— Из нас нельзя бульон, — твердо сказала Сашка. — Мы хорошие.
— Хорошие, — согласилась Рита. — Слушай, а тебе совсем-совсем не скучно без работы? То есть я понимаю, вокруг невероятная красота, а большую часть года вообще можно на пляже валяться, но я же знаю, каких размеров шило у тебя в заднице. Неужели укоротилось?
— Вообще-то, не очень оно укоротилось, — призналась Сашка.
И умолкла так надолго, что Рита решила, связь прервалась, надо перезванивать. Но тут Сашка снова заговорила.
— Слушай, я не хотела тебя дергать, и вообще никого, но если уж ты сама вот так неожиданно позвонила, это, наверное, знак, что можно спросить. В смысле, даже нужно… Ты же еще работаешь в этом своем издательстве?
— Еще как работаю, — гордо сказала Рита. — Но в другом. Причем теперь действительно в своем. Ну, на четверть своем. Но все равно круто. А разве я тебе не писала?.. Хотя да, я же, как положено глупой суеверной курице, сначала страшно боялась — сглазить и вообще всего на свете. А потом столько дел навалилось, ну и время какое-то прошло, у нас, знаешь, как на войне тогда было, в смысле, год за три, и я просто как-то упустила из виду, что ты не знаешь. В общем, все круто, Сашенька. Нам уже три с половиной года. И прогнозы на будущее, тьфу-тьфу-тьфу, вполне оптимистические, как ни странно это звучит… Ох, прости, ты же спросить что-то хотела, а я тут хвастаюсь. Ты все-таки хочешь подработать? Нет проблем, переводчики всегда нужны. И не только мне.
— Нет, я не к тому. Просто, — Сашка почему-то перешла на шепот, — я тут пока сидела без дела, нечаянно книжку написала. То есть, вообще-то, уже две. Прочитала Мишке вслух. Он, понятно, говорит, зашибись как круто, но у него выхода другого нет, он со мной в одной комнате ночует, а личная безопасность превыше всего… В общем, что делать с книжками дальше, я не знаю. Может быть, ты посоветуешь?
— Ну ты, мать, совсем рехнулась, — выдохнула Рита.
— Что книжки стала писать? — обреченно уточнила Сашка.
— Да ну тебя в задницу. Что стала писать, хорошо, причем вне зависимости от результата. А что я о твоих книжках впервые слышу — вот это мне очень не нравится. Лучший друг преуспевающего издателя не знает, куда романы девать, жопа ты с ушами. Даже почитать не прислала. Ты мне настолько не доверяешь?
— Ой, — виновато пискнула Сашка. — Я как-то не смотрела на проблему с такой точки зрения. Я доверяю, ты что! Просто не хотела тебя грузить. Ну и потом, нехорошо это как-то — издаваться по знакомству.
— Ты меня сколько лет знаешь? — грозно спросила Рита. — Стоп, не отвечай, а то мы обе поймем, какие стали старые, зарыдаем и уйдем от темы. А это пока рано. Слушай, ты что, действительно думаешь, что я всякое фуфло готова издавать, лишь бы не обидеть хорошего человека? Я тебя сколько раз обижала, когда ты в переводах лажала, помнишь? Как ты меня тогда не убила на хрен, ума не приложу… Ты вот что пойми, миленький. По знакомству я твои тексты прочитаю. Сама. А не специально нанятый молодой специалист, чьи решения обычно зависят от тяжести текущего похмелья. Но это — всё. Потому что потом я стану боевым роботом и буду действовать исключительно в интересах дела. Если нам такое надо, возьму. Если нет, соображу, кому может пригодиться и с кем там можно говорить. А если все ужасно, так и скажу: не трать больше, голубушка, свое время на ерунду, учись лучше макраме плести, или чем там духовно богатые домохозяйки на досуге занимаются… Хотя, честно говоря, я не верю, что ты могла совсем уж негодное фуфло написать. Нет у тебя к этому способностей.
