Три дамы плавно и согласованно присели в низком реверансе. Они выпрямились лишь тогда, когда король удалился, а сделал он это с явным сожалением.
— Шарлотта! — воскликнула мадам де Монтеспан. — Это в самом деле вы уговорили герцогиню Елизавету отправиться в парк?
— Да, меня действительно уговорила Шарлотта, — ответила за нее принцесса. — Меня не пригласили участвовать в королевской прогулке, и я не хотела показываться в парке. Она привела меня сюда чуть ли не силой.
— И правильно сделала! Нельзя обращаться с принцессой крови, как с маленькой девочкой, которую ставят в угол! И вы действительно шли из церкви?
— Нет, — призналась Шарлотта. — Просто я не хотела, чтобы создалось впечатление, будто мы преследуем Его величество.
Маркиза звонко рассмеялась.
— Браво! Вы делаете успехи в придворном фехтовании, моя милая, если решились преподать урок нашему королю.
— Я и не думала ни о каких уроках. Просто не могла вынести столь несправедливого обхождения с принцессой. Прогуливаться прямо перед ее окнами со всеми дамами, не пригласив ее! Обращение, недостойное «короля-солнца»!
После шоколада Шарлотта отправилась проводить маркизу до ее покоев. Они по-прежнему располагались рядом с покоями короля, и он к ней заглядывал каждый день. По дороге мадам де Монтеспан вновь вернулась к утреннему происшествию.
— Вы были совершенно правы, поступив так, как поступили: в последнее время с герцогиней Орлеанской обращаются просто несносно. Но не слишком часто совершайте свои маленькие подвиги. И смотрите, чтобы Ментенон не было поблизости. Сегодня вам помогла неожиданность. Счастливая неожиданность, судя по лицу короля. Он откровенно засиял, как только увидел вас. И герцогине это пошло на пользу...
— Еще более ей пошла на пользу ваша поддержка, мадам. Говоря откровенно, эту партию мы выиграли с вами вдвоем.
— И я счастлива нашему выигрышу. Но не будем поддаваться иллюзиям и посмотрим правде в глаза: мое влияние на короля убