя не обидел, Лора?
— Лору расстраивает один его вид, — с раздражением заметила Кармель. — А то, что он все еще ее муж… Ха! Он постоянно забывал об этом, а теперь добивается первого места в состязании на приз лучшего жеребца года!
— Перестань! — воскликнула Лора, вскакивая с места. — Прекрати это!
Кармель и Морри смотрели на нее с одинаково изумленными лицами.
— Пожалуйста! — почти кричала она. — Не спорьте друг с другом из-за Дирка и меня. Мне от этого только хуже. Вы самая счастливая пара, которую я знаю, и я не хочу…
На ее глазах выступили слезы. В следующую секунду Кармель уже бросилась обнимать ее.