Такой подход хорошо иллюстрирует подлинное отношение Барби к вопросам этноса. Барби, на мой взгляд, никоим образом не интернационалистка в полном смысле слова. Она, скорее, олицетворяет американскую буржуазную политкорректность, носители которой с подчеркнуто приветливой демонстративностью не делают различий между представителями разных рас и умиляются любым проявлениям "национального характера", будь то любовь к спагетти, ношение сари, исполнение канкана или манера семенить крошечными ножками, обутыми в деревянные гэта. Таким образом, обвинения Барби в расизме видятся мне несостоятельными. О ней, скорее, можно говорить, что сама она является абсолютной, стопроцентной WASP, как по самоощущению, так и по идеологии; но иметь четкую национальную идентификацию совершенно не предосудительно как для человека, так и для куклы.
На более основательной платформе стоят те, кто обвиняет Барби в совершенно другом типе шовинизма: в неприязни к больным и слабым. Среди маттеловских кукол фактически нет людей с медицинскими проблемами. До 1999 года Барби и ее подруги ничего не знали о немощи и болезнях. В 1999 году в линии Generation Girls появилась Бекки. Бекки поступила в продажу с одним из самых неожиданных кукольных аксессуаров — инвалидным креслом, из которого ее, кстати, вполне можно было вынуть. О том, что именно привело Бекки к такому плачевному состоянию, нигде и ни в какой момент не говорилось, но так или иначе трагедия не прибавила Бекки ни ума, ни глубины: ее образ жизни во всем соответствовал идеалам "Barbie Girl". Официально эта кукла называлась "Share A Smile Becky" ("Улыбчивая Бекки") (в русском переводе ее окрестили "Неунывающей Бекки"). Эта кукла оказалась модницей, любительницей вечеринок и, естественно, чемпионкой Олимпиады для инвалидов. Заявленная в качестве "ролевой модели для всех девочек, испытывающих проблемы со здоровьем", Бекки с тех пор используется компанией «Маттел» в качестве щита перед лицом неприятелей. Она — нечто вроде "своего еврея": в ответ на любые претензии по поводу пренебрежения слабыми и немощными кресло с Бекки выкатывается вперед. Появление этой куклы дало компании «Маттел» прекрасную прессу, но та же самая пресса по-настоящему ликовала, когда выяснилось, что кресло Бекки не влезает в лифт двухэтажного "Дома мечты" Барби (время от времени журналисты пируют на этом факте по сей день).
Помимо Бекки единственной демонстрацией того факта, что у Барби есть какие никакие представления о реальном мире и реальном страдании, было появление в 2003 году Барби — преподавательницы языка глухонемых. Это единственная кукла в истории, у которой ладонь не сложена лодочкой, а изображает знак, обозначающий на языке глухонемых фразу "Я тебя люблю". На обороте коробки с этой Барби приведены буквы алфавита для глухонемых, а в комплект, помимо школьной доски и мелков, входят стикеры с особыми картинками: на них изображены руки, подающие тот или иной знак. Идея эта была бы совершенно прекрасной, если бы не два нюанса. Во-первых, несчастье опять произошло не с самой Барби и даже не с кем-нибудь из ее друзей и родственников, а с посторонними, неведомыми людьми. А во-вторых, весь пафос кукол сводится на нет тем обстоятельством, что кроме учебных принадлежностей в набор с этой Барби входит… миниатюрная щетка для волос: глухота — глухотой, а внешность, видимо, прежде всего.
«Маттел» находится в сложной ситуации. Бекки была политической необходимостью, преподавательница языка глухонемых убивает сразу двух зайцев, апеллируя как к любви девочек играть в школу, так и к любви общественности к политкорректным игрушкам. Но слепая, парализованная, кривая, горбатая, одноногая и тому подобная кукла в реальности не представляет собой хороший эстетический объект. Она будет отпугивать девочек, привыкших видеть в кукле маленькую принцессу (та же Бекки очень хорошенькая, особенно если вытащить ее из инвалидной коляски и как следует нарядить). Девочки, по общепринятому мнению, видят в кукле будущих себя — и не захотят идентифицироваться с бедняжкой; политкорректная, но непривлекательная креатура такого рода, скорее всего, останется без рынка. Словом, можно смело предположить, что Бекки (раскупающаяся, кстати, очень плохо) еще долго будет чувствовать себя мучительно одинокой, если «Маттел» не позовет ей на помощь друзей из Олимпийской сборной инвалидов, в чем я сильно сомневаюсь.
