– За Тягомотиной? – ахнула Маня. – Зачем?
– Вы уверены, что она не знает, где Надя?
Не прячет ее, например?
– Ну нет, это ерунда, – покачал головой Гошка. – Не тот персонаж. Да и прятать кого-то ей негде.
– А дача у них есть?
– Кажется, нет.
– Точно, нет, – вмешался Леха.
– Хорошо, этот вариант мы отметаем, – сказал Карен. – В таком случае поедем сейчас к дому Лики. Я попробую узнать что-нибудь у соседей. Вдруг они что-то слышали или видели…
– А если нет?
– Зачем заранее что-то придумывать? Поедем, посмотрим… Хотя нет, я все-таки хотел бы поговорить с этой вашей Тягомотиной. Ведь с нее все началось. Как ее зовут по-настоящему?
– Роза Мотина.
– Ясно. Сейчас, как я понимаю, она еще в школе?
Гошка глянул на часы.
– Да.
– Хорошо, сначала к Лике на квартиру, а потом к Тягомотине. Поехали!
Они поднялись на площадку и позвонили в квартиру Елизаветы Марковны. Но им опять никто не открыл. Тогда Карен решительно позвонил в соседнюю квартиру. Дверь мгновенно открылась, на пороге стояла женщина средних лет.
– Вы телемастер?
– Нет, – улыбнулся Карен, – я ищу Елизавету Марковну.
– А… А Лика уехала…
– Сегодня?
– Да. Рано утром. Часиков в шесть.
– Извините, а она никакой записки мне не оставила?
– Нет. Ничего. А вы кто ей будете?
– Я ее родственник, троюродный брат… А вы телевизионного мастера ждете?
– Да! Второй день жду, черт бы его побрал.
Обещает, обещает…
– А что у вас с телевизором?
– Не работает. Совсем просто умер, можно сказать…
– Хотите, я посмотрю? Я в телевизорах разбираюсь…
– Да нет, молодой человек, спасибо, у меня мастер знакомый, а вас я, извините, первый раз вижу.
– Ну, как хотите, навязываться не стану.
Только, может, вы в курсе, куда Елизавета Марковна уехала?
– Куда, не знаю… а вообще, странно как-то.
– Что странно?
– А то странно, что с вечера она никуда не собиралась. Я еще ее спросила, когда она отдыхать поедет. А она сказала, что не раньше августа, а то и в сентябре. А сегодня утром я вышла мусор вынести… Я рано встаю, вот и вышла, еще шести даже не было, вдруг смотрю, Лика выходит, а с ней мужик какой-то незнакомый. И за руку ее держит.
– За руку или под руку?
– Да то-то и дело, что за руку, причем на руке куртка висит. Я даже подумала, так в кино преступников водят… как будто под курткой наручники, понимаете?
– Понимаю… Но наручников вы не видели?
– Не видела, врать не буду. Только Лика такая бледная была, краше в гроб кладут.
– И она вам что-то сказала?
– Да. По-моему, мужик этот слегка растерялся, когда меня увидел. А она и говорит: «Зиночка, я на несколько дней уеду, горящая путевка подвернулась…» Я еще спросила, куда, и она так грустно улыбнулась, а мужик буркнул:
«В Турцию». И почти впихнул ее в лифт.
– А вы раньше никогда его не видели?
– Нет, первый раз… Я еще в окошко поглядела потом. И увидела, как они к машине подошли, к черной «Волге», и он с ней сзади сел, и тоже мне показалось, что у них наручник был…
– Ничего себе… А вы… простите, как ваше имя-отчество?
– Зинаида Макаровна.
– Зинаида Макаровна, как вы думаете, что это значит?
– Да уж думала я, думала…
– Ну и что надумали?
– Да вот, она же зубной врач. Лика-то… Значит, с золотом дело имеет. Может, как-то это связано?
– Не думаю.
– Почему?
– Потому что сейчас с золотом уже мало работают… тем более в таком модном центре, как Ликин. Да и прятаться сейчас не нужно…
– Это правда, я все по старинке мыслю. Помню, как моя мама зубы делала, как зубной техник в тюрьму попал за незаконную работу с золотом… Ну, тогда я не знаю. Она женщина очень хорошая. Лика, добрая, душевная… И честная очень. Вот, небось, за честность-то и страдает.
– Зинаида Макаровна, а вы никому не говорили про этого мужика, про то, что видели?
– Сказала сестре своей по телефону, а она смеется. Ты, говорит, Зинка, совсем на телевизоре рехнулась, смотришь всякие ужасы, а как телевизор сломался, продолжаешь и в жизни кино видеть. Похоже, она и права…
– А вы описать этого мужика можете?
– Молодой человек, а вы ведь не родственник Лики, правда? Вы из милиции?
– Ох, вы проницательная женщина! – шутливо погрозил ей пальцем Карен. – От вас не скроешься!
– А удостоверение у вас есть?
– А как же!
И к вящему удивлению затаившихся на лестнице ребят, Карен вытащил из кармана красную книжицу и в раскрытом виде показал женщине.
– Ага! А я сразу догадалась, – обрадовалась женщина. – Тогда я вам скажу! Я номер машины заметила!
– Потрясающе! А описать мужчину сможете?
– Фоторобот? На Петровке?
– Это попозже. А пока просто на словах!
– Да что вы тут стоите, зайдите в квартиру!
– Нет, спасибо, вы только быстренько опишите его внешность, и я побегу!
– Ну, значит, он довольно высокий, вот чуток пониже вас, плечистый такой, загорелый, волосы русые с проседью, бородка такая, шкиперская, что ли… Лет ему на вид сорок – сорок пять, на лице морщины.
– А глаза?
– Злющие.
– Темные или светлые?
– Не помню, помню, что злющие.
– Как он был одет?
– Обыкновенно. Джинсы, свитер…
– Какого цвета?
– Джинсы синие, не новые, а свитер бордовый.
– Эх, Зинаида Макаровна, все бы свидетели такие были наблюдательные, разве у нас была бы такая преступность? Спасибо вам огромное!
Если понадобится, непременно вам позвоню.
И вы мне звоните. Вот вам мой телефон. Зовут меня Карен.
– Обязательно, если еще что вспомню, позвоню. Приятно было познакомиться.
– Мне тоже, и всего вам доброго.
– Карен, а Лику-то найдете?
– Постараемся! Вы нам очень помогли! До свидания!