Марта положила глаз на Альберта с того момента, когда он впервые появился у них в доме. Высокий и нескладный мужчина с круглым брюшком, выступающим вперед, как футбольный мяч. Хотя его нельзя было назвать красивым, у него было приятное лицо, а серые глаза искрились юмором. Легкие пушистые бакенбарды спускались вниз чуть ли не до подбородка, что казалось Фло немного легкомысленным. Но самый главный недостаток Альберта заключался в том, что он редко стирал свою униформу, так что от нее изрядно попахивало, особенно летом. От нее невыносимо воняло и сейчас, так что она предпочла бы открыть окно, если бы для этого ей не пришлось залезать к нему на колени.
— Не хотите чего-нибудь перекусить? — спросила она. Его арендная плата включала бесплатный завтрак и ужин, но он обычно уходил слишком рано, чтобы ему успели приготовить завтрак, так что он компенсировал его обильным ужином с чаем, когда возвращался домой.
— Я бы не отказался от парочки гренков. А вода вон там кипит не для чая?
— Да, для чая. — Фло отрезала два ломтя хлеба и ловко нанизала их на длинную металлическую вилку для поджаривания.
— У вас другая прическа, — неожиданно сказала Альберт. — Очень красиво. Вы стали похожи на сказочную принцессу.
— Перестаньте.
Фло не говорила об этом ни одной живой душе, но ей иногда казалось, что она нравится ему больше Марты, хотя и не в романтическом плане, конечно. Она также подозревала, что он вовсе не склонен позволить хорошенькой очкастой Марте запустить коготки в собственную шкуру. Он, конечно, мог быть в два раза ее старше, и от него могло жутко пахнуть, но он не хотел жениться еще раз. Фло надеялась, что Марта не будет слишком уж настойчивой, в противном случае Альберт может и съехать. А они не могли позволить себе отказаться от тридцати шиллингов в неделю, которые он платил за стол и квартиру. На эти деньги они могли покупать туалетное мыло и хорошие мясные обрезки, то есть позволять себе удовольствия, которые в противном случае были бы для них недоступны. И хотя все трое работали, женщинам все-таки платили намного меньше мужчин.
Он съел свои гренки, выпил чай, сделал еще несколько комплиментов по поводу ее внешности и ушел на работу. Фло вернулась в гостиную, налила себе чашку чая и с ногами забралась в отцовское кресло. Ей хотелось помечтать о Томми О'Мара, пока все еще спали. Если бы в комнате оказалась Марта, помечтать никак не удалось бы — одно ее присутствие заставляло Фло чувствовать себя виноватой. На мгновение по ее лицу пробежало облачко. Томми был женат на Нэнси, но сумел объяснить это недоразумение к полному удовлетворению Фло. В следующем году, а может быть, и раньше, они с Фло поженятся. Лицо ее прояснилось. А пока этот замечательный день не настал, она имела полное право встречаться с Томми О'Мара тайком два раза в неделю у парка «Мистери».
Наверху закашляла Марта, и Фло затаила дыхание, но вскоре в доме снова воцарилась тишина. Она впервые увидела Томми во вторник после Пасхи, когда он вошел в прачечную через боковую дверь. Клиенты обычно входили через переднюю дверь, которая вела в маленькую комнатку, где за конторкой восседал мистер Фриц. Тот день был скучным, погода — прохладной, но боковая дверь всегда оставалась открытой, если не считать совсем уж морозных дней, потому что, когда работали все бойлеры, прессы и утюги, в прачечной становилось жарче, чем в турецких банях.
Фло гладила простыни в новом хитроумном паровом прессе, который недавно купил мистер Фриц. Ее рабочее место находилось ближе всех к двери, ее окутывал пар, поэтому она не замечала, что приближается какой-то человек, пока у нее над самым ухом голос с сильным ирландским акцентом не произнес:
— Милочка, у вас есть химическая чистка?
