Но истинная причина того, почему я никому не рассказывала правду о нашем браке, крылась не в страхе, что мне поверят меньше, чем самому Алексу Риверсу. Я просто не хотела причинять ему боль. Когда он представал перед моим мысленным взором, то не стоял надо мной с кулаками, а танцевал со мной на веранде, застегивал у меня на шее только что купленное ожерелье с изумрудами, входил в меня, вызывая щемящее ощущение чуда. Вот кем был для меня Алекс — мужчиной, с которым я до сих пор хотела провести свою жизнь.

Сама бы я никогда от него не ушла, но все же заставила себя мысленно выдвинуть ему ультиматум. «Еще раз, — подумала я, — еще одна угроза зародившейся во мне жизни, и я уйду». Я пыталась не думать об уходе как о разрыве с Алексом, я думала о нем как о способе спасения ребенка. Больше никак думать об этом я себе не позволяла, надеясь, что такого уже не повторится.

Но потом Алекс узнал (в тот день, когда улетал в Шотландию), что в шоу Барбары Уолтерс интервью с ним поставили вторым, а не третьим сюжетом. И он суеверно полагал, что это плохое предзнаменование для грядущего в марте вручения премии Киноакадемии. Он не получит своих «Оскаров», он проиграет! Он сказал об этом, а потом набросился на меня.

Что ж, остальное понятно. Должно быть, от полученных ударов по голове я потеряла сознание, когда уже вышла из дома, потому что ведь хватило ума уйти. Совершенно случайно я встретила тебя на кладбище у церкви Святого Себастьяна, и ты стал опекать меня, пока из Шотландии не прилетел взволнованный Алекс и не забрал меня домой.

Поэтому я завершила круг: в конце февраля, через несколько дней после того, как в полицейском участке ты передал меня из рук в руки Алексу, я стояла в спальне у шкафа и собирала вещи, чтобы полететь в Шотландию вместе с мужем. А потом обнаружила коробку с тестами на беременность. И заставила себя думать, что, когда опять убегу, частичка Алекса навсегда останется со мной.

Через час после того, как покинула дом, я была уже довольно далеко от Бель-Эйр, но мне некуда было идти. Банки закрыты, а в кармане и двадцати долларов не наберется. Я не сразу вспомнила о тебе. Сначала я подумала о том, чтобы укрыться у Офелии, но поняла, что Алекс сразу догадается, где меня искать.

К коллегам из университета обращаться было неловко, и в моем кабинете тоже не спрячешься — Алекс будет искать меня там. Позже я вспомнила слова, которые ты произнес в ту среду утром, вспомнила твой взгляд в ресторане «Ле Дом». Я знала, что ты меня впустишь. Наверное, я знала об этом еще до того, как сбежала из дома, поэтому стала ждать на углу автобус, который отвезет меня в Резеду.

Твой дом уместился бы в одной нашей комнате, а деревья на лужайке перед ним находились на разных стадиях вымирания, но еще никогда я не видела такого уютного дома. Теплый желтый свет струился на крыльцо. И, вступив в круг этого света, я почувствовала себя защищенной от всего и всех.

Я даже не успела постучать, как ты открыл дверь. Похоже, ты совсем не удивился, когда увидел меня, как будто давно этого ждал. Ты завел меня в крошечную прихожую и закрыл дверь. Казалось совершенно естественным, что ты, не говоря ни слова, осторожно ощупал мою спину, ребра, ноги, задерживаясь на тех местах, где у меня остались синяки. Ты чувствовал их сквозь ткань моей рубашки, как будто ощущал изменения температуры, идущие от боли.

И когда ты, Уилл, закончил, то посмотрел на меня. Твои глаза были такими же черными, как у разгневанного Алекса. Я тоже не сводила с тебя глаз, не зная, как и с чего начать.

Но мне и не пришлось ничего говорить. Ты заключил меня в объятия, и твое сердцебиение стало отмерять время. Я, сжав кулаки, замерла в объятиях другого мужчины.

— Касси, — прошептал ты мне в волосы. — Я верю тебе.

На улице заухала сова. Я закрыла глаза, окунулась в твою веру и дала волю слезам.

1993

Давным-давно, еще во времена возникновения мира, в деревне у огромного валуна жили шесть молодых женщин. Однажды, когда их мужья ушли на охоту, женщины, как обычно, отправились копать травы. Какое-то время они выкапывали корешки палочками, как вдруг одна из них нашла новое растение.

— Идите попробуйте, — позвала она подруг. — Очень вкусно.

Через несколько минут уже все ели сладкий лук. Он был таким вкусным, что они лакомились им до самого заката. Наконец одна из женщин взглянула на потемневшее небо.

— Лучше нам поторопиться, пора готовить ужин, — заметила она, и они отправились домой.

Вечером вернулись усталые, но счастливые мужья — каждый убил по пуме.

— Откуда такой отвратительный запах? — спросил один из мужчин, стоя на пороге хижины.

— Наверное, еда протухла, — предположил другой.

Но когда они наклонились, чтобы поцеловать своих жен, то поняли, кто источает этот отвратительный запах.

— Мы нашли новую съедобную траву, — похвастались жены, сияя от радости, и протянули мужьям лук. — Попробуйте.

— Ужасно пахнет, — ответили мужья. — Мы не станем это есть. И вы не останетесь с нами в одной хижине, пока от вас так воняет. Придется вам сегодня спать на улице.

Что ж, пришлось женам собрать вещи и отправиться спать под открытым небом.

Когда на следующий день мужья пошли на охоту, жены вернулись на то место, где нашли дикий лук. Они знали, что их мужьям не нравится этот запах, но лук был таким вкусным, что жены не смогли удержаться и съели его. Насытились и разлеглись на мягкой красной земле.

Вечером вернулись с охоты сердитые, раздраженные мужья. Сегодня они ничего не поймали.

— От нас воняло вашим луком, — обвинили они, — поэтому животные разбежались. Вы во всем виноваты!

Жены не поверили им. И вторую ночь они спали на улице, и третью — так прошла неделя. Жены продолжали есть вкусный лук, а мужья не могли поймать ни одной пумы.

Взбешенные мужчины накричали на своих жен:

— Убирайтесь отсюда! Нет сил терпеть вашу луковую вонь.

— Но на улице мы не можем уснуть, — возразили жены.

На седьмой день женщины, когда пошли копать лук, прихватили с собой плетеные веревки. А одна жена — и свою малышку дочь. Они взобрались на высокую скалу рядом с деревней и повернулись лицом к заходящему малиновому солнцу.

— Давайте бросим наших мужей, — предложила одна из жен. — Я больше не хочу жить со своим мужем.

Все женщины согласились.

Старшая жена встала на валун и произнесла магическое слово. Потом бросила веревку в небо, и она одним концом зацепилась там за облако. Остальные жены привязали веревки к свисающему концу, а после встали на потрепанные концы своих веревок и медленно начали взбираться, раскачиваясь в небе подобно звездочкам. Они кружились, пролетая мимо друг друга, поднимаясь все выше и выше.