Она снова кивнула, стиснула в ладонях покрывало и приподняла бедра, чтобы ему было удобнее.
Он взял ее за бедра и продвинулся еще дальше, но, когда она вздрогнула, сразу остановился.
– Ричард, я хочу тебя! – шепнула она, и он со стоном вошел в нее до конца.
Моника почувствовала мимолетную боль и приподнялась ему навстречу. Прикрыв глаза и прерывисто дыша, Рик задвигался, повинуясь ритму страсти, и их тела слились в неистовом танце любви...
Черт! Пятнадцать минут четвертого?
Не может быть! Рик приподнял голову с подушки и, сонно моргая, снова уставился на горящие в полумраке спальни красные цифры на будильнике. Так и есть: проспал!
– Моника?
Она безмятежно спала, уткнувшись ему в плечо, а ее правая рука покоилась у него на животе, поблизости от его отработанного на все сто инструмента. Ну и ночка! Ничего удивительного, что они оба вырубились.
– Моника? – чуть громче позвал он, но она все не просыпалась, и Рик какое-то время молча смотрел на нее.
Его губы дрогнули в улыбке. Любопытство Моники не знало границ. Как и ее энергия. Ему еще ни разу не доводилось заниматься любовью на протяжении пяти с лишним часов. Видит бог, он пытался ее угомонить, предостерегал, что завтра ей будет не по себе. Но разве она послушает? Она ненасытна и неистощима.
Рик снова покосился на электронные часы на прикроватном столике и легонько потряс ее за плечо.
– Моника? Просыпайся! Пора вставать.
Она открыла глаза и сонно спросила:
– Почему?
– Потому что уже очень поздно. Вернее, рано. Вставай, а то твой дядя мне голову оторвет.
Она зевнула и сладко потянулась, потом бросила взгляд на часы. Глаза у нее округлились, и она затараторила на итальянском.
– Я тоже так думаю, – ухмыльнулся Рик и, подняв с пола черные трусики и красное платье, протянул ей. – Одевайся.
Она схватила одежду и направилась в ванную. На пороге она обернулась.
– Дядя наверняка спит. Ведь он не знает, что вечером я уходила из дома.
Рик влез в джинсы – ремень куда-то запропастился – и поискал глазами рубашку. Он пребывал в состоянии легкого шока. До него еще в полной мере не дошло то, что случилось этой ночью.
Он занимался любовью с Моникой. С девственницей. И ничуть не жалеет об этом. Черт! Ему так хорошо с ней!.. Жаль, что она не может остаться. Ему бы хотелось просыпаться по утрам и видеть ее рядом. Такого с ним еще не бывало. Моника особенная.
У Рика были подружки, но он не допускал, чтобы они оставались у него на ночь. И не потому, что они ему не нравились. Просто он предпочитал независимость.
А с Моникой все по-другому. Она нужна ему постоянно. Ему приятно, когда она рядом – будь то дома или у него в кабинете, даже если они ничем таким не занимаются. Просто ему необходимо чувствовать ее присутствие. Нужно – и все! Ощущение было новым и несколько пугающим, но факт остается фактом. Он хочет, чтобы Моника все время была с ним рядом.
– Ричард, тебе совсем необязательно ехать со мной, – сказала Моника, входя в комнату, когда он уже застегивал рубашку. – Я сама поймаю такси.
– Не сомневаюсь. Ты все можешь. – Он проверил, на месте ли кошелек, и обнял ее за плечи. – Пошли.
Она улыбнулась.
Маленькая плутовка прекрасно знает, что одну ее он ни за что не отпустит.
Рик заметил, что вырез платья потерял свою первоначальную форму. Благодаря его стараниям. Он провел пальцем по растянувшейся ткани и пробормотал:
– Извини. Я испортил тебе платье.
Чуть нахмурясь, она опустила глаза и оглядела себя.
– Вот и хорошо! Все равно оно мне больше не нравится.
Рик удивленно вскинул брови.
– Слишком узкое и слишком короткое.
Внутренне он согласился, но промолчал. Ему нравится, как она в нем выглядит. Правда, совсем не нравится, как на нее смотрят посторонние мужчины.
Моника взяла его под руку.
– А мы пойдем завтра по магазинам?
– Конечно. И не завтра, а сегодня. – При условии, что ее дядюшка не сожрет его живьем, а ее не посадит под домашний арест. А что? Скорее всего, именно так и будет.
Они вышли и отправились вниз. Минут через пять поймали такси, и, когда подъехали к дому, Рик попросил водителя подождать его. Ему пришло в голову: вдруг сегодня по закону подлости Микеле мучит бессонница и он сидит в гостиной, поджидая их возвращения как ворон крови?
В лифте Рика осенила еще одна догадка.
– Моника, а дядя видел тебя в этом платье?
Ее глаза округлились от испуга, и все стало ясно без слов.
– А на что же ты рассчитывала?
Она пожала плечами.
– Я думала, что вернусь первой. Не волнуйся! В это время дядя Микеле всегда спит.
– Будем надеяться, – буркнул Рик.
А Моника прижалась к нему и обхватила его за шею.
– Останься со мной, – шепнула она. – Я буду по тебе скучать, Ричард, ну пожалуйста.
Высунув голову из кабины, он оглядел холл. Никого. Они вышли.
– Где ключ?
Он был уже у Моники в руке.
– Дядя не знает, что сегодня вечером я была с тобой. Иди. Я тебе позвоню.
Рик улыбнулся и убрал с ее щеки прядь волос.
– А вдруг он не спит? Тогда я тебе понадоблюсь.
– Да спит он! – уверенно заявила она и вставила ключ в замочную скважину. Повернула, приоткрыла дверь, замерла на пороге и прислушалась.
Из спальни Микеле доносился заливистый храп. Судя по всему, дядюшка видит не первый сон.
Моника обернулась, и ее глаза озорно блеснули.
– Ну что я говорила? Пойдем ко мне в комнату.
– Лучше не искушай меня.
– Ну, пожалуйста...
Он чмокнул ее в нос.
– Позвони мне.
– Ричард?
Он повернулся уходить, но остановился, чтобы ей не пришлось повышать голос. Взглянул в ее глубокие бархатные глаза – и его решимость стремительно пошла на убыль. Если она еще раз попросит его остаться...
– Я люблю тебя, – шепнула она и, проскользнув в квартиру, захлопнула дверь.
Моника пристально вгляделась в свое отражение в зеркале ванной и добавила еще чуть-чуть крем-пудры на темные круги под глазами. Надо скрыть следы преступления. Дядя наверняка не придет в восторг оттого, что она злоупотребляет косметикой, но после такой ночи без нее никак не обойтись.
Интересно, а что сейчас делает Ричард? Моника провела щеткой по волосам. Стоит подумать о нем, как в животе возникает какое-то особенное ощущение – теплое, тревожное, но удивительно приятное. Может, Ричард уже на работе? Думает ли он о ней или нет?