— Извините, у нас только прачечная. — Когда клубы пара рассеялись, она увидела молодого человека, который держал под мышкой коричневый костюм. На нем была серая рубашка без воротничка с высоко закатанными, несмотря на холод, рукавами, обнажавшая его мускулистые загорелые руки — на правой вытатуирован тигр. Твидовая кепка легкомысленно сдвинута на затылок, выставляя на обозрение непричесанные каштановые кудри. У него была тонкая, как у девушки, талия, чем он, должно быть, гордился, потому что его мешковатые вельветовые брюки поддерживал кожаный ремень, застегнутый на последнюю дырочку. На шее красовался небрежно повязанный красный платок, подчеркивающий беззаботное выражение его привлекательного загорелого лица.
— Ближайшая химчистка — у Томпсона, если идти по Гейнсборо-роуд до первого перекрестка, — ответила Фло. В животе у нее возник приятный холодок, пока она рассматривала его из-за гладильной машины. Он бесцеремонно уставился на нее, даже не пытаясь скрыть восхищения, засветившегося в темных глазах. Ей захотелось сорвать с головы белый тюрбан, чтобы он убедился, что на самом деле она еще красивее, особенно с распущенными светлыми волосами.
— Как вас зовут? — спросил он.
Фло разнервничалась так, как будто он попросил у нее фунтовую банкноту взаймы.
— Фло Клэнси, — запинаясь, пробормотала она.
— А я — Томми О'Мара.
— Понятно. — Он не сводил с нее глаз, как будто она работала в прачечной одна, и совершенно не обращал внимания на остальных женщин (их было пятеро), которые бросили работу, чтобы лучше рассмотреть его. Джози Драйвер обольстительно заулыбалась, выпрямившись над рубашками, которые должна была гладить.
— Полагаю, мне лучше заглянуть к Томпсону, — сказал он.
— Полагаю, так.
Он подмигнул.
— Пока, Фло, — круто развернулся и исчез.
— Пока, — прошептала Фло. У нее подкашивались ноги, а сердце колотилось как сумасшедшее.
— Кто это был? — с живостью воскликнула Джози. — Господи, я отдалась бы ему прямо здесь, если бы он только захотел!
Не успела Фло ответить, как Оливия Кнотт закричала:
— Его зовут Томми О'Мара. Он живет на соседней улице, и прежде, чем вы начнете строить ему глазки, вам не мешало бы знать, что он давно и благополучно женат!
Бешено бьющееся сердце Фло ушло в пятки. Женат!
Из своей каморки вышел мистер Фриц, чтобы узнать, из-за чего шум.
— К нам только что явились Франшот Тоун, Кларк Гейбл и Рональд Колман в одном лице и поинтересовались, не занимаемся ли мы химической чисткой, — издевательски ответила Оливия.
— Боже, Фло, да ты сама не своя. — Мистер Фриц лучезарно воззрился на нее сквозь очки в проволочной оправе. Это был толстенький добродушный мужчина невысокого роста с круглым лицом и копной вьющихся каштановых волос, одетый в утепленный коричневый комбинезон, что означало, что он собрался развозить чистое белье по клиентам, собирая грязное взамен. Оливия, которая работала здесь дольше всех и которую негласно считали кем-то вроде его заместителя, займет его место в конторе и будет отвечать на телефонные звонки.
— Я не нарочно, — невпопад ответила Фло.
— Как хорошо быть молодой и впечатлительной. — Он невесело вздохнул, как будто уже стоял одной ногой в могиле, хотя на самом деле ему не исполнилось и сорока. По каким-то соображениям мистер Фриц вечно напускал на себя крайне несчастный вид — хотя все знали, что он счастливейший человек на земле и самый милый и славный работодатель в мире. Он носил совершенно непроизносимую немецкую фамилию, так что все обращались к нему по имени — Фриц, — а его такую же полненькую супругу-ирландку именовали «миссис Фриц», а их восьмерых детей — троих девочек и пятерых мальчиков — называли «маленькими Фрицами».