Кукушкин подумал, школьный нарочно не желает показываться ему на глаза. Рыцарей тот не любит, а на вопросы про ведьму тем более отвечать бы не стал. Может быть, даже послал бы отрытым текстом.
Потом Кукушкин направился к Ланселоту, но впервые не застал рыцаря дома. Санчо даже бесцеремонно перемахнул через забор – только для того, чтобы убедиться: дом пуст, кузня тоже.
Оставшийся вечер Кукушкин провел как на иголках. На следующий день в школе ему стало и вовсе тоскливо. Григорьев и все прочие вели себя так, словно Кукушкин никуда не пропадал.
Ланселота опять не было дома. Санчо упал духом и воспрянул, только когда увидел наставника на своей кухне.
Хотя совершенно ясно стало – нечто стряслось.
– Где ты ходишь, шантрапа? – заявила бабушка, как только Кукушкин ступил через порог.
– Дак в школе… – начал было оправдываться внук.
– Тебя Геннадий Валерьевич ждать устал! Сегодня на чём-пи-онат ехать, а ты где шатаешься?! Мне почему не сказал? Я бы тебя хоть собрала.
Слово «чемпионат» бабушка могла выговорить и с безупречным произношением, но ей иногда так нравилось.
Кукушкин ошарашенно посмотрел на Ланселота.
Тот поднялся и подмигнул Санчо, пока бабушка не видела.
– Надежда Изотовна, лишнее место появилось вдруг, я же вам говорил. К тому же Александр все равно не участвует в соревнованиях, он в группе поддержки.
– Нечего защищать, шантрапа – он и есть шантрапа, – проворчала бабушка.
– Мне нужно сказать ему пару слов. По-мужски, если позволите, – мягко ответил Ланселот.
Санчо, ничего не говоря, развернулся и утек в свою комнату. Ланселот прошел следом и закрыл за собой дверь.
– Можешь особо не собираться, – известил рыцарь оруженосца. – Багаж только для отвода глаз. Мы идем в лес. Надолго.
– Надолго?
– Несколько дней как минимум. Я сочинил, что у нас недельные всероссийские сборы и первенство по фехтованию в Калуге.
– Меня же в школе хватятся и бабке звонить будут! А она им чего скажет? Уехал на шпагах драться?
– Не хватятся тебя в школе. Я попросил… кое-кого. Она тоже попросит, там скажут твоему Кимычу, и он все устроит.
– Она? – ухватился за слово Кукушкин.
– Собирайся! – отрезал Ланселот.
Из дома рыцаря они переместились туда же, куда и всегда.
Санчо каждый раз видел озеро по-новому. Казалось, что меняются и очертания его берегов. В конце концов, рыцарь объяснял ему, что и в нормальном-то мире нет ничего постоянного, а здесь и подавно все текучее, не только вода.
Спортивный костюм и другие вещи так и остались лежать в сумке в берлоге Ланселота. Бабушка все-таки всучила Кукушкину денег от пенсии: он сопротивлялся, но взял для отвода глаз. «Потом вернешь незаметно, – сказал рыцарь, – все равно же никуда не денутся, там они не нужны».
Ланселот сейчас был в полном рыцарском одеянии, если можно так выразиться. Походил он больше на какого-нибудь испанского или французского наемника века шестнадцатого-семнадцатого, а вовсе не на рыцаря Круглого Стола, как изображают их на картинках и в фильмах. Никаких лат он не носил, шлема тоже: Экскалибур защищал куда как лучше. Превращение же тяжелого меча в шпагу делало средневековую амуницию и вовсе бессмысленной. Ланселот носил только легкую кирасу вместо бронежилета и плащ.
Санчо он тоже выдал такой костюм, как будто они на самом деле собирались куда-то на историческую реконструкцию. Оруженосцу с непривычки было сложно управиться со всеми крючками и завязками, ничего не перепутав. Вместо своей обычной бейсболки из кожзаменителя он нацепил бандану – концы платка спадали на плечо. Со стороны, наверно, вылитый пират, решил Санчо. Потом самокритично вспомнил о своей комплекции.
Но за последнее время Кукушкин похудел. Так он, пожалуй, не худел еще в сознательной жизни. Сказалось и изменение режима дня, и резкое увеличение занятий физкультурой. А еще, если честно, постоянный стресс: ночные драки, Мордред и эта ведьма-фехтовальщица Петрова. Но если раньше аппетит Кукушкина после стресса увеличивался, то сейчас пропадал, как нежить после третьих петухов, так что получался двойной удар.
– Стой здесь, – велел рыцарь, а сам пошел к воде.
Кукушкин остался на травянистом пригорке. Он увидел, как Ланселот спустился на берег, встал на одно колено перед самой водой и наклонил голову. Так рыцарь просидел несколько минут. Оруженосцу даже сделалось немного не по себе.
Ланселот выпрямился и жестом подозвал Санчо. Оруженосцу было неудобно спрашивать, и он постарался смотреть туда же, куда и Ланселот.
И увидел, что над водой плывет голова.
В первый миг Санчо показалось, это человек. Но он быстро понял свою ошибку. Кажется, с того берега к ним плыла лошадь.
Кукушкин не знал, что лошади умеют плавать. Он в кино всегда видел, как они переходят реки вброд.
Лошадь фыркнула, выбираясь на отмель.
– Вот и наш транспорт, – кивнул на нее Ланселот.
Санчо, если честно, опасался подойти ближе. Лошадь выглядела очень крупной, походила на тяжеловеса, а не на скаковую. В то же время в ней чувствовалось некое изящество, даже большее, чем у земных коней. А еще… В ее движениях, поворотах головы и даже во взгляде было что-то от ящерицы. И бока отливали так, будто это змеиная кожа.
– Кто это? – наконец тупо спросил Кукушкин.
– Водяной конь.
Санчо понял, что животное приплыло откуда угодно, только не с другого берега озера. Скорее всего со дна.
Рыцарь подошел к коню, положил руку ему на морду и подержал, будто передавал через ладонь какое-то сообщение. Потом с нажимом погладил по длинной шее, по бокам.
С удовольствием произнес:
– Хороший…
Обернулся к Санчо:
– Да не бойся ты, на нем ездить безопаснее, чем на муле. Только быстрее. Вместе поедем.
Кукушкин все-таки приблизился и тоже дотронулся до коня. Бок у выходца из озера был гладкий, ни шерстинки, и теплый. Однажды Санчо приехал к матери в Москву, и та повела его в зоопарк. А там можно было сфотографироваться с удавом. Санчо тоже сначала побаивался, а потом вдруг обнаружил, что удав очень приятный на ощупь, хотя и тяжелый. Водяной конь был как тот удав.
Даже зрачки оказались вертикальными, а моргал он нижними веками. Санчо посмотрел на копыта, те тоже были своеобразными. Казалось, они вот-вот превратятся в пальцы. Кукушкин почему-то решил, что при случае водяной конь может их раскрывать. К примеру, в воде, и между пальцами у него обязательно должны быть перепонки.
Но в остальном – лошадь как лошадь. Даже фыркал как обычный земной конь.
Ланселот виртуозным прыжком вскочил на спину зверю… или рептилии? Конь опять довольно фыркнул и скосил вертикальный зрачок на Санчо.