– Эбер и д'Эглантин под амнистию не подпадают, – понял я.
Чернявый кивнул.
– И многие другие тоже. К тому же на нашем Комитете все равно остается пятно. Да, переиграли вчистую! Точнее, переиграл…
Имя не было названо, но этого и не требовалось. Мы хорошо поняли друг друга.
– Поэтому… – Амару улыбнулся, причем тон его вновь стал совершенно безмятежным. – Поэтому Комитет общественной безопасности решил не усугублять ссоры между товарищами и заняться истинными врагами нации. Ввиду этого…
Из внутреннего кармана появился небольшой конверт.
– Одно письмо вы уже прочли. Теперь прочтите другое. Предупреждаю, его содержание – государственная тайна. Впрочем, вы сейчас сами убедитесь.
Убеждаться в этом не тянуло. Какое мне дело до волчьих выводков, сцепившихся в смертельной схватке? Чума на них всех! Менее всего хотелось продолжать ненужную игру…
Впрочем, письмо вначале позабавило. Некий гражданин Энин (вероятно, в недавнем прошлом д'Энин) многословно распинался в верности Французской Республике, Единой и Неделимой, причем особенно упирал на то, что слухи о его продажности, обсуждавшиеся в начале сентября на заседании Комитета общественного спасения, есть вымысел злодеев, злоумышляющих на вышепоименованную Республику. Гражданин Энин подробно перечислял тех, у кого он не брал взятки, причем список выходил внушительный…
Хотелось спросить «Ну и что?», но я решил вновь прочитать письмо. Похоже, гражданина Энина поймали на горячем, он пытается оправдаться, причем самым нелепым образом. Но почему сие государственная тайна?
– Я бы этому не поверил, гражданин Амару!
– Я тоже, – согласился чернявый. – Но беда даже не в том, что бывший граф д'Энин – наш посол в Османской империи. Соль в том, что Энин узнал об обсуждении его дела на Комитете от испанского посла в Венеции Симона де Лас Казаса. Не буду напоминать, что с Испанией мы находимся в состоянии войны…
– Сговор с врагом, – вздохнул я. – Злодейский сговор.
Амару резко встал. Я поглядел на чернявого и тоже поднялся.
– Не делайте вид, что не понимаете, гражданин Шалье! Заседание Комитета общественного спасения от 2 сентября, где речь шла об Энине, было совершенно секретным! Надеюсь, вам не надо пояснять, что такое Комитет общественного спасения? И вот мы узнаем, что сведения об этом заседании распространились до Венеции!
И вдруг мне стало весело. Вспомнился разговор с лейтенантом Дюкло. Как бишь говорил этот малый? «Измена в комитетах»? Вот это да!
– Намекаете на шпиона, гражданин Амару?
– Не намекаю! – Лицо чернявого дернулось. – В Комитете общественного спасения действует вражеский агент. Хочу напомнить, что Комитет обсуждает такие вопросы без секретарей. Значит, шпион – кто-то из членов Комитета!
Его тон меня не обманул. Несмотря на пафос, достойный самого гражданина Тальма, сквозь патетику проглядывало хорошо скрытое злорадство. Еще бы! Граждане патриоты из Комитета спасения обвинили подельщиков из Комитета безопасности в продажности. Но это поистине мелочь перед обвинением в шпионаже. Как говорят пруссаки, «реванш». Да еще какой «реванш»!
– Это все? – невинным тоном поинтересовался я.
– Нет, конечно! – чернявый не выдержал и победно ухмыльнулся. – Наши товарищи в Кобленце и Лондоне перехватили несколько донесений от агентов д'Антрега. А там уже не сплетни о моральном облике гражданина Энина! Там сведения о наших военных планах!
Теперь уже гражданин Амару и не думал скрывать торжества:
– Таким образом, шпион в Комитете связан с организацией д'Антрега, а та продает сведения эмиграции. Ну, что скажете, гражданин Шалье?
Я решил поддержать игру.
– В такой ситации лучше всего арестовать весь Комитет общественного спасения!
Чернявый мечтательно улыбнулся – идея явно понравилась. Но затем последовал тяжелый вздох.
– Увы! Не сейчас…
Наверно, он уже видел, как граждан Робеспьера, Кутона и Сен-Жюста везут в единой «связке» на площадь Революции – в красных косынках, с оторванными воротниками и наскоро остриженными волосами на затылке…
– Сейчас надо найти этого человека!
Я глядел на этого голодного волка и начинал понимать, что тот, кем я был раньше, много отдал бы за такой разговор. Волчьи стаи сцепились – значит, это шанс для тех, кто остался верен Белому знамени. Очень хороший шанс! Но мне это уже не нужно. Моя война кончилась в Лионе, где я встретил Смерть по имени Бротто…
– Итак, мы бросаем все силы на это дело. Д'Антрег, конечно, не де Батц, он серьезный враг. Поэтому надо сделать все возможное – и невозможное тоже!
Он выжидательно поглядел на меня. Менее всего хотелось давать советы, но молчать нельзя. Поэтому я начал совсем не с того, чем бы занялся на его месте:
– Курьеры. Я бы…
Амару покачал головой:
– Не получается! Еще в августе мы перехватили трех курьеров д'Антрега. С сентября – ни одного! Мы перекрыли границу, усилили контроль на заставах… Но не это самое странное…
Он нерешительно оглянулся, словно в комнате мог прятаться агент вездесущего д'Антрега.
– Самое странное, гражданин Шалье, в том, что сведения из Парижа попадают в Лондон и Кобленц на второй-третий день!
– Как? – Мне показалось, что я ослышался.
Амару криво усмехнулся:
– Интересно, да? Но это еще как-то можно допустить. Чисто теоретически, конечно… Но в двух случаях между принятием решения на Комитете и поступлением бюллетеня к принцу Конде прошло максимум двенадцать часов. А вот это уже…
– Голубиная почта, – предположил я. – Или монгольфьеры…
Чернявый достал из кармана очередную бумагу:
– Я только что из обсерватории. Взял сводку погоды за сентябрь, октябрь и ноябрь. В те дни, когда агенты д'Антрега должны были запустить монгольфьер… Или голубя, что более вероятно… Ветер должен был им здорово помешать. Все может быть, конечно…
Я еле удержался от дальнейшего обсуждения голубей-буревестников и всепогодных монгольфьеров. Ребята д'Антрега славно обставили этих всезнаек! А как – не так уж важно.
– Есть куда более простой путь, гражданин Шалье. Комитет спасения, в общем, невелик. Двенадцать человек. Многие из них постоянно в разъездах. Таким образом, достаточно выяснить, кто присутствовал на тех заседаниях, которые стали известны врагу…
Он достал очередную бумагу и положил на стол.
– Жанбон и Приер-старший отпадают, их не было в Париже. Бийо-Варенн, Ленде и Колло д'Эрбуа тоже…
Знакомое имя заставило вздрогнуть. Колло – неудавшийся актер, краснолицый, с дергающейся правой щекой. Именно ему поручили уничтожить Лион.