– Предположим, что я тебе поверил. Но он сказал, что является старым другом твоего отца.
– Да, сказал, – он чувствовал, что позвонившему бандиту все известно. Непонятно откуда, но известно. Об этом можно будет подумать потом.
– И почему ты не перезвонил мне?
– Было уже очень поздно, и я забыл, что вы мне о нем говорили. Какой-то тип говорил, что был другом моего отца. Я предложил ему утром приехать в банк и встретиться со мной. Вот и все, что вчера было.
– Предположим. А сегодня? Почему сегодня ты не позвонил и не сообщил мне о его появлении?
– Так он был у меня несколько минут, – вдохновенно соврал Анатолий, – вы это тоже можете легко проверить. Между прочим, в тот момент, когда вы мне звонили, у меня был так нелюбимый вами полковник Хамидуллин. Я не понимал, что происходит. Пришел какой-то непонятный тип, который уверяет, что он был другом моего отца, и кричит, что отца убили. Я так ничего и не понял. Я пытался его успокоить, но он был в таком состоянии, что даже не мог со мной нормально разговаривать. А у меня назначено совещание. И я попросил его уйти. Он снова начал кричать, но вышел. Вот, собственно, и все.
– И вы с ним больше не разговаривали?
– О чем? Вы действительно считаете, что я могу принимать разных бомжей и проходимцев, которые выдают себя за друзей моего отца? И если даже они были знакомы с моим отцом, то это совсем не означает, что я обязан его выслушивать в своем кабинете. Не забывайте, что я банкир, а не частный психиатр для душевнобольных. Неужели вы считаете, что у меня нет других дел?
«Откуда, – билась в его мозгу настойчивая мысль, – откуда они могли узнать? Засада была на улице, машина уже ждала Рахимова. Неужели кто-то из банка? Значит, у нас в банке действуют осведомители мафии. Это вполне вероятно. Но как быстро! И откуда они узнали, что именно он Джолджас Рахимов? Он на входе предъявил документы на другое имя. Откуда узнали?» Нет, похоже, он ошибается. Если бы осведомитель бандитов звонил из банка, он не мог точно знать, что это был Рахимов.
– Я так не думаю. Но и ты должен выполнять все наши инструкции, – грозно произнес «Бакинский Друг».
«Кто им мог сообщить? Это не из банка. Они знают, что Рахимов звонил еще вчера. Вчера вечером. Кто знал, что ко мне звонил Джолджас Рахимов? Наша кухарка? Нет, она ушла и ничего не могла слышать. Врач, которая была у нас дома? Тоже не слышала. Про телефонный звонок знала только Татьяна. Господи, этого не может быть! Неужели они смогли каким-то неведомым образом убедить Татьяну работать на них? Но это просто невозможно. А кроме Татьяны, никто не мог знать об этом звонке!»
– Я всегда выполнял все ваши инструкции, – напомнил Анатолий. – Зачем нужно было его убивать перед моими окнами? Вы портите нам репутацию.
– Он был очень опасный человек, – сказал «Бакинский Друг», – и хорошо, что ты не стал с ним разговаривать. Это правильно. Он был немного не в себе. Я тебя предупреждал. И ты еще вчера должен был найти меня и сообщить о его звонке.
«Он все знает, – в отчаянии думал Анатолий. – Неужели Татьяна? Кроме нее, больше некому. Неужели его собственная супруга стала осведомителем мафии? Она ушла с работы, сидит дома, ей скучно. Может, они предложили ей какие-то дивиденты? Господи, зачем ей дивиденты, она же жена банкира». Нет, он не верит в такое чудовищное предательство. Не верит. Но кто еще мог знать? Он говорил с матерью и расспрашивал ее об этом Рахимове. Его собственная мать, сидя в Киеве, наблюдает за ним? Какие глупости лезут в голову. А если не глупости?..
– Я даже вчера расспрашивал свою мать об этом Рахимове, – «признался» Анатолий, чутко отслеживая реакцию своего собеседника.
– Да, – сказал тот удовлетворенно, – напрасно ты ее беспокоил. Она ничего не знает. Иначе бы не осталась в живых еще три года назад.
Анатолий сжал зубы. Тогда они похитили его мать. Но теперь он получил новое подтверждение. Бандиты знали о его разговоре. Теперь сомнений не оставалось. Это была Татьяна. Только ей он сообщил о телефонном звонке матери.
– Не нужно мне об этом напоминать, – зло произнес Анатолий.
– Только хотел напомнить. Не нужно быть умнее всех, я тебе всегда об этом говорю. И не думай, что сумеешь всех обмануть. Рахимов тоже думал, что он умнее всех. Может, спуститься вниз и спросить у него, что он сейчас думает? – издевательски предложил бандит, закончив разговор.
Анатолий положил трубку. Выдохнул воздух. Нужно успокоиться и еще раз проанализировать ситуацию. Итак, вчера ему звонила мать, и он сообщил об этом Татьяне. В этот момент в доме никого не было, кроме их сына. Итак, это могла быть только Татьяна. Или кто-то еще мог узнать о телефонном звонке из Киева? Кому еще он говорил?
Вчера он не говорил никому. Сегодня утром позвонил Хамидуллину. Тот тоже мог знать о появлении Рахимова, хотя фамилию в разговоре он не упоминал. Анатолий точно помнил, что сообщил начальнику службы безопасности о том, что утром придет Мактуб Сабиров. Значит, о Рахимове они не говорили. Он даже не знает, что думать. Остаются два человека, которые точно знали, что еще вчера ему было известно про Рахимова. Это его жена и мать. Но мать далеко в Киеве, она никак не могла быть подобным «наблюдателем», исключено. Тогда Татьяна. Умная, расчетливая, холодная, всегда немного прагматичная. Может, ей не нравится сидеть дома и она просто хочет таким образом вернуться в реальную жизнь? Но неужели не понимает, как это опасно? Ведь если «Бакинский Друг» поймает его на неискренности, то на тротуаре в следующий раз останутся его мозги. И никто не сможет защитить Анатолия Гудниченко от мести мафии. Она ведь не такая дура.
Позвонила секретарь и сообщила, что к нему хочет войти Хамидуллин. Он разрешил.
– Нашего гостя пристрелили, – сообщил с порога начальник службы безопасности. – Из припаркованной рядом машины стреляли автоматными очередями. Прямо в упор. У него не было ни единого шанса. Умер на месте. Но когда я посмотрел на его лицо, то даже удивился. Он умер с улыбкой. Я никогда такого раньше не видел. Сейчас приехали сотрудники милиции.
– Помогите им. И не нужно сообщать, что мы с ним встречались, – попросил Анатолий. – Скажите, что он приходил в банк, пытался попасть ко мне на прием, но я его не принял. Поэтому никаких комментариев с моей стороны не будет. Я его не видел и с ним не разговаривал.
– Разумеется, – согласился Хамидуллин, – вы не беспокойтесь. Я предупрежу своих ребят и вашего секретаря, чтобы вас не беспокоили.
– Правильно. Но сами лично проследите за этим делом. Я хочу знать, кто и почему его убил.
– Хорошо. Мы все сделаем, – кивнул исполнительный начальник службы безопасности, выходя из кабинета.
– Мою машину, – приказал Анатолий, нажимая кнопку вызова секретаря. – Я сейчас уеду. Пусть будет во дворе.