Путешествия из спальни к моему новенькому амобилеру, припаркованному у ворот, и обратно заняли около часа. Но и этой работе пришел конец. С радостно бьющимся сердцем и пустой головой я ехал домой. «Домой» — как странно звучало сейчас это слово!
Я пересек мост Гребень Ехо, заманчиво сияющий огоньками лавок и трактиров, бойко торгующих, несмотря на позднее время. Здесь, в Ехо, люди знают толк в ночной жизни! Возможно, потому, что даже разрешенной магии вполне достаточно, чтобы покутить ночку-другую без ущерба для дел и здоровья…
Миновав оживленное пространство моста, я оказался на Правом Берегу. Теперь мой путь лежал в самое сердце Старого Города. Выбирая жилье, я предпочел его узкие переулки широким проспектам Нового Города, роскошного делового центра Ехо.
Мозаичные тротуары улицы Старых Монеток почти утратили цвет. Но мелкие камушки древней мозаики нравились мне больше, чем крупные яркие плитки, которыми выложены новые улицы. Новоприобретенный опыт говорил мне, что вещи помнят события и могут о них рассказать. Джуффин научил меня слушать их бормотание, вернее — созерцать видения, которые они посылают. А я всегда любил старинные истории. В общем, будет чем заняться на досуге!
Мой новый дом был рад меня видеть. Еще недавно я подумал бы, что у меня разыгралось воображение. Но теперь я знал, что смутным предчувствиям можно доверять в той же степени, как и очевидным фактам. Что ж, отлично: мы понравились друг другу — я и мой дом! Наверное, он устал быть пустым: хозяин говорил, что последний жилец съехал лет сорок назад и с тех пор дом навещали только уборщики.
Я вышел из амобилера и перенес вещи в гостиную. Она была почти пустой, как заведено здесь, в Ехо. Мне такой дизайн интерьеров всегда нравился, вот только развернуться до сих пор было негде. Небольшой стол, на котором громоздилась корзина с припасами, присланная по моему заказу из «Обжоры Бунбы»; несколько удобных кресел, совсем как в гостиной сэра Джуффина; несколько стеллажей, приютившихся у стен, — что еще нужно человеку?!
Часа два я с удовольствием размещал на полках многочисленные книги и безделушки. Потом поднялся наверх, в спальню. Половину огромного помещения занимал мягкий пушистый пол: никакого риска свалиться с кровати! Несколько подушек и меховых одеял сиротливой кучкой ютились в дальнем конце этого огромного сновидческого стадиона. Где-то вдалеке маячил гардероб, куда я и вывалил ворох цветной ткани — свою теперешнюю, с позволения сказать, одежду. Ностальгические джинсы, свитер и жилет приютились рядышком. При спальне была маленькая ванная комната, годившаяся исключительно для утреннего туалета. Прочая сантехника обитала в подвале.
Дела были сделаны, ни есть, ни спать пока не хотелось. Покидать дом и отправляться на прогулку — тоже. Зато хотелось продать душу первому попавшемуся черту — всего-то за пачку нормальных человеческих сигарет.
Я сидел в гостиной, неумело набивал трубку и сокрушался о своей горькой доле. В этот час скорби утешал меня только вид из окна. Напротив возвышался старинный трехэтажный особняк с маленькими треугольными окошками и высокой остроконечной крышей. Как человек, всю жизнь ютившийся по новостройкам, я трепетно отношусь к любому намеку на старину. А тут о древности сооружения вопил каждый камень.
Налюбовавшись этим величественным зрелищем, я отправился в спальню, взяв под мышку третий том Энциклопедии сэра Манга Мелифаро, где рассказывалось о моих, так называемых, «земляках» — обитателях границы графства Вук и Пустых Земель. Родину, тем паче вымышленную, надо любить, а главное — изучать. Хотя бы имея в виду предстоящие расспросы миляги Луукфи Пэнца. Кроме того, я находил это чтение чертовски занимательным. На сороковой странице, где рассказывалось, что некое сообщество кочевников Пустых Земель вследствие удивительной рассеянности потеряло в степи собственного малолетнего вождя, после чего эти раздолбаи сами себя прокляли, я уснул. И увидел во сне собственную версию счастливого конца этой безумной истории: их повзрослевший вождь обратился в наше ведомство, и мы с сэром Джуффином помогли парню разыскать его бедный народ. А на прощание сэр Лонли-Локли разработал для него четкие и ясные правила поведения вождя кочевников на рабочем месте.
Проснулся я, по собственным меркам, очень рано, еще до полудня. Долго и старательно приводил себя в порядок: официальное вступление в должность как-никак! Спустился вниз и побарахтался в трех своих бассейнах, поочередно. Да, что ни говори, три ванны — лучше, чем одна… и гораздо лучше, чем одиннадцать, да простят меня столичные снобы во главе с сэром Джуффином Халли!
Корзинка с припасами из «Обжоры» наконец-то дождалась своего часа. На мое счастье, там нашелся большой кувшин камры, разогреть которую я мог, а вот приготовить… Во всяком случае, до сих пор результаты моих опытов приходилось выливать. Сэр Джуффин Халли уже подумывал использовать камру моего приготовления для устрашения особо опасных преступников. Его останавливала лишь уверенность, что этот метод сочтут чрезмерно жестоким.
Итак, я разогрел камру из «Обжоры» на миниатюрной жаровне, непременной принадлежности всякой хорошей гостиной. Утро было просто великолепным! В конце концов я даже раскурил набитую вчера трубку. Ничего, и с этим справимся! Непривычный привкус местного табака не нанес особого ущерба моему оптимизму.
На службу я отправился пешком. Сегодня я собирался продемонстрировать всему городу свое дорогое узорчатое лоохи благородных темных оттенков и черный тюрбан, превращавший меня из заурядного симпатяги в экзотического красавца. Впрочем, кроме меня самого, это зрелище никого в городе не взволновало. Люди спешили по своим делам или мечтательно разглядывали витрины роскошных магазинчиков Старого Города. Ни тебе восторженных взглядов, ни тебе трепетных красавиц, готовых броситься на шею… Всегда так.
Я свернул на улицу Медных Горшков. Еще немного, и нога моя впервые переступила заветный порог Тайной Двери, ведущей в Дом у Моста. До сегодняшнего дня я не имел права проникать в здание Управления Полного Порядка через этот вход. Разве что через обычную дверь для посетителей, но до этого я решил не снисходить. Да и делать мне там до сих пор было вроде бы нечего…
Короткий коридор вел на половину, занимаемую Малым Тайным Сыскным Войском — моей родной организацией. Вторая половина здания принадлежала Городской полиции Ехо под предводительством генерала Порядка сэра Бубуты Боха, о котором я пока не слышал ни одного лестного отзыва. Я миновал огромную пустующую приемную (дремлющий на краешке стула курьер не в счет), зашел в Зал Общей Работы, где застал Лонли-Локли, что-то сосредоточенно записывающего в объемистую тетрадь. Опечалился. Вот тебе и на! И тут писанина! А как же самопишущие таблички и запоминающие каждое слово буривухи?
Тревога оказалась напрасной: сэр Шурф Лонли-Локли вел личный «рабочий дневник», к тому же исключительно ради собственного удовольствия. Я не стал отрывать его от добровольной бюрократической барщины и прошел в кабинет Джуффина, оказавшийся сравнительно маленькой и очень уютной комнатой.
Сэр Почтеннейший Начальник сидел за столом и, давясь от смеха, пытался отчитывать леди Меламори, замершую напротив него с видом скромной гимназистки.