Он покачал головой. Уна, поколебавшись, уселась на песок рядом с ним. Тут Энтони поднял голову, но не затем, чтобы взглянуть на нее, - его внимание привлек быстроходный катер, пронесшийся вдалеке.
- Шумные эти катера, - тихо проговорила Уна. - Мне больше нравятся лодки вроде «Эльфа». - Она обхватила руками колени. - Знаешь, когда я впервые приехала на озеро, мне было столько же, сколько тебе сейчас, - семь лет. - Она набрала в ладонь песок и смотрела, как он струится между пальцами. - Как и ты, я тогда только что потеряла маму… и папу.
Энтони молчал и смотрел на воду. Он сидел к ней боком, и она не видела выражения его глаз. Уна глубоко вздохнула: трудно, когда у тебя нет опыта общения с детьми.
- Мои родители много работали, и им редко удавалось поехать куда-нибудь отдохнуть. Однажды они выиграли путевку на лыжную базу в Канаде. В последний день отдыха они попали под снежную лавину и погибли. С тех пор я жила с твоей прабабушкой. В то первое лето на озере я была грустной маленькой девочкой.
На глазах Уны выступили слезы при воспоминании о том, как страдала она первое время от безумного чувства одиночества. Смахнув слезы, она искоса взглянула на Энтони. Мальчик продолжал смотреть на озеро, и, судя по поджатым губам, ей не удалось найти путь к его сердцу.
А на что, собственно, она рассчитывала, если даже у его отца ничего не выходит? Она вторглась в его одинокий мирок и потерпела поражение. Вздохнув, Уна решила, что надо извиниться. Но тут Энтони как-то неуверенно поднялся и пошел прочь. Она успела поймать его за руку.
- Энтони, извини, если я…
Он обернулся к ней, и сердце Уны мучительно сжалось: глаза мальчика были полны слез, и он отчаянно старался не разрыдаться.
- Иди ко мне. - Уна нежно потянула его за руку, и он почти упал рядом. Она крепко сжала его ладошку. - Поплачь, полегчает. Правда, Энтони. Обещаю, пройдет время, и тебе станет легче.
Энтони разрыдался, и Уна обняла его и прижала к себе. Немного погодя рыдания стихли. Всхлипнув последний раз, Энтони снял очки и пальцами стал тереть глаза.
- У тебя и отец умер? - спросил он дрожащим голосом.
Уна кивнула. Он снова надел очки и долго вглядывался в ее лицо.
- На самом деле ты красивая. Правда! У тебя самые красивые глаза, какие я видел.
- Ты и сам очень симпатичный, - шутливо проговорила она в надежде снять напряжение. - Будь ты лет на двадцать постарше, я бы в тебя влюбилась!
Увы! Это было горькой правдой: через двадцать лет сын станет точной копией отца, а Корделл был ее первой и последней любовью. Она вскочила и потянула за собой Энтони.
- Думаю, теперь нам пора прогуляться, согласен?
Энтони поправил очки и робко улыбнулся, смахивая песок с трусиков.
- Согласен.
- Только скажи отцу, куда идешь, на случай, если ему понадобишься.
Уна смотрела, как Энтони преодолевает ступеньки, ведущие на веранду Торпов, и радовалась, что ей удалось пробить стену, которой мальчик отгородился от остального мира. Отразится ли это на отношениях отца с сыном, покажет время, но она молилась, чтобы все наладилось.
Энтони вернулся один, как и ожидала Уна. Ее это вполне устраивало. Меньше всего ей сейчас хотелось видеть Корделла. Но все же она испытала легкую досаду. Энтони покосился на нее.
- Отец сказал, что скоро будет прохладно и мне надо надеть рубашку и шорты.
- Правильно, и переобуться.
Энтони помчался к дому Паркеров и быстро вернулся в шортах и спортивных туфлях, натягивая на ходу теплую рубашку.
- Давай помогу, - предложила Уна, - у тебя рукава вывернуты наизнанку.
- Мы можем пойти по тропинке? Говорят, там всегда под деревьями играют белки.
- Конечно.
Пока они шли по тропинке, между ними установилось дружеское молчаливое понимание. Мальчик выглядел жизнерадостнее, чем обычно. Возле гаража Корделла Уна заметила сложенные штабелями доски.
- Отец собирается что-то делать в лодочном сарае? - спросила она.
- Он хочет заменить сгнившие доски, и я буду ему помогать. Он обещал взять меня на рыбалку, и еще он сказал, что в среду мы поедем в город и все утро ты будешь со мной. Что мы будем делать?
- А что бы тебе хотелось? Можем пойти в зоопарк.
- Маме не нравились зоопарки. Она говорила, что там грязно и дурно пахнет. Ой, смотри! - громко вскрикнул от восторга Энтони. - Белка!
Спугнутая его криком, белка заметалась между деревьями. Энтони устремился за ней. Уна не успела предупредить его, что надо смотреть под ноги. Споткнувшись о корень, он плашмя приземлился на влажный мох.
- Ты не ушибся? - Уна помогла ему подняться на ноги и нашарила свалившиеся очки. Энтони нацепил их на нос.
- Спасибо, я в порядке, только белка, боюсь, убежала. - Он посмотрел на себя и ахнул. - Я испачкал рубашку! - Губы его задрожали. - Мама говорила…
Присев на корточки, Уна крепко обняла худенькое тело.
- Ты не должен так расстраиваться, когда вымажешь одежду, колени или руки. Мой дорогой, для чего же тогда существует мыло и стиральный порошок? - Она шутливо встряхнула его. - Как, по-твоему, мы должны чувствовать себя, когда, развлекаясь, иногда пачкаем одежду, а ты при этом всегда остаешься чистеньким, словно новая игрушка? - Уна перевела дух. - Смотри! - Она вдавила ладонь в мох, основательно выпачкала ее в земле и провела по плечику своей блузки. - Вот!
Энтони с открытым ртом завороженно смотрел, как она сознательно пачкает блузку. Уна вдавила в мох его ладошку.
- Теперь твоя очередь.
Затаив дыхание, она наблюдала, как Энтони старательно, высунув от напряжения кончик языка, пачкает ладонь. В его глазах загорелся огонек, он явно переживал это как приключение. Потом он поднял руку, но тут стало ясно, что он решил, будто она предлагает добавить грязных пятен на ее блузку. Уна с улыбкой покачала головой.
- Нет, Энтони, начни со своей рубашки.
Глаза у него округлились, но уголки губ тут же дрогнули в улыбке, и он положил ладонь себе на грудь.
- Вот!
Гордость, прозвучавшая в этом коротком слове, тронула Уну до глубины души.
- Правда, нетрудно? Только имей в виду, я не рекомендую тебе пачкаться нарочно. Просто хотела тебе показать, что грязь - это не самое страшное на свете.
- И меня не накажут? Правда?
- Нет, обещаю.
- Тогда, может, поиграем?
- Во что?
- Ну, будем бросаться мхом друг в друга. Ребята рассказывают, что часто так играют - швыряются мхом куда попало, в волосы, в шею…
Уна, быстро схватив комочек влажного мха, запустила им в Энтони. Вскрикнув от неожиданности, он тут же с веселым смехом вырвал мокрый комок мха и бросил в нее. Хихикнув, она присела, и мох пролетел мимо. Энтони схватил целую пригоршню мха, а Уна отвернулась с нарочито испуганным визгом, сделав вид, что собирается убежать по тропинке.