— Грешные Магистры, неужели здесь нет вообще ничего путного?! — наконец сказал я, усевшись в отчаянии на каменный пол.
— А что именно вас интересует?
— Уже и сам не знаю.
Я сперва ответил и только потом сообразил, что разговариваю вовсе не с собственным внутренним голосом. Во всяком случае, у меня никогда не было привычки обращаться к себе на «вы».
Я огляделся. Поначалу никого не заметил, а потом оба моих сердца наперебой заколотились о ребра, словно бы соревнуясь, кто первым сокрушит непрочную эту ограду. Мне показалось, что на верхней полке стеллажа сидит моя Теххи, которая совсем недавно твердо сказала, что не намерена появляться в Ехо, где призракам, как ей прекрасно известно, приходится скрываться даже от бывших друзей, если те законопослушны. И вот, получается, передумала?..
Конечно нет. Это был совсем другой призрак. Даже удивительно, как я мог перепутать. Какая, к Темным Магистрам, Теххи — с такой-то бородищей? Если бы призрак стоял, борода его наверняка волочилась бы по полу, а сейчас ее кончик болтался над самой моей макушкой. Внешность призраков, конечно, пластична и переменчива, но не до такой же степени.
Пока внутри меня бушевали все эти бури, мой автопилот взял управление в свои руки и сказал:
— Хорошей ночи. Рад видеть вас в своем доме.
Вежливый, собака.
— Мне не следовало попадаться вам на глаза, — вздохнул призрак. — Я наслышан о нынешних порядках и знаю, что наша встреча не сулит мне ничего хорошего. Однако меня подвела многолетняя привычка приходить на помощь растерянным читателям. В последнее время здесь часто появляется другой человек; до сих пор я думал, он и есть новый хозяин дома. Вот ему совершенно не требуется помощь, он всегда прекрасно знает, что ему нужно. И даже имеет ясное представление, где это искать, как будто сам много лет работал библиотекарем. Поэтому ему я до сих пор не показывался.
— И очень хорошо, — откликнулся я. — У этого достойного человека есть ровно один недостаток, который временами превращает его в настоящее чудовище: он всегда соблюдает правила. Причем вне зависимости от того, насколько они ему самому нравятся. Недавно в столице случилась эпидемия Анавуайны…
— О, грешные Магистры! — заламывая руки, воскликнул призрак. — Какое ужасное несчастье!
— Она уже закончилась, — поспешно добавил я.
— Я знаю, — спокойно согласился призрак. — Просто всякий раз, вспоминая об этой беде, прихожу в смятение. Извините. Я и при жизни был излишне эмоционален.
Я невольно улыбнулся.
— Ничего страшного, я и сам такой. Так вот, что касается читателя, которому вы не стали показываться. Его жена была среди заболевших. Такой могущественный колдун, как он, мог вылечить ее одним движением руки. И он, конечно же, вылечил. Только сперва провел полдня в очереди за специальным разрешением на применение запретных ступеней магии. И вовсе не потому, что боится наказания. Он, по-моему, вообще ни черта не боится. Просто так устроен. Выполнять правила для него почти так же важно, как дышать.
— А для вас?
— А мне жизненно необходимо время от времени нарушать правила. Так что вы в хорошей компании. Я не выдам вас своим коллегам из Тайного Сыска. Этот дом столь велик, что я вполне могу позволить себе еще одного квартиранта.
— Спасибо, — поблагодарил призрак. И, спохватившись, представился: — Вижу вас, как наяву. Счастлив назвать свое имя — Гюлли Ультеой. Простите. Я так давно не разговаривал с живыми людьми, что совершенно забыл о правилах хорошего тона.
— Это еще что, — невольно улыбнулся я. — Я ежедневно разговариваю с дюжинами живых людей, а о правилах хорошего тона тоже не вспомнил.
И, поспешно прикрыв глаза рукой, отбарабанил обязательную формулу первого приветствия. А представившись, признался:
— У меня в этом деле корыстный интерес, сэр Гюлли. Порой мне бывает не с кем поболтать по ночам. Все дрыхнут, как распоследние дураки. Составите мне компанию? Впрочем, это не условие. Нет так нет, все равно оставайтесь.
— Но я с удовольствием! — воскликнул призрак. — Конечно, нет лучшего способа коротать досуг, чем чтение. Однако даже самому увлеченному читателю время от времени следует делать перерыв, чтобы побеседовать с другими людьми. Особенно в моем положении. Нет ничего более полезного и поучительного для призрака, чем регулярные беседы с живыми. Помогает не утрачивать представление о реальности, которое, в свою очередь, совершенно необходимо для адекватного восприятия литературы.
— Особенно, если учесть, что за книжки тут остались, — проворчал я. — Не хотел бы я оказаться частью реальности, представление о которой они формируют! Впрочем, возможно, вы думаете иначе? Тогда прошу прощения за столь пренебрежительный отзыв.
— Кстати, вы так и не ответили на вопрос, что именно вас интересует, — напомнил Гюлли Ультеой. — Вдруг я смогу помочь. Все-таки я библиотекарь.
Но мне пока было не до чтения.
— Сперва расскажите, почему вы не перебрались в новое здание? Туда же почти все книги перевезли. Возможно, я чего-то не понимаю, а все-таки мне кажется, что в Мохнатом Доме оставили только старый хлам… Нет?
— Что касается зримой части библиотеки, — важно сказал призрак, — вы, конечно, отчасти правы. По крайней мере, я могу понять, почему вы пришли к такому выводу. Издания, по большей части, не слишком ценные, собрание выглядит бессистемным… Я бы даже сказал, хаотическим, хотя, на мой взгляд, это все же слишком резкое выражение, такими я стараюсь не злоупотреблять.
Надо же, какой деликатный.
— Но зримая часть библиотеки не моя забота, — продолжил он. — Какое мне дело, куда и зачем ее перевезли, когда вся Незримая Библиотека по-прежнему тут.
— Незримая Библиотека?
— Совершенно верно. Когда-то Мохнатый Дом стали использовать как книгохранилище именно ради ее появления. В старину умели пользоваться наследием великих предков. Никогда не думал, что доживу до времен, когда торжествующее невежество возьмет управление ходом вещей в свои руки и книги будут вывезены из единственного здания в столице, где им гарантирована вечная жизнь… Я, впрочем, и не дожил. Что, к сожалению, не лишило меня возможности при этом присутствовать.
— Похоже, я — истинное дитя эпохи торжествующего невежества, — мрачно сказал я. — Впрочем, мне оно более-менее простительно, все-таки я иностранец. Поэтому не знаю, что такое Незримая Библиотека. И каким образом книгам может быть дарована вечная жизнь? И почему именно в Мохнатом Доме?
— Ответить на ваш последний вопрос проще всего; все остальное объяснится само собой, по ходу дела. Общеизвестно, что фундамент здания, в котором мы с вами сейчас находимся, был заложен еще при Халле Махуне Мохнатом. Хотя свое имя Мохнатый Дом, вопреки популярной в свое время гипотезе, все же получил не в его честь…
Я потупился, ощущая себя натуральным двоечником. «Общеизвестно», видите ли.