— Более чем. Никогда не подозревал, что ты способен произносить столь пламенные речи, да еще и с таким серьезным лицом. Мне даже страшно стало!
— А мне-то как стало страшно! — подал голос Мелифаро. — До сих пор дрожу!
— А кое-кто должен вообще молчать в тряпочку в самом темном углу! — проворчал я.
— Я бы с удовольствием, но в этой грешной забегаловке, как назло, нет ни одного темного угла! — сокрушенно сообщил Мелифаро. — Ничего, если я исполню описанный тобой дикарский ритуал немного позже?
— Ладно уж, позже, так позже. Сегодня я такой добрый, что самому тошно, — великодушно согласился я.
Сестрички по-прежнему внимательно меня разглядывали. Впрочем, мне показалось, что они немного расслабились. «Мог бы доставить им это удовольствие и несколькими дюжинами дней раньше! — сердито сказал я себе. — За тобой, дорогуша, водится такая милая привычка — не откладывать на завтра то, что можно сделать через год…»
— А теперь давайте снова познакомимся, — предложил я тройняшкам. — Попробую отличить одну из вас от другой, может быть и получится…
— Я — Хейлах, — сказала обладательница желтого лоохи. — Это Хелви, — она показала на смешливую сестричку, которой понравилось мое предложение насчет «племянниц». Потом положила руку на плечо третьей: — А это Кенлех.
Последняя из представленных мне сестер, облаченная в строгий черно-белый наряд, одарила меня неожиданно тяжелым, пронзительным взглядом. У меня даже мурашки по спине пробежали. До сих пор она казалась мне этакой безобидной тихоней, самой незаметной из этой троицы, но меня хлебом не корми — дай ошибиться в людях…
— Ладно, будем надеяться, что в следующий раз я вас не перепутаю… А теперь мне действительно пора на службу. Куруш меня заклюет за такое бессовестное опоздание и будет совершенно прав! — Я залпом допил остатки остывшей камры и поднялся из-за стола. — Хорошего вечера, ребята!
— Береги себя, парень, — проникновенно попросил Мелифаро. — Не смей влипать ни в какие неприятности, пока не снимешь мое любимое лоохи.
— Ох, а я-то как раз твердо решил хорошенько вываляться в ближайшей луже, — сокрушенно сказал я. — И что ж мне теперь из-за тебя планы менять? Нет уж!
В Дом у Моста я приехал в прекрасном расположении духа: хороший ужин в сочетании с чувством исполненного супружеского долга оказали на меня самое благотворное воздействие. Куруш получил целую дюжину пирожных. Совершенно ясно, что ему столько не съесть, но в этом вопросе мы с мудрой птицей придерживаемся одних и тех же принципов: лучше больше, чем меньше!
Не так уж я оказывается и задержался: буривух проворчал, что «людям свойственно уходить ненадолго и возвращаться через два часа». Признаться, я был уверен, что отсутствовал гораздо дольше. Впрочем, за время моего отсутствия все равно ничего не случилось. Так оно, как правило, и бывает: все безобразия в этом прекрасном Мире предпочитают случаться именно в моем присутствии!
Впрочем, сегодня никаких «безобразий» мне, судя по всему, не светило. Первые часа полтора мы с Курушем мирно бездельничали. Я лениво листал вчерашний выпуск «Королевского голоса», а буривух усиленно питался. Потом я оттер от крема его многострадальный клюв, после чего Куруш с удовольствием нахохлился и задремал. А около полуночи в дверь кабинета нерешительно заглянул один из младших служащих:
— К вам посетитель, сэр Макс.
— Что, маленький, толстый и ужасно нахальный?
Мне показалось, что это непременно должен быть Андэ Пу, до глубины души потрясенный пропажей дедушкиного сундука. Наверняка с каждой минутой в его разгоряченном воображении рождались все новые образы гипотетических «сокровищ», несправедливо позабытых, а теперь внезапно исчезнувших из его жизни. Но оказалось, что я здорово ошибся.
— Напротив, сэр Макс. Ваш посетитель высокий, худой и очень вежливый. Одет по-столичному, но у него борода ниже пояса, а волосы заплетены в косу. Да и говорит он, как ташерец.
— Да, если уж я ошибаюсь, то делаю это лихо! — рассмеялся я. — Ладно, если у этого господина действительно настолько шикарная борода, пусть заходит. Не могу же я пропустить такое зрелище!
Курьер смутился, кивнул и поспешно исчез. Почему-то мои шутки всегда приводят наших младших служащих в замешательство. А я-то, дурак, изо всех сил пытаюсь быть демократичным…
На пороге появился высоченный бородач в темном лоохи.
— Капитан Гьята! — изумился я. — Ну конечно, мог бы и догадаться, что это именно вы!
Этот ташерский капитан болтался в Ехо уже почти два года, и, честно говоря, по моей вине. В свое время мне довелось спасти его от смерти. Это вышло почти случайно: в ту пору я не понимал, что, как и зачем делаю. Но капитан Гьята отнесся к этому событию крайне серьезно: он втемяшил себе в голову, что обязан отплатить мне чем-нибудь равноценным. А поскольку у меня не хватило фантазии придумать для него какое-нибудь посильное поручение, бедняге пришлось поселиться в Ехо. Он до сих пор не теряет надежды, что рано или поздно мне все-таки понадобится его помощь. По правде говоря, я уже успел забыть о своем «вечном должнике»: слишком много событий, хороших и разных, с тех пор случилось. За это время у меня не единожды возникали проблемы, но для их решения требовались специалисты совсем иного профиля…
— Я не помешал вам, сэр Макс? — вежливо спросил ташерец.
— Нет, конечно. У вас что-то случилось?
— Если вы имеете в виду нечто неприятное, то ничего в таком роде со мной не стряслось. — Капитан Гьята осторожно присел на краешек кресла. — Я зашел к вам попрощаться.
— Вот и правильно! — обрадовался я. — Я давно говорил, что мне ничего от вас не нужно. А дома вас, наверное, ждут…
— Вы меня неправильно поняли, сэр Макс, — возразил капитан. — Я все еще надеюсь, что когда-нибудь мне представится возможность заплатить вам за свою жизнь. И я еду не домой. Просто решил отправиться в плавание.
— Тоже хорошее дело, — согласился я. — И куда же?
— Честно говоря, я и сам не знаю. Капитан каруны, на которую я нанялся, пока не сообщил нам, куда именно мы отправляемся. Но он обещает, что плавание продлится не больше года. Собственно говоря, я пришел сказать вам, что не позже, чем через год я снова буду к вашим услугам, в любое время…
— Подождите, Гьята, что-то я совсем ничего не понимаю, — удивился я. — Какой такой «капитан»? Куда это вы нанялись? Вы же сами себе капитан! И потом, насколько я помню, у вас был собственный корабль. Все служащие Таможенного Сыска в полном составе ходили любоваться на вашу «Вековуху», когда вы прибыли в Ехо… С ней что-то случилось?
— Нет, с моей «Вековухой», хвала небу, все в порядке, — сказал ташерец.
Вид у капитана Гьяты был, надо сказать, растерянный. Похоже, он только что вспомнил про свой корабль, и это открытие приятно его удивило.
— Так, — улыбнулся я. — Вы меня изрядно озадачили. Без большого кувшина камры тут не разберешься… Или вы предпочитаете что-нибудь покрепче, Гьята?