Ее восторг оказался таким заразительным, что улыбка Уитни немного потеплела, однако она покачала головой и ответила достаточно твердо, чтобы по крайней мере на время отвлечь Эмили от дальнейших расспросов:
— Мы вовсе не влюблены друг в друга. Я собираюсь замуж за Пола. Все решено.
Клейтон смотрел на настенные часы в своей просторной спальне с камином работы Роберта Адамса, пока камердинер осторожно застегивал белую крахмальную сорочку на его широкой груди. Было уже почти десять, и ему хотелось поскорее оказаться в доме Арчибалдов.
— Не могу выразить, милорд, — пробормотал Армстронг, помогая ему надеть жилет из черной парчи, — как приятно снова очутиться в Лондоне.
Пока Клейтон одергивал жилет, Армстронг вынул из гардероба черный фрак, смахнул с него невидимую пылинку и придержал, чтобы Клейтону было удобнее просунуть руки в рукава. Вдев в петли сорочки рубиновые запонки, Армстронг отступил и одобрительно улыбнулся при виде хозяина в безупречном черном вечернем костюме.
Клейтон наклонился поближе к зеркалу, чтобы проверить, хорошо ли камердинер его выбрил, и широко улыбнулся маячившему сзади слуге:
— Ну как, Армстронг, сойдет? Пораженный и обрадованный непривычно шутливым тоном, камердинер угодливо поклонился.
— Несомненно, ваша светлость, — заверил он, но после ухода хозяина удовольствие уступило место досаде: слуга сообразил, что причина хорошего настроения его светлости, должно быть, кроется в предстоящей встрече с мисс Стоун. Камердинер впервые усомнился, стоило ли заключать пари с кучером Макреем, поставившим немалые денежки на то, что герцог обязательно женится на девушке.
— Желаю хорошо провести вечер, ваша светлость, — пожелал дворецкий, когда Клейтон, накинув вечерний плащ с алой подкладкой, спускался по ступенькам широкого крыльца своего великолепного особняка на Аппер-Брук-стрит.
Макрей, в ливрее Уэстморлендов, широко распахнул дверцу экипажа, завидев приближающегося хозяина. Ухмыльнувшись рыжеволосому шотландцу, Клейтон кивком показал на лошадей:
— Если они всю дорогу будут тащиться шагом, пристрели их!
Радостное волнение бурлило в душе Клейтона с каждым поворотом колес экипажа. Он был счастлив перспективой впервые появиться в обществе с Уитни. Бал у Ратерфордов, на который он поехал, желая лишь немного развлечь девушку, превратился в чудесное событие для него самого. Он мечтал показать всем, что она принадлежит ему, а разве существует лучшее место, чтобы ввести ее в лондонское общество, чем дом его лучших друзей?
Клейтон с почти мальчишеским восторгом воображал лица Маркуса и Элен Ратерфорд, когда он сегодня представит им Уитни как свою невесту И хотя, открывая тайну их помолвки, он нарушает обещание, она может быть уверена, что дома об этом по-прежнему никто не узнает по крайней мере еще несколько дней. Тайна, с отвращением подумал Клейтон. Да пусть хоть всему миру станет известно!
— Он приехал! — воскликнула Эмили, вбегая в комнату Уитни, после того как встретила внизу своего благородного гостя. — Только подумай! Твое первое появление в лондонском обществе произойдет на самом грандиозном балу года, куда тебя сопровождает сам герцог Клеймор! Как бы я хотела, чтобы Маргарет Мерритон увидела тебя сейчас!
Восторженный энтузиазм Эмили, возраставший с каждой минутой, оказался таким заразительным, что Уитни невольно улыбнулась, не в силах подавить необъяснимую радость, овладевшую ею при виде Клейтона, беседовавшего с лордом Арчибалдом у подножия лестницы.
Как только Уитни начала спускаться, Клейтон машинально поднял голову. И то, что увидел, заставило его задохнуться от гордости и счастья. Уитни Стоун в платье, напоминающем греческую тунику из золотистого атласа, выглядела сверкающей молодой богиней. Одно плечико осталось восхитительно обнаженным, легкая ткань льнула к ее точеной фигуре и вихрилась у подола золотым водоворотом. Нитка желтых турмалинов с бриллиантами обвивала густые темные пряди, а лицо и глаза светились сияющей улыбкой.
Клейтон подумал, что она никогда еще не выглядела такой соблазнительной. Она была прекрасной, ослепительной, чарующей… и принадлежала ему!
Длинные перчатки в тон платью доходили почти до плеч, и, когда Уитни достигла подножия лестницы, Клейтон не смог противиться искушению сжать ее руки. Серые глаза пылали страстным пламенем, голос внезапно охрип.
— Боже, ты изумительна! — выдохнул он. Подпав под очарование этих неотразимых глаз, Уитни поддалась внезапному порыву позволить себе по-настоящему наслаждаться этим вечером. Отступив, она наградила взглядом, полным нескрываемого восхищения, облаченную в вечерний костюм фигуру Клейтона и, вздохнув с притворной грустью, прошептала:
— Боюсь, далеко не так красива, как вы. Клейтон помог ей надеть накидку из золотистого атласа и поспешил проводить к карете, даже не вспомнив, что забыл попрощаться с Арчибалдами.
Глядя на закрытую дверь, Эмили протяжно вздохнула
— Если питаешь какие-то надежды, — мягко предупредил Майкл, обнимая жену за плечи, — лучше пожелай Уитни сохранить ясную голову, а не Клейтону потерять свою, потому что из этого ничего не выйдет. Ты достаточно наслушалась о нем сплетен, чтобы прекрасно это понять. Даже если он влюбится без памяти настолько, чтобы пренебречь небольшим состоянием Уитни, все равно никогда не женится на женщине гораздо ниже себя по происхождению. Семейные традиции обязывают Клейтона выбрать жену из старинного аристократического рода.
К ночи сгустился туман, подул холодный ветерок, поднимавший полы накидки Уитни. Девушка помедлила на ступеньках крыльца, натягивая широкий атласный капюшон, чтобы сохранить прическу, и тут ее взгляд упал на карету, ожидавшую на улице под газовым фонарем.
— Боже милосердный, это ваш? — охнула она, не в силах оторвать взгляд от великолепного экипажа, покрытого темно-красным лаком, с золотым гербом, сверкающим на дверце. — Ну конечно, ваш, — торопливо поправилась она и, взяв себя в руки, спустилась вниз. — Просто я никак не могу привыкнуть думать о вас, как о герцоге. Все время путаю вас с тем Клейтоном Уэстлендом, который живет по соседству со мной.
Она бормотала еще что-то, чувствуя себя глупенькой деревенской простушкой, однако не могла противиться искушению остановиться, чтобы получше разглядеть не столько карету, сколько чудесную четверку серых коней с белыми гривами и хвостами, нетерпеливо перебиравших ногами и вскидывавших головы, горя желанием поскорее тронуться в путь.
— Вам они нравятся? — поинтересовался Клейтон, помогая ей сесть и сам устраиваясь рядом.
— Нравятся? — повторила Уитни, откидывая капюшон и застенчиво улыбаясь. — Да я никогда не видела таких прекрасных животных!