Я содрогнулся, когда понял, что она не преувеличивает: убить мужчину, из-за которого пришлось поплакать, безусловно, оптимальное решение проблемы, если обиженная леди не только молода и красива, но и вооружена до зубов… Впрочем, я не слишком долго беспокоился о себе: я почему-то был совершенно уверен, что она даже не попытается: кто же в здравом уме попрет с мечом на демона?
– Ты напрасно стыдишься, – мягко сказал я. – Пока ты спала, я тоже плакал. Теперь тебе легче?
– Это не может быть правдой, – Альвианта смотрела на меня широко открытыми глазами. Кажется, у нее даже похмелье прошло от удивления.
– Может! – твердо сказал я. Разумеется, я врал, но так вдохновенно, что сам себе верил.
– Но у тебя сухие глаза и щеки, – она не поленилась проверить.
– Так времени много прошло, – объяснил я. – Знаешь, сколько ты дрыхла?
– Долго, да? – обрадовалась Альвианта. – А ты ждал, пока я проснусь, вместо того чтобы разбудить? Вот здорово! Так тебе и надо, Ронхул Маггот!.. Ладно уж, иди сюда – что с тобой делать!
На рассвете я понял, что не смогу отправиться в путь прямо сейчас. При всем желании мне не удастся доковылять даже до порога спальни. Так что я разрешил себе закрыть глаза и расслабиться, к великой радости Альвианты, которая ожидала рассвета, как смертного приговора.
– Спи уж, – сказала она. – Уйдешь вечером, если тебе так припекло!
– Не хочу я никуда уходить, – сонно пробормотал я.
– Вот и не уходи! – обрадовалась она.
– А меня никто не спрашивает, чего я хочу и чего не хочу, – вздохнул я. – Я ничего не решаю.
– А кто решает-то?
– Не знаю. Просто ветер дует в спину…
– Какой ветер? – переполошилась Альвианта. – О чем ты говоришь, Ронхул?
– Не знаю, – снова признался я. – Может быть, Овётганна… Тебе знакомо это слово?
– Все, больше ничего не говори! – она зажала мне рот маленькой, но жесткой ладошкой. На ее лице был неподдельный благоговейный ужас. – Есть слова, которые нельзя произносить вслух, Ронхул! – строго сказала она.
– Почему? – удивился я, отдирая ее лапку от своих губ: все это основательно меня заинтриговало. – Не бойся, я больше не буду произносить это слово. Оно мне приснилось после того, как я удрал от Таонкрахта, а Урги не позволили мне задержаться у них подольше…
– Тебе снятся такие сны! – завистливо протянула она. – Впрочем, тебе проще: ты же демон… Вот оно как бывает!
– Может быть, ты расскажешь мне, что означает это таинственное слово, которое ты не позволяешь мне произносить вслух? А кстати, почему? Что, оно действует как заклинание?
– Конечно, – невозмутимо подтвердила Альвианта. – А почему ты спрашиваешь, Ронхул Маггот? Ты же и без меня все знаешь: это имя ветра, незримого и неосязаемого – до поры до времени. Он вращает колесо каждой человеческой судьбы и вообще управляет всем Миром, хотя почти никто не ощущает его дуновения на своем лице… Но неужели ты думаешь, будто я могу знать, что это такое? Я же говорила тебе, что прочитала совсем мало книг… Хотя я не думаю, что есть книги, из которых можно узнать о таких вещах!
– Всякие бывают книги, – пробормотал я, проваливаясь в сон.
Когда я проснулся, все три солнышка заглядывали в окно спальни, моя одежда лежала на ковре, аккуратно сложенная – я сам точно не мог этого сделать! Под стопкой одежды обнаружилось драгоценное одеяло, подарок Урга. Альвианты нигде не было.
«Хорошее дело! Как же я отсюда выберусь?» – растерянно подумал я.
