— Ни за что бы не подумал, — Лео ошеломленно покачал головой.
Эми никогда не задумывалась над психологическим состоянием Барни. Да и вообще кого бы то ни было, если уж на то пошло. Ей он всегда казался очень сильным во всех отношениях. Она вспомнила, как он, крадучись, покинул дом глубокой ночью, чтобы не говорить ей «до свидания». Было ли это признаком уязвимости его нервной системы?
Барни вынырнул из очередного периода молчания и обвинил Эми в том, что она спит с другими мужчинами. Такое заявление прозвучало впервые.
— Барни! — воскликнула она. — Как ты можешь такое говорить?
— Но ведь это правда, не так ли? — Он впился горящим взглядом в ее глаза. — Ты шлюха.
— Как ты смеешь? — Именно этим словом назвала ее его мать, когда они впервые встретились. — Я никогда не изменяла тебе и никогда не буду изменять.
Барни с полминуты раздумывал над ее ответом. Она знала, что он пытается придумать основание для выдвинутого обвинения.
— Я не могу поверить, что ты не спала с другими мужчинами все то время, пока меня здесь не было, — угрюмо пробормотал он.
— Ты можешь не верить, Барни, но я знаю, что я этого не делала. — Обычно Эми мирилась с его дурным настроением, но на этот раз по-настоящему разозлилась. — Если ты еще когда-нибудь скажешь что-либо подобное, я заберу Маргариту и уйду жить к маме.
Он мгновенно принялся извиняться.
— Но я не могу без тебя жить, — простонал Барни. — Я умру, если тебя здесь не будет. Ты мне нужна, любимая. Ты мне нужна больше, чем когда-либо.
— Конечно же, я тебя не брошу, — заверила его Эми. Она обняла мужа и почувствовала, что он весь дрожит. Он был болен, очень болен, а она поклялась быть с ним в болезни и здравии. Она никогда не сможет покинуть своего возлюбленного Барни.
Кэти Бернс закончила обучение в колледже в Киркби и стала учительницей. Она купила машину и сняла квартирку на Аппер-Парлимент-стрит. Ее первым местом работы стала школа в Токстете, и теперь она часто заезжала к Эми после работы.
Никогда прежде Эми не радовалась так появлению подруги. Чаще всего ей удавалось вырваться из дому хоть на несколько часов, но иногда простужалась Маргарита, или она сама не очень хорошо себя чувствовала, или шел дождь. Это было таким счастьем, — видеть Кэти после многочасового заточения в доме наедине с маленьким ребенком. Разумеется, подрастая, Маргарита становилась все интереснее, но Эми не могла обсуждать с ней обвинения, которые ее отец швырнул в лицо ее матери накануне вечером, как и поделиться подозрениями, что у него появилась другая женщина.
— О Господи! — ахнула Кэти, когда Эми высказала ей свои опасения. — С чего это вдруг тебе такое пришло в голову? — Она выглядела очень элегантно в черном костюме поверх кремового джемпера и с короткой стильной стрижкой.
Эми рассказывала ей все до последней мелочи о том, что Барни сказал или сделал. Ей становилось легче оттого, что она может поговорить с кем-то, кто ее понимает. Вторым человеком, которому она доверяла, был Лео, но мужчине всего не скажешь. Он звонил невестке почти каждый день, чтобы узнать, как она поживает, и внушал ей, что в случае необходимости мгновенно примчится на помощь, но виделась она теперь с ним намного реже, чем во время войны.
— На этой неделе Барни три раза пришел с работы в полдевятого или в девять, — сообщила Эми подруге, — но Лео говорит, что он всегда уходит в полшестого. Когда он все же являлся домой, от него пахло дешевыми духами.
— А как он это объясняет? Где он был?
— Выпивал в пабе, и это от него пахнет виски или бренди, — Эми устало пожала плечами. Честно говоря, она и сама не верила в то, что Барни с кем-то встречается. Запах дешевых духов, скорее всего, объясняется тем, что в пабе рядом с ним сидела какая-нибудь женщина. Эми не знала, что ей сделать или сказать, чтобы вернуть прежнего Барни.
Однажды субботним утром он проснулся в дурном настроении. Эми была в кухне, накрывала стол к завтраку, когда услышала, как он хлопает дверцами шкафа и с грохотом задвигает ящики.
— Доброе утро, — весело сказала она, когда он вошел.
Барни не ответил, молча взял чашку с чаем, которую она перед ним поставила. Потом он опустил чашку на блюдце и как будто увял у нее на глазах. Его голова и плечи поникли, а руки безжизненно повисли.
— Барни, любимый, что случилось? — Эми легко положила руку ему на затылок. Он по-прежнему оставался ее Барни, мужчиной, в которого она влюбилась на пирсе в Саутпорте почти десять лет назад. Она вспомнила чудесное время, проведенное ими в квартире у Ньюсхэм-парка и их «медовый месяц» в Лондоне. Как могли их отношения свестись к этому?
В кухню вбежала Маргарита и остановилась как вкопанная, увидев отца, который обычно уходил на работу раньше, чем она завтракала. Девочка бочком протиснулась к другому краю стола и ухватилась за юбку матери. Она никогда раньше этого не делала. Барни и пальцем не трогал свою малышку, но было совершенно очевидно, что она его боится.
Он резко выпрямился, сбросив руку Эми.
— Ничего не случилось. Оставь меня в покое. — Он резко встал и вышел из кухни. Через несколько минут хлопнула входная дверь. Он не мог уехать на работу, потому что фабрика по субботам не работала.
Эми покормила дочь и поела сама, помыла посуду и вызвала по телефону такси. Миссис МакКей, которая выполняла грязную работу, по выходным не приходила.
— Мне все это надоело, — сообщила Эми дочери. — Давай устроим себе выходной.
Незадолго до этого в Париже Кристиан Диор торжественно представил публике стиль под названием нью лук [35] . Женщины, которые могли себе это позволить, с восторгом встретили длинные расклешенные юбки, платья с облегающими лифами и пышные нижние юбки. Простые прагматичные фасоны военного времени уходили в прошлое.
Но сейчас Эми почти не прикасалась к деньгам, выделенным ей на одежду. Она не любила ходить по магазинам в одиночестве. Ее мать всегда охотно оставалась с Маргаритой, но она работала полный день и бывала свободна только по субботам, когда Барни тоже не ходил на работу и Эми считала себя обязанной оставаться дома. У нее было несколько нарядов в стиле нью лук, но этого явно было недостаточно!
Сегодня ее не беспокоило то, что ей придется взять в поход по магазинам Маргариту. Ее дочери тоже необходимо было купить несколько нарядов. Но хотя Барни рядом не было, его поведение все равно омрачило весь день.
Для девочки, которой не исполнилось еще и четырех лет, Маргарита очень серьезно относилась к моде. Она настаивала на том, чтобы примерить все платья и пальто, прежде чем они будут куплены, и разглядывала себя в зеркало, поворачиваясь и так, и этак, чтобы убедиться, что она выглядит хорошо со всех сторон.
— Не правда ли, она прелесть! — прошептала продавщица в «Джордж Генри Ли», вместе с Эми наблюдая за тем, как малышка надевает шоколадно-коричневое теплое платье с кружевным воротником и манжетами. Маргарита изучила свое отражение в зеркале.