Поговаривают также, что некоторые, особо развращенные, булугальцы тайно подкупают рыбаков, чтобы те взяли их с собой на ночной лов. Позже им приходится доплачивать сметливым рыбакам за молчание, поскольку страх быть уличенными в запретных рыбацких удовольствиях и подвергнуться всеобщему осуждению - одно из самых сильных переживаний, доступных этим степенным и благоразумным обывателям.
* * *
Историки утверждают, что Трукки, которые когда-то основали хрустальный город Олло, а потом были сметены завоевателями, величайшей (и, возможно, единственной) непристойностью полагали долговые обязательства, связывающие людей. И заимодавец, и должник - оба, по мнению Трукки, совершали непристойность; за такой проступок могли изгнать из города или (если находились смягчающие обстоятельства) принудить к ношению вуали, скрывающей лицо, чтобы окружающие не были вынуждены "смотреть в бесстыжие глаза распутников".
Деньги, пищу и другие материальные ценности следовало дарить, обменивать, или, в крайнем случае, красть. Наказание за кражу было более суровым, но куда менее позорным: пострадавшему разрешали провести час в доме вора, испортить все, что захочется и вынести все, что понравится. Это считалось большим ущербом, но куда меньшим несчастьем, чем изгнание, или ношение "позорной" вуали.
Единственная ситуация, в которой деньги разрешалось и даже надлежало давать в долг - заключение любовного союза. Причем заем мог быть как символическим, так и настоящим: один из любовников был волен одолжить другому крупную сумму под солидные проценты - если была в том нужда. Поэтому нередко случалось, что люди, не испытывающие друг к другу страсти, были вынуждены разделить ложе, чтобы узаконить обоюдовыгодную финансовую сделку.
* * *
Квиглы, живущие в долине Нукры, полагают, что праздность непристойна. Состояние телесного покоя они почитают развратом и порицают; при этом любопытно отметить, что половые сношения Квиглы классифицируют как трудовую деятельность и всячески поощряют беспорядочные связи: "все лучше, чем вовсе без дела сидеть!"
Поэтому у Квиглов столь популярно вязание крючком: им можно заниматься на ходу, во время дружеского застолья и даже в постели: обычно Квигл вяжет, пока не заснет, и рукоделие выскользнет из его рук. Первое же, что он сделает пробудившись - отыщет среди одеял крючок и нитки, дабы никто не посмел сказать, что он бездельничает во время омовения, в уборной и за завтраком.
Только бобыли, живущие в уединении, могут позволить себе как следует расслабиться и побездельничать, запершись дома. Люди семейные, постоянно окруженные наблюдателями, об этом догадываются и завидуют холостякам, проклиная тот день, когда обзавелись семьей и обрекли себя на вечное вязание.
* * *
Тримские Гваллы бывают чрезвычайно смущены (и, в то же время, обрадованы), когда им доводится увидеть схему или чертеж какого-либо механизма. Им кажется, что разглядывая чертеж, человек насильственно проникает "во внутренности вещи", как бы обнажает ее, безвольную и беспомощную.
Поэтому, с точки зрения Гвалла, чертеж - это что вроде эротической (если не порнографической) картинки: разглядывать его интересно и поучительно, но неловко делать это при посторонних. Гвалл непременно постарается заполучить рискованную картинку, спрячет ее за пазуху и унесет домой, где будет часами созерцать волнующее его фантазию изображение. Никакой прикладной ценности, с точки зрения Гваллов, чертеж не имеет, поскольку сами они не способны воспользоваться схемой, чтобы изготовить даже простенькое изделие.
При этом все Гваллы - умелые ремесленники, их изделия пользуются большим спросом, хотя заказчику обычно бывает нелегко объяснить гвалльскому мастеровому, что от него требуется. А если уставший от препирательств клиент попробует изобразить будущее изделие на бумаге, Гвалл будет чрезвычайно смущен, как уже говорилось выше.
* * *
Легенды рассказывают, что Криксы из Гдлони считали крайне непристойным сам процесс органической жизни. Дело доходило до того, что всякий достигший совершеннолетия Крикс норовил наложить на себя руки, чтобы положить конец бесстыдству бытия.
Испокон веков обычаи племени требовали, чтобы никто не смел умирать прежде, чем породит и выкормит хотя бы двоих потомков. Однако после легендарного восстания Скорли, сражавшегося за священное право стыдливого человека умереть, когда вздумается, законы были переписаны. Спустя столетие зеркальные города Криксов окончательно опустели, ибо все они сочли своим долгом соблюсти благопристойность и отгородиться от мирского срама толстым слоем каменистой гдлоньской почвы.
©Макс Фрай, 2004
Агентам Крайнеру и Кундере, с корпоративной нежностью
Все (ну или почти все) сказки начинаются со слов: "давным-давно", или "жили-были".
То есть, они повествуют о делах прошедших дней. Считается, что так удобнее: сперва прожить жизнь, и только потом потом ее пересказывать - привирая от души, в свое удовольствие.
Честно говоря, так действительно удобнее.
Но эта сказка начнется иначе - просто так, для разнообразия.
Итак,
когда-нибудь потом,
очень-очень нескоро,
когда океаны окрасятся в огненно-алый цвет,
звезды будут сиять на небе круглосуточно, и днем, и ночью,
а общим для всего населения планеты станет универсальный язык ароматов,
люди научатся наконец жить легко, как бабочки порхают.
(Тут следует пояснить, что бабочка в ту эпоху неожиданно для себя окажется предметом священного культа и символом общих недостижимых идеалов всего человечества; гигантские изображения капустниц и махаонов украсят храмы новых городов, разведение гусениц признают делом куда более благочестивым и душеспасительным, чем молитва, еду и напитки на праздничный стол будут подавать в чашечках живых цветов, а яркие накладные крылья сделаются непременным дополнением всякого официального костюма - ничего так, вполне красиво получится.)
Для людей Эпохи Бабочки легкость бытия станет даже не то чтобы модной и актуальной, а просто чем-то естественным, само собой разумеющимся, обязательным для всех и каждого. "Грузиться", "париться", "напрягаться" (то есть, страдать, мучиться и беспокоиться) - все это будет в их глазах столь же явным и опасным отклонением от нормы, как, скажем, для нас - бегать по городу с голой задницей и кричать: "Я - властелин мира!"
То есть, расстрелять за такое не расстреляют, конечно, но к доктору отведут незамедлительно. И излечат от забот и печалей, как сейчас избавляют от алкоголизма и наркомании, только быстро, легко, без мучений и с полной гарантией успеха.
Ну, тогда вообще все будет совершаться легко и без мучений: такая уж прекрасная эпоха.