Оделся, вышел в коридор, сразу же обнаружил лестницу, ведущую вниз, и спустился на первый этаж замка. Там я, разумеется, сразу же заблудился. Я дошел до того, что попытался расспросить слуг. Они застенчиво ухмылялись и молча пятились куда-то в полумрак, в точности, как Таонкрахтова дворня.
Проплутав с четверть часа, я неожиданно оказался перед дверью, которая вела во двор. Я обрадовался так, словно выбрался из знаменитого Лабиринта, вышел на свежий воздух и тут же зажмурился от яркого солнечного света. А потом осторожно открыл глаза и увидел Альвианту. Она шла мне навстречу с ослепительной улыбкой и высоко поднятой головой, в кольчуге и плаще, и я сразу понял, что душераздирающих прощальных сцен не будет.
– Я как раз оделась, чтобы проводить тебя до Тропы, – сухо сказала Альвианта. – Я же обещала… И еще я велела маме собрать тебе еду в дорогу. А то хорош ты будешь: демон, шныряющий по кустам в поисках спелых ягод! И не бойся, мама не стала класть туда яд. Я уже проверила: дала по кусочку от каждого блюда своим слугам, и они по-прежнему живы и здоровы, я даже слегка разочарована… Впрочем, все это пустяки, Ронхул. Ты готов идти? Пошли!
По дороге мы молчали. Я все надеялся придумать какую-нибудь фразу, которая могла бы исправить положение. Разумеется, моя затея была заранее обречена на провал: слова – это всего лишь слова, и обычно они ничего не меняют. Вообще ничегошеньки.
– Слушай, а может быть, ты просто отправишься вместе со мной?
Эта фраза вырвалась почти помимо моей воли. Я и сам не ожидал, что сделаю ей такое дурацкое предложение. Я не нуждался в спутниках, даже в одной-единственной спутнице, мужественной, очаровательной, темпераментной и забавной, как нескладный пушистый щенок. И, потом, я заранее был уверен, что никуда она со мной не пойдет: если уж Мэсэн, которому, на мой взгляд, терять было практически нечего, кроме десятка дерьмоедов в сарае, наотрез отказался от занятий пешим туризмом на скоростной трассе…
Надо отдать должное Альвианте: прежде чем отказаться, она молчала секунд десять – взвешивала все «за» и «против», я полагаю.
– Спасибо, Ронхул, – наконец сказала она. – Мне показалось, что ты говорил очень искренне, и мне будет приятно вспоминать о твоем предложении, когда я стану седой беззубой старухой. Вот, дескать, когда была я молода и прекрасна, приходил в наши края демон, увидел меня и остался так доволен увиденным, что позвал меня за собой… Но я не могу пойти с тобой. Мне очень хочется, можешь поверить, но это совершенно невозможно!
– Почему? – печально спросил я. – Впрочем, я и сам догадываюсь: сейчас ты скажешь мне, что не можешь бросить свой замок, отвоеванный в честной борьбе у родственников, своих идиотов-слуг и даже свою мамочку ты не можешь бросить, потому что она без тебя пропадет…
– Именно так и есть, – спокойно согласилась Альвианта. – Все это – мое достояние, и я не могу его бросить ради неизвестно чего. На тебя нельзя положиться, Ронхул. Ты как-нибудь да разыщешь, что тебе нужно, а потом исчезнешь – ты же говорил мне, что больше всего на свете хочешь исчезнуть! – и я все равно останусь одна, только не за оградой собственного замка, а где-нибудь в диких землях… А потом, когда мне удастся вернуться домой – если еще удастся! – я наверняка обнаружу, что в Хапс Дюэльвайн Гаммо хозяйничает мой хитрющий дядя Бикантномьен и мои хоты давным-давно приведены им к присяге, а мама побирается на большой дороге или квасит умалу для лесных разбойников… И все это только ради того, чтобы провести еще несколько дней с тобой? Извини, Ронхул Маггот, ты хорош, но не настолько!