— К чему нет способностей? — робко переспросила Сашка.
— К производству фуфла в особо крупных размерах. Пара корявых фраз на сто страниц, как в переводах бывало, — такое вполне возможно. Но вряд ли больше. Насчет содержания и вовсе бояться нечего, такую светлую голову, как у тебя, еще поискать… В общем, так. У меня в гостинице вроде есть интернет. А нет — так добуду. И сегодня же вечером проверю почту. И если там не будет письма с двумя тяжеленными файлами, я… Нет, я пока не знаю, что сделаю. Но что-то ужасное, верь мне.
— Они не будут тяжеленные, — твердо сказала Сашка. — Что ж я, зверь какой? Я их в rar-архиватор упакую.
— Ну слава тебе господи, — выдохнула Рита. — Только смотри, не передумай.
— Не передумаю, — пообещала Сашка. — Я теперь уже сама как-то не очень понимаю, почему так долго не решалась разговор завести. Если бы ты сейчас вот так неожиданно не позвонила, я бы, наверное, еще несколько лет собиралась.
— Это я уже поняла, — усмехнулась Рита. — Ладно, хорошо, что так получилось. Кстати, знаешь, почему я тебе позвонила? Я тут случайно вышла на виа Монтенегро. И теперь вот прямо на ней и сижу.
— Это в Бриндизи? Где мои портреты на стенах?
— Совершенно верно. Между нами сейчас километров восемьдесят, если ничего не путаю. Ну может, чуть больше. Короче, полтора часа электричкой — если бы по морю ездили электрички.
— Кстати, откуда-то из тех мест прямо к нам паром ходит. Может быть даже из Бриндизи, — как бы между прочим заметила Сашка.
— И виза не нужна, — меланхолично согласилась Рита.
— А давай я уточню насчет парома. Хочешь? Вечером напишу.
— А уточни, действительно, — храбро сказала Рита. — У меня, правда, обратный самолет через пять дней, причем из Рима, до которого еще ехать и ехать. Но, кажется, еще можно поменять дату. А можно просто забить, чай не разорюсь. От вас же в Москву до фига всего летает, да? В общем, я подумаю. Но только при условии, что ты пришлешь свои книжки.
— А я их уже отправила. Пока мы трепались. Пойду теперь про паром узнавать. До связи, Гошечка!
Это она так в свое время «Маргошечку» обкорнала, решив, видимо, что изобретенное Люськой прозвище недостаточно ужасно. Близкие друзья — это такие специальные злодейские гады, которых нам посылает небо, чтобы научить смирению. И ведь уже почти научило, с улыбкой подумала Рита. Она мне — «Гошечка», а у меня сердце от нежности замирает. А раньше так бесило!
Спустившись на набережную, Рита решительно свернула налево и устремилась в неизведанные дали, тем более что в той стороне возвышалось давно уже заинтриговавшее ее старинное фортификационное сооружение, обозначенное на карте как Castello Svevo. Тринадцатый век, не хрен собачий.
Однако исследовать достопримечательность не получилось — вскоре Рита уткнулась носом в высоченный забор, увешанный табличками «Zona Militari». То есть крепость, судя по всему, до сих пор использовалась по прямому назначению — под ее гостеприимным кровом уютно расположилась воинская часть. Створки тяжелых металлических ворот были закрыты и для пущей надежности перевязаны шнурком от ботинка. Бантиком. Чтобы, значит, враг не проник.
Враг в Ритином лице так умилился, что не стал никуда проникать, даже сфотографировать этот стратегический объект рука не поднялась. Все-таки чужая военная тайна. Мысленно подняв белый флаг, она вернулась на набережную Королевы Маргариты, решив, что сейчас самое время провести повторную дегустацию эспрессо. Чтобы потом, на ночь глядя, не возникло соблазна.