Волотичи приближались. Улад заметил, что воины Велги не идут, а бегут во всю прыть, и презрительно скривился. Неужели никто не объяснил Гадюке такую мелочь? Или это они от излишнего восторга? Пусть бегут, пусть тратят силы! Уже было заметно, что почти ни на ком нет кольчуг, просто рубахи, которые не защитят даже от тупой стрелы. Улад вдруг представил, что сейчас над полем вспыхнет знакомое золотистое сияние, и невольно вздрогнул. Нет, хвала Соколу! Страшная ночь, кровь на сером камне, отчаянный крик погибавшего мальчишки — все это не зря. Нежить приняла жертву, и теперь Велге нечего рассчитывать на Золотую Бабу. Наверное, волотичи в белых рубахах еще не знают об этом. Они так и умрут — с верой в Мать Болот.
Между неподвижным строем сполотов и атакующими оставалось не больше пятисот шагов, когда из-за холма беззвучно появился новый отряд. Нет, скорее целое войско, белых рубах было теперь значительно больше — не менее двух тысяч. Вторая линия! Вот оно что!
— Теперь понял? — Сварг повернулся к младшему и показал рукой вперед, — Гадюка кое-что умеет!
— Д-две линии? Но зачем?
— Три! — усмехнулся Сварг. — И ведь у кого взято? У огров! Хотел бы я знать, кто им это подсказал!
Огры! Вспомнился разговор с Велгой. Гадюке не понравились его. Упада, огрские сапоги. Вот тебе и сапоги!
— Брат! — Улад поглядел на приближавшихся врагов, и его охватило нетерпение, — Я д-должен…
Мои улебы там…
— Стой здесь! — резко оборвал старший. — Это только начало, братишка. Первая линия. Она называется «Утро Псового Лая»: Загонщики! А следом идет «День Помощи»…
Улад невольно усмехнулся — красиво придумано! Сварг понял:
— Огры взяли это у кого-то из соседей. Каждая волна расшатывает строй врага…
Улад заметил, что лучники уже натягивают тетиву— И вот стрелы роем взлетели в воздух— А им навстречу неслись такие же стрелы вперемешку с камнями — многие волотичи держали в руках пращи. Молодой Кей затаил дыхание— Есть! В рядах атакующих образовались первые бреши, издалека донелись отчаянные крики раненых. Но и в строе сполотов упали первые убитые — кольчуги защитили не всех. Над полем пронеслось: «Велга! Велга!», и волотичи бросились на сполотский строй, размахивая острыми клевцами. Войско Кеев молчало, но вот первый ряд ощетинился копьями, и грянуло дружное: «Сокол! Сокол! Слава!».
Враги схлестнулись. Длинные копья остановили многих, но остальные сумели прорваться ближе, и закипел рукопашный бой. В первые же мгновенья стало ясно, что топорики-клевцы бессильны против сполотскнх мечей. Мятежники дрались отчаянно, бросались на копья, пытались драться голыми руками, но их горячий порыв пропадал зря. Кметы рубили врагов холодно и расчетливо, не подпуская слишком близко, целя в незащищенную грудь. Все слабее звучало «Волга! Велга!», и вот, наконец, уцелевшие, резко повернувшись, бросились прочь от места, где остались мертвые тела их товарищей.
Улад ждал, что кметы двинутся следом за убегавшим врагом навстречу второй волне, которая уже спускалась с холма. Но сполоты остались на месте, и молодой Кей вопросительно поглядел на брата.
— Не спеши! — понял тот. — Будет еще и «Вечер Потрясения»!
Название прозвучало зловеще, и замысел врага становился понятнее. Одна за другой волны ударяют в сполотский строй…
— Но ведь мы разобьем их по частям! — Свар кивнул:
— Да. Но и сами потеряем очень много. И вот тогда ударит их резерв…
— А как он называется? — невольно усмехнулся младший, — «Ночь Разгрома»?
