Лесок, в котором они остановились на привал, оказался последним на их пути. Дальше была каменистая равнина, где рос лишь колючий кустарник. Но и того осталось немного. Гарь — всюду гарь, даже дорогу, ставшую совсем узкой и почти незаметной, покрывал толстый слой черного пепла. Войча часто останавливался, с опаской поглядывая на небо. И недаром — то и дело он замечал знакомые яркие вспышки. К счастью, Змеи были далеко, где-то у горизонта. Лишь однажды, ближе к вечеру, Войчемир услыхал знакомый свист. Проорав «Змей!», он рухнул ничком на землю, ожидая самого худшего, но и на этот раз обошлось. Черная тень промчалась буквально над головами, а через несколько мгновений чуть в стороне вспыхнул кустарник. Войча невольно удивился — то ли мерзавец-Змей промахнулся, то ли он вообще не охотится, а просто сжигает все подряд для собственного Змеиного удовольствия, В довершение всего недотепа-Ужик и не подумал выполнить строгий Войчин приказ, оставшись стоять столбом посреди дороги. Следовало, конечно, выговорить заморышу, но времени не было — хотелось уйти как можно дальше от падающей с неба огненной смерти.
Под вечер дорога вновь потянулась на подъем. Кустарник сгинул, исчезла даже трава. Вокруг был серый неровный камень, местами покрытый жирными черными пятнами. Все, что могло сгореть, сгорело здесь очень давно. С большим трудом удалось найти родник, чудом уцелевший в неглубоком овраге. Там и остановились на ночлег.
Говорить не хотелось. Войча то и дело поглядывал на небо, прикидывая как идти дальше. В душе оставалась смутная надежда, что Змеи ночью спят — ведь положено им когда-нибудь спать! А если так, то можно будет двигаться ночами. Увы, очень скоро Войчемир понял, что из этого ничего не выйдет. Чем темнее становилось вокруг, тем больше ярких вспышек озаряли небо. Они появлялись беззвучно, словно неведомые яркие цветы. Зрелище было необыкновенно красивым
— и столь же страшным. К полуночи небо горело, стало светло, как днем. Казалось, Змеев вокруг сотни, даже тысячи. Несколько раз над головами слышался знакомый свист, и Войча, которому сон не шел на ум, невольно втягивал голову в плечи. Присмиревшие кони не ржали, они стояли смирно, кося испуганными темными глазами в сторону людей.
Как ни странно, Ужик сразу же заснул. Войчемир желчно позавидовал, но будить недотепу, конечно, не стал. Пусть выспится — завтра будет нелегко.
В конце концов Войчу сморило, и он уснул тяжелым сном без сновидений. Разбудил его Ужик. На горизонте еще только начинало белеть, зато небо теперь было чистым — Змеи сгинули.
По холодку прошли около часа. Дорога исчезла, и Войчемир несколько раз останавливался, опасаясь сбиться с курса. Но каждый раз Ужик молча указывал рукой вперед, и Войча послушно шел дальше.
Наконец встало солнце, а вместе с ним появились Змеи. Вначале что-то блеснуло у горизонта, затем вспыхнуло ближе, еще ближе. Войча поглядел на Ужика, но тот упрямо шел вперед. Войчемир не знал, что и делать. Басаврюк, которого он вел в поводу, дрожал крупной дрожью, да и ему самому было не по себе. К счастью, в это утро Змеи почему-то решили оставить в покое далекую землю. Их манило небо — вспышки загорались где-то в самой выси, в невыразимой дали. Войча начал понимать — похоже, перед рассветом эти твари спят (если, конечно, они вообще спят), а утром у них какие-то дела наверху. Это порадовало — значит, остается еще какой-то шанс.
