— Конечно! Вы сказали, что живете по соседству. Что вы здесь делаете в такую рань? — Я видела его только до плеч и, похоже, на нем была тенниска без рукавов.
Он напряг бугры мускулов на руке.
— Я занимаюсь каждое утро. Через минуту я отправляюсь на пробежку. — Он подмигнул. — Можете составить мне компанию, если хотите.
— Вы шутите!
Он положил руки на стену и сочувственно спросил:
— С вами все в порядке?
— Разве я плохо выгляжу?
— Вы выглядите великолепно, я даже без очков вижу. Просто прошлой ночью я слышал в вашей квартире какой-то шум. Я уже собрался спуститься к вам, но все стихло.
— Это был пьяница, — небрежно ответила я. — Я быстро избавилась от него.
— Кстати, я хотел бы извиниться за Шарон.
— Кто такая Шарон?
— Моя подруга — бывшая подруга. Я выдал ей по первое число за то, что она утащила меня, когда я танцевал с вами на вечеринке.
— Я не обратила внимания.
Он выглядел раздосадованным.
— А мне так понравилась наша милая болтовня. И мне показалось, что вам тоже.
— Ну, в общем, да, — призналась я.
— У меня есть лишний билет на школьный концерт в декабре. Я подумал, может быть, вы пойдете со мной?
Я скорчила гримасу.
— Ненавижу школы.
— Я тоже, но все по-другому, когда вы взрослая. Никто не будет проверять вашу грамотность или требовать назвать дату сражения при Ватерлоо. Пойдемте, — принялся он меня уговаривать, — это «Рождественская песнь» Чарльза Диккенса. Я бы очень хотел, чтобы вы ее послушали.
— Почему?
— Потому что вы знали меня как Слабака, а я хочу, чтобы вы увидели во мне Питера Максвелла, магистра наук, учителя экономики, гениального драматурга — это я написал сценарий для «Рождественской песни» и перенес ее действие в наши дни. Знаете, — горячо сказал он, — если вы пойдете на концерт, мы посмотрим пьесу вместе, а потом обсудим ее. Тогда мы сможем доказать друг другу, что мы чего-то добились в жизни.
Я улыбнулась.
— Разве я могу отказаться?
Все еще улыбаясь, я вернулась в комнату. Питеру Максвеллу удалось развеселить меня. Мы оба прошли через мясорубку и умудрились уцелеть. Я начала было закрывать крышку бюро Фло, которое оставалось в неприкосновенности с той ночи, когда появился Том с китайской едой, и остановилась на полпути.
Уцелели? Так ли это на самом деле? До этого момента я никогда не думала, что мне удастся преодолеть и забыть трагедию своего детства. Я думала, что раны, нанесенные мне, Труди и Деклану, не заживут никогда. Но, вероятно, зловещая тень отца отступала в прошлое и, может быть, настанет день, когда она перестанет нависать надо мной. Когда-нибудь мы втроем действительно вздохнем с облегчением и скажем себе, что мы выжили и уцелели.
Я решила больше не забивать себе голову подобными мыслями в такое замечательное утро. Перенесла стул к бюро и вытащила из него толстую пачку писем, перехваченную резинкой. Она почти сгнила, а когда я попыталась ее снять, лопнула.
Площадь Уильяма начала пробуждаться навстречу новому дню: одни машины отъезжали, другие занимали их место; мимо подвального окна кто-то торопливо шагал; дети визжали и вопили по дороге в школу, футбольный мяч перелетел через перила и с громким стуком упал в мусорную корзину. Но я едва обращала внимание на эти звуки. Письма Фло поглотили меня полностью. И только вложив последнее письмо в конверт, я вспомнила, где нахожусь. Письмо было одним из многих, написанных одним и тем же человеком, Джерардом Дэвисом из Свонси, и в нем он в очередной раз умолял Фло выйти за него замуж. «Я люблю тебя, Фло. И всегда буду любить. Такой, как ты, больше нет».
В других письмах было примерно то же самое. Это были любовные письма от разных мужчин, адресованные Фло, и, судя по тону некоторых из них, отношения между ними были далеко не платонические.
И Бел смела утверждать, что Фло вела жизнь святой!
Я вспомнила таинственные счета из гостиницы на острове Мэн.
— Держу пари, в свое время ты была еще той штучкой, Фло Клэнси, — прошептала я.
1941
— Ах, Фло, ты в жизни не догадаешься! — Салли плюхнулась на диван. — Наконец-то наша Марта окрутила Альберта Колквитта. Они поженятся в день Святого Патрика.
— Всего через две недели! — Фло села рядом с сестрой, и они залились смехом. — Как же ей это удалось?
Салли понизила голос, хотя во всем доме, на всех пяти этажах, не было ни души и подслушать их никто не мог.
— Думаю, она его соблазнила, — драматично прошептала она.
— Что?! — воскликнула Фло, смеясь еще громче. — Да ты шутишь!
— Нет, Фло, честное слово, — убеждала ее Салли, выпучив глаза. — Однажды ночью, когда мы легли спать, Марта встала. Я ничего не сказала, и она, должно быть, подумала, что я сплю. Я думала, она пойдет в туалет, но она села у туалетного столика и принялась расчесываться. В окно светила луна, и я видела ее так же отчетливо, как сейчас вижу тебя. — Салли задумчиво нахмурилась. — Я еще подумала, почему это она не накрутила бигуди или не намазалась кольдкремом. И еще: она надела розовую ночную рубашку — знаешь, которую ей подарила Эльза Камерон на двадцать первый день рождения. Фло, ты слушаешь меня?
— Да, да, я слушаю, — Фло хотелось поторопить сестру, которая слишком затягивала свой рассказ. — И что же дальше?
— Она просто исчезла.
— Что ты имеешь в виду — просто исчезла? Ты хочешь сказать, она испарилась прямо у тебя на глазах?
— Ну, нет, конечно. Она вышла из комнаты, и ее не было очень долго. Я уснула, не дождавшись ее.
— И это все? — сказала Фло разочарованно. — Не знаю, с чего ты взяла, что она соблазнила Альберта. Может, она просто задремала в туалете. Со мной такое случалось, и тоже посреди ночи.
— В таком случае почему она не накрутила бигуди? Почему кремом не намазалась? А эту ночную рубашку она хранила в своем нижнем ящике. И это еще не все, — закончила Салли торжествующе. — Она не надела очки.
Кажется, это обстоятельство послужило окончательным доводом в пользу предположения Салли. Тут уж было не до смеха.
— Какая же она все-таки коварная, если так поступила, чтобы заполучить Альберта, — серьезно сказала Фло. — Не многие мужчины смогли бы устоять, если бы девушка забралась к ним в постель. А потом она пристыдила его, и теперь он вынужден жениться.
Салли понимающе кивнула с видом опытной женщины, хорошо осведомленной о слабости мужской воли, когда дело доходит до секса.
— Мужчины такие слабые, — согласилась она. — Так или иначе, пока не закончится война, Марта и Альберт будут жить у нас дома. Мама сказала, что ждет тебя на свадьбу.