Этот скандал произошел двадцатью годами позже, когда Чарльз и Марион сидели в своей гостиной, а я в соседней комнате готовилась к урокам.
— Но что я такого сделала? — в шестой или седьмой раз прошептала Марион.
— Ты ничего не сделала, — ответил Чарльз. Я представила себе, как он безразлично пожимает плечами.
— Тогда почему ты со мной так… холоден?
— Я не заметил, что холоден.
— Нет, холоден, и это нечестно, Чарльз. Ты не имеешь права так себя вести и отказываться сообщить мне причину.
— Это потому, что нет никакой причины.
— Перестань изображать из себя дурака! Я пошла спать.
— Спокойной ночи, — равнодушно ответил Чарльз.
— Спокойной ночи! — Марион хлопнула дверью.
В субботу вечером я рассказала Робу об этой затянувшейся ссоре. Мы пошли в китайский ресторан на Болд-стрит, где я как-то раз была с дядей Хэрри. Меню и вино с тех пор не стали хуже, атмосфера тоже была очень приятной. Я, как обычно, заказала креветок под соусом карри и рис. Роб проявил больше изобретательности и выбрал минипорции шести разных блюд.
Мы поболтали о школе. Его очень занимала Кэти Бернс.
— Она выглядит, как типичная директриса, но у нее такой взгляд… — он не закончил предложение. Я не стала говорить ему, что он в свою очередь заинтересовал Кэти.
Я сказала, что, начиная с понедельника, Гари греется в лучах славы своего отца, столь непревзойденно владеющего мячом.
— Его пригласили на две вечеринки. Он вам об этом рассказал?
— Да. — Роб озабоченно нахмурился. — Что от меня ожидается? Понятное дело, подарки. Но как насчет тортов и всего остального? — Он изобразил испуг. — Мне ведь не придется оставаться там и помогать организовывать игры?
Я заверила его, что подарка будет вполне достаточно и что ему незачем оставаться. Я спросила, когда у Гари день рождения, и Роб ответил, что в январе ему исполнится шесть лет.
— Интересно, где мы к этому времени будем жить? — Он уставился на тарелку с таким видом, как будто на ней было начертано его будущее. — Я не уверен, что мне стоит возвращаться в полицию. Это хорошая работа, и платят прилично, но график совсем не подходит для отца-одиночки. Мне по-прежнему хочется уехать за границу, но пока нет ни одного подходящего предложения. Я все еще надеюсь на Канаду.
— Гари сказал, что вы ездили смотреть дом в Манчестере.
Он наморщил нос.
— Не знаю, чем я думал. Я прочитал объявление насчет работы, но предлагаемая зарплата никуда не годится. Пока я туда ехал, здравый смысл возобладал, и я сразу же вернулся домой. Беда в том, что я не имею ни малейшего представления, как распорядиться своей жизнью. И жизнью Гари.
Мы приступили к пудингу. Я сказала, что больше не могу есть, и Роб тоже заявил, что сыт. Он заказал кофе, и когда его подали, выжидательно посмотрел на меня. Я послушно рассказала ему историю своей жизни.
Когда я закончила, он был настолько потрясен, что некоторое время просто сидел молча и смотрел на меня. Обретя наконец дар речи, он признался, что не знает, что сказать.
— Я потрясен. Как сказала бы моя мать, сражен наповал.
— Я принесла фотографию. — Я вытащила из сумочки фото из моей папки с газетными вырезками. — Это мои родители в день свадьбы. Газеты опубликовали эту фотографию во время процесса. — Расписавшись, они сразу отправились к фотографу. На фото мои мама и папа стояли, взявшись под руку, и широко улыбались, что невероятным образом противоречило их напряженной и официальной позе.
— Ух ты! — воскликнул Роб. — Похоже, они были счастливы.
— Еще как! Моей матери было всего восемнадцать, а отцу двадцать один. Они поженились тайком, никому об этом не сказав.
— Они напоминают голливудскую пару. Теперь понятно, почему ты такая красивая. Ты как две капли воды похожа на своего отца. — От удивления Роб перешел на «ты» и даже не заметил этого. Меня это вполне устроило.
— Все так говорят, — вздохнула я. Я бы предпочла унаследовать черты матери. — У тебя есть фотография Дженни?
Он вытащил бумажник и показал мне небольшой снимок.
— Я сделал его за день до того, как она утонула. Мы были на пляже в Барселоне.
Каштановые волосы хорошенькой женщины на фотографии были перехвачены золотистой лентой. Она была одета в ярко-красную коротенькую маечку и белые шорты. В отличие от моей фотографии, эта была цветной. Дженни стояла на коленях на песке, а двухлетний Гари прислонился к ней спиной. Я вспомнила, как Гари сказал, что у его мамы были зеленые глаза, но на фотографии это было незаметно. Молодая женщина беззаботно улыбалась прямо в камеру, которую, судя по всему, держал Роб, ее муж.
— Она тоже выглядит счастливой.
— Если бы мы знали, что ждет нас впереди, наша жизнь превратилась бы в ад. К счастью, Дженни не догадывалась, что ей осталось жить меньше суток.
Мои родители тоже не знали, что настанет день, когда один из них убьет другого.
Вечер, проведенный с Робом, трудно было назвать приятным, но он не был и неприятным. Правильнее всего было бы назвать его «очистительным». Я впервые рассказала другому человеческому существу о трагедии моих родителей и от этого почувствовала себя лучше. К тому же Роб оказался очень отзывчивым человеком, и это тоже способствовало моему очищению.
Мы приехали в Ливерпуль на машинах и договорились оставить их на автостоянке у Сент-Джон-маркета, хоть и на разных этажах. Теперь Роб проводил меня к моей машине. Когда мы подошли к ней, он пожал мне руку и сказал, что очень хорошо провел время. Пока я размышляла, радоваться мне или огорчаться, что он меня не поцеловал, он привлек меня к себе и чмокнул в щеку. Я по-прежнему не могла понять, что же я чувствую. Может быть, так никогда и не пойму?
Роб сообщил, что на следующий день собирается с Гари в Саутпорт, и спросил, не хочу ли я к ним присоединиться.
— Скорее всего, ты не захочешь, — поспешно добавил он. — В конце концов, ты возишься с чужими детьми всю неделю, и на выходные тебе наверняка хочется от них отдохнуть.
— Мне очень нравится Гари, — возразила я, — и я с удовольствием проведу с вами воскресенье.
— Отлично, — обрадовался Роб. — Так я заеду за тобой в час? Я планировал поехать раньше, но пообещал после работы помочь Бесс в саду.
— Надеюсь, вы не собираетесь подстригать деревья или что-нибудь в этом роде? — быстро спросила я. — У вас самый замечательный сад из всех, которые я видела.
— Да, но он весь зарос сорняками. Соседи жалуются, что они уже лезут к ним.
— Ну, тогда все в порядке. Вот мой адрес. — В моей сумочке лежало письмо от Триш, в котором она писала, что ненавидит Лондон и мечтает вернуться в Ливерпуль. Я протянула Робу конверт.