Дорога, точнее тот путь, которым вел их Ужик, нырнула в неглубокую лощину, где чудом сохранились несколько колючих кустов, а когда и лощина осталась позади, глазам Войчи предстала гряда огромных холмов, склоны которых были усыпаны серым камнем. Ноги утонули в мелкой щебенке, но вокруг лежали и камни побольше, размером с булыжник. А дальше громоздилось что-то громадное, целые скалы, похожие на странных, невиданных зверей. То ли ветер придал им эту диковинную форму, то ли потрудился огонь. Войчемир оглянулся и понял — Серые Холмы. Значит, за ними и начинается самое страшное — Змеева Пустыня.
Подниматься было нелегко, и людям, и особенно коням. Но зато скалы надежно закрывали от беспощадного летнего солнца, и, что было самым важным, от Змеев. Ближе к полудню приходилось буквально перебегать от одного каменного навеса к другому. То и дело рядом слышался свист, и склон охватывало высокое белое пламя. Вначале было страшно, но затем страх куда-то исчез. Войчемира охватил азарт, словно вокруг кипел настоящий бой. Он уже научился быстро находить надежную скалу и, воспользовавшись недолгим затишьем, занимать новое укрытие. С Ужиком они понимали друг друга без слов, даже кони, и Ложок, и норовистый Басаврюк, послушно рысили вслед за людьми, не дожидаясь особого приглашения. Пару раз огненная смерть падала туда, где они только что стояли, и близкий жар заставлял бросаться ничком на теплые пыльные камни.
Под вечер удалось подняться на самый гребень. Сил уже не оставалось, и Войча был рад найти глубокую трещину, окруженную зубцами скал. Здесь и остановились.
Пришла ночь, но не принесла с собой темноты, Небо было белым — как и день назад. Но теперь Змеи стелились над самой землей, в воздухе стоял свист, от которого закладывало уши. Войча сжался в комок, положив перед собой бесполезный меч, и с тоской думал о завтрашнем дне. Если Ужик не ошибается, то пока они видят лишь цветочки. О ягодках предстояло узнать очень скоро. Но если Змеева Пустыня действительно пустыня, то спрятаться там негде. Часа два-три, пока солнце будет вставать, у них есть, а что дальше? Войчемир с запоздалым сожалением сообразил, что надо было идти не на полдень, а на закат. Где-то там, у Харпийских гор, пустыня, говорят, кончается. Путь, конечно, долгий, но зато не надо каждый миг прислушиваться к тому, что вот-вот упадет с безоблачного неба. Теперь собственные рассуждения о Змеиной шее и длине клинка воспринимались как детский лепет. Вот бы этих мудрецов-Змееборцев сюда! Пусть покажут, как надо работать двуручником! Но болтуны остались далеко, в Савмате, а Змеи тут, только высунься…
— Завтра будет туман…
— А?! — вскинулся Войча, не сразу сообразив, о чем это толкует Ужик.
— Завтра будет туман, — повторил недотепа. — Сразу как рассветет.
Войчемир осторожно выглянул и тут же покачал головой. Небо, светлое от ярких вспышек, было совершенно чистым — ни облачка. Кроме того, туман обычно бывает в низинах.
— Будет, — Ужик усмехнулся и тоже на миг выглянул наружу. — И сильный.
— Да с чего ты взял? — не выдержал Войча. — Не туман нам будет, а конец — полный и окончательный. Если не придумаем чего.
— Вот и думай, альбир, — невозмутимо согласился заморыш. — А туман точно будет. Видишь, Змеи низко летают.
Войчемир лишь моргнул, не зная, как отнестись к подобному бреду. Низко летают! Тоже мне, ласточки! Но что-то заставило все же задуматься. Ведь пока еще Ужик ни разу не ошибся.
— Туман… А ежели туман, то садимся верхом — И ходу. Галопом! Эх, заблудимся!
Войча начал лихорадочно соображать. С холмов они, конечно, спустятся. А вот дальше… — Ужик, а эта Пустыня, она широкая? Недомерок выразительно пожал плечами.