Практически по всем перечисленным пунктам обвинения у Барби находятся не только враги, но и защитники. Кто-то считает, что ее неправильная внешность приносит в мир особую, почти инопланетную красоту, кто-то полагает, что пышущее здоровье Барби привьет девочкам любовь к правильному образу жизни, кто-то утверждает, что ее пресловутый консюмеризм учит девочек не складывать деньги в кубышку, а активно поддерживать национальную экономику. Но существует один аспект жизни, относительно которого Барби постоянно находится на простреливаемой территории. У этой куклы плохие отношения с представителями всех основных религий мира.
Барби создает впечатление стопроцентной атеистки, но при очень внимательном рассмотрении ей можно приписать некоторую склонность к легкому необязательному протестантизму. Например, празднует же она Рождество, и существует же "Барби-Пасхальные-мотивы", держащая в руках хорошенькую корзиночку с нарисованными на ней яйцами и торчащими наружу бумажными цветочками. Но в остальном ни в каких проявлениях религиозности Барби не замечена. Более того, мне не удалось найти ни единого высказывания представителей компании на эту тему за все время существования куклы. Зато высказываний со стороны представителей самых разных конфессий хватает с избытком. Хуже всего дела обстоят с исламом: например, в Саудовской Аравии Барби не так давно запретили вообще, назвав куклу «антиисламской» и "подрывающей моральные устои саудовских женщин". В результате цена девятидолларовой Барби на черном рынке в СА превышает 30 долларов — огромная сумма для страны с очень бедным населением. Случай понятный: между Барби и представлениями ислама о том, какой должна быть женщина, невозможно найти никакой компромисс. Ее обтягивающие наряды, открытое лицо и широкая улыбка никаким образом не сочетаются с необходимостью быть скромной и носить хиджаб. На сайте некоего исламского издания я нашла статью прогрессивной американской мусульманки, пытающейся решить серьезную проблему: как сделать так, чтобы ее дочь, с одной стороны, не была лишена удовольствия играть с Барби, как все остальные девочки, а с другой — никоим образом не набралась идей, разнящихся с традиционными представлениями о достойном женском поведении. Мудрая мать приняла компромиссное решение: она своими руками превратила Барби в мусульманку. За несколько минут она смастерила из кусочка материи мешковатое платье, хиджаб и широкую паранджу и с радостью убедилась, что этот наряд скрывает как волосы куклы, так и ее роскошную фигуру. "Грудь Барби больше не торчала наружу, и Барби немедленно стала выглядеть совсем иначе. Моей дочери это очень понравилось, она сказала, что «новую» куклу нужно назвать Муслима Фатима — так звали ее лучшую подругу. С этого момента она увлеклась игрой с Фатимой, стараясь не нарушать порядка в одежде куклы и принялась представлять Муслиму Фатиму другим игрушкам…" Забавно наблюдать ту частоту, с которой разнообразные куклы, производимые в исламских государствах и одобряемые местными властями и представителями религии, позиционируются не просто как подходящие игрушки для маленьких мусульманок, а как противопоставления Барби. В частности, попыткой такой «альтернативы» Барби и Кену должны были стать выпускаемые в Ираке куклы Сара и Дара — два небольших бесформенных пупса в грубой псевдонациональной одежде. Но гораздо более интересным порождением мне видится кукла по имени Рузана (слово, обозначающее на арабском «скромность» и "невинность"). Эта кукла производится в Иране и представляет собой в чистом виде fashion doll. У нее есть подружки, она продается в различных одеждах, аксессуары и дополнительные наряды для Рузаны можно покупать отдельно. Правда, эти аксессуары способны повергнуть любую любительницу Барби в культурный шок: среди прочих вариаций мне удалось найти "Молящуюся Рузану" в белом платье и белой накидке на голове и "Рузану-мусульманского скаута" — в зеленом платье со скаутскими знаками отличия.