Брат улыбнулся немудреной шутке, но ответил серьезно:
— У огров он называется «Солнце Хэйкана». Солнце! Улад, наконец, вспомнил, что забыл рассказать старшему. «Солнце Велги взойдет!» Нелепые слова, услышанные от «дядяни». «Солнце Велги»!
— Б-брат! Я слышал… Вчера н-ночью… Од-дин волотич…
И молодой Кей, сбиваясь, заикаясь на каждом слове, пересказал подслушанный разговор. Сварг криво усмехнулся:
— Вот теперь все ясно, братишка! Кони, мечи… Вот что приготовила для нас твоя сероглазая! «Солнце Велги»! А знаешь, красиво звучит!
Улад не понимал, как старший способен шутить в такую минуту. У врага есть латная конница! Тяжелая конница против пехоты! Вот зачем Гадюка бросает на смерть сотни своих сородичей! Они должны пробить дорогу «Солнцу»!
Но Сварг был по-прежнему спокоен, и младший взял себя в руки. На все воля богов! Да поможет им Предок — Золотой Сокол! Да не ошибется брат…
«День Помощи» наступал неспешно. Новая линия была гуще, в ней виднелось куда больше воинов в кольчугах и шлемах. Многие держали в руках огромные секиры, такие же, как у бродников. На миг строй разомкнулся, пропуская беглецов из первой волны, но затем вновь слился воедино. И вот прозвучало: «Велга! Волга!», волотичи ускорили шаг и врезались в ряды сполотов.
Над полем стоял крик. Теперь уже сполотам приходилось драться в полную силу. Спасала выучка и прекрасное оружие. Улад заметил, что мечей у мятежников мало, да и те — короткие, а секирами они пользуются неумело. Но волотичей было много, и дрались они не менее отчаянно, чем первая волна. В нескольких местах строй кметов был прорван, и волотичи врубились в ряды ополченцев. Это уже становилось опасным, и молодой Кей несколько раз с тревогой поглядывал на брата. Но Сварг оставался невозмутим. Он даже принялся что-то насвистывать, время от времени поглядывая на небо, точно ждал оттуда подмоги. Улад не выдержал:
— Брат! Я… Я поеду к улебам. Им трудно!
— Прекрати! — резко бросил старший. — На нас смотрят! Ты — Кей!
Улад вздохнул. Да, он Кей. И долг Кея — сохранять спокойствие в такие минуты, чтобы кметы могли без колебаний выполнять свой долг. И лишь в самый решающий миг Кей берет меч в руки. Вот почему брат насвистывает! Но как тяжело ждать, ничего не делая!
Схватка тянулась долго. Солнце уже стояло высоко, а «День Помощи» все еще пытался прорвать строй сполотов. Ряды волотичей поредели, но мятежники были по-прежнему неутомимы. Они гибли десятками, но в живых оставалось еще много
— сотни, и эти сотни раз за разом накатывались на Кеево войско. И вот центр начал поддаваться. Сначала на шаг, затем еще…
— Б-брат! — вновь не выдержал младший, но в ответ услыхал короткое: «Молчи!». Улад вдохнул поглубже и отвернулся. Нет, он не может! Там, в нескольких десятках шагов, гибнут его воины…
Когда он вновь взглянул на поле битвы, то увидел, что волотичи оттеснили его улебов почти к самой опушке. Еще немного — и строй распадется …
Внезапно проревели трубы — громко, протяжно. На правом и левом флангах, где стояли кметы Сварга, произошло какое-то движение. И вдруг Улад заметил, как края огромного полумесяца начали смыкаться. Он радостно вскрикнул. Вот что придумал брат! Волотичи увлеклись боем, увлеклись успехом и подставили бока и спины сполотским мечам! Клеши!
Теперь все изменилось. Центр по-прежнему отчаянно отбивался, но улебам стало легче — «День Помощи» оказался в полукольце. Это поняли и волотичи. Они начали пятиться — шаг за шагом.