— Вот, — сказала она, протягивая мне ключи. — В пять, хорошо? Не позже.
— Я и в первый раз услышал.
Мы ушли. Когда я пристегивал Адама в кресле, он сказал:
— Папа больше не любит маму.
— Я люблю маму. Мы просто…
Я замолчал, не сумев подобрать слова. Как объяснить неприязнь четырехлетнему ребенку? Никак. Приходится лгать.
— Мы больше не будем ругаться, Адам.
Он улыбнулся:
— Значит, мы все скоро поедем домой?
Я снова соврал:
— Ну да. Очень скоро.
В «Макдоналдсе» Адам съел свои обычные куриные котлетки и жареную картошку. Шумно выхлебал клубничный коктейль, ни разу не пожаловавшись, что он не шоколадный. Позабавился с маленькой игрушкой, которую получил вместе с едой.
— А когда мы поедем в Дисней Уорлд? — спросил он. Он уже несколько месяцев мечтал о поездке в Орландо, бесконечно смотрел рекламу царства Микки Мауса, которой открывалось видео «Маугли».
— Когда-нибудь, — сказал я, шаря в кармане в поисках таблеток.
— На Рождество? Мы сможем поехать на Рождество?
Я с трудом сглотнул:
— Когда-нибудь, Адам. Когда-нибудь.
Я открыл бутылочку, вытряхнул две таблетки и запил их диетической кока-колой.
— Папа пьет лекарство, — заметил Адам.
Папа пьет «декседрин». Папе необходим «декседрин». Он не спал. Он творил чудовищные вещи в подвале соседа. Папа также жалеет, что у него нет с собой «валиума». Потому что все эти разговоры про Дисней Уорлд и Рождество вот-вот доведут папу до ручки.
— В Дисней Уорлд поедут только папа и Адам. Не надо Джоша.
— Ты должен хорошо относиться к Джошу, — возразил я. — Ты же его старший брат. Ты будешь ему нужен…
— Папа только мой папа.
Пожалуйста, детка. Прекрати. Или я разрыдаюсь прямо перед тобой.
— Куда дальше? — спросил я, чтобы сменить тему. — Игрушки?
— Да! Игрушки! Ты купишь мне подарок?
— Большой подарок.
Мы поехали в Стамфорд и припарковались около магазина «Детские игрушки» на Форест-стрит. Адам ворвался в магазин, я еле поспевал за ним. Через несколько секунд он уже нашел секцию, где продавались велосипеды, и взобрался на маленький красный велосипед с небольшими дополнительными колесиками для устойчивости. Он явно присмотрел эту модель раньше.
— Мама привозила тебя сюда на этой неделе? — спросил я.
— Тетя Люси меня сюда привозила, когда мама ушла.
В смысле, когда мама уехала, чтобы обнаружить, что ее любовник покинул город.
— Мама говорила, куда она едет, когда оставляла тебя с тетей Люси?
— Далеко. — Он надавил на педали и принялся ездить кругами. — Пожалуйста, папа, купи мне вот этот.
— Только если ты пообещаешь ездить в шлеме.
Стоящая рядом продавщица подключилась к разговору:
— У нас есть шлемы самых разных цветов.
— Я думаю, красный. — В тон велосипеду.
Она вернулась через пару минут с коробкой.
— Я надену! — воскликнул Адам, сразу притормаживая.
Продавщица надела шлем на его белокурые кудри и застегнула ремешок под подбородком. И он снова принялся крутить педали, наматывая круги по небольшой секции велосипедов.
— Очаровательный мальчик, — сказала продавщица.
— Точно, — не стал я спорить. Он поднял на мгновение голову и одарил меня улыбкой настоящего восторга. Мой сын. Мой замечательный сын.
— Вы знаете, собрать велосипед вам придется самому, — сказала продавщица — Но это не займет более часа, и весь необходимый инструмент прилагается.
Мое сердце упало. Перед глазами предстала картинка: Адам печально смотрит, как Фил — его новый суррогатный папа — мучается, пытаясь приладить цепь. «Где мой папа? — плачет Адам. — Папа сделает мне велосипед».
— А у вас нет уже собранных? — спросил я продавщицу.
— Только тот, на котором он ездит, — сказала она. — Но мы обычно не продаем вещи с витрины.
— Вы не могли бы сделать исключение? Пожалуйста!
— Это на самом деле совсем несложно.
— Я уверен, что несложно, но у меня сегодня осталось уже мало времени…
Она все поняла. Деликатно кивнула, определив меня в категорию разведенных папаш, которые пытаются загладить свою вину, покупая маленькому мальчику дорогие подарки. Если бы вы только знали, милочка. Если бы вы только знали.
— Уверена, что менеджер разрешит мне продать вам этот велосипед, — сказала она.
Прежде чем мы покинули детский магазин игрушек, Адам приобрел пазл «Солнечная система», пожарное депо Лего и еще три вагончика к железной дороге. У кассы я чуть не полез за бумажником Гари, но вовремя остановился и заплатил за все своей собственной кредитной карточкой. Груза набралось так много, что один из работников магазина помог мне донести все до «вольво». Стрелки показывали уже половину четвертого. Осталось всего девяносто минут. А с грязного неба капал холодный дождь.
— Нам можно пойти в парк? — спросил Адам, когда я пристегивал его к креслу в машине.
— Ты же видишь, дождь идет, парень. В парках нет ничего хорошего, когда мокро.
— Я хочу поездить на своем велосипеде!
— Только не в парке. Ты можешь простудиться…
— Пожалуйста, папа. Я хочу покататься на велосипеде!
Вот так и вышло, что мы обновили велосипед Адама на верхнем этаже городского пассажа Стамфорда. Днем в субботу он оказался самым тихим уголком во всем комплексе — там наверху только два кафе, — так что Адам смог ездить на велосипеде вдоль одной стены всего пассажа почти без неодобрительных взглядов со стороны охранников. Сначала я бегал за ним, но после двадцати минут погони за велосипедом припарковался на стуле у закусочной и смотрел, как он без конца ездит взад-вперед по этому пешеходному коридору. Дважды я сделал попытку уговорить его отдохнуть, соблазняя мороженым. Но он дважды сказал:
— Я хочу покататься на велосипеде, папа!
Наконец он подустал от этого велосипедного марафона и принял рожок с ванильным мороженым. Двадцать минут пятого. Осталось всего сорок минут. Мы перешли за столик. Свободной рукой он крепко держался на руль велосипеда.
— Ты здорово катаешься, Адам.
— Я хочу поездить без маленьких колесиков.
— Возможно, через год ты сможешь их снять.
— Ты меня научишь, папа?
Я больно закусил губу.
— Обязательно научу, ты ведь уже большой.
— И мы возьмем мой велик в Дисней Уорлд. И в школу тоже возьмем. И папа с Адамом возьмут велик в поезд и поедут в Сити. И пойдут в большой парк. А потом в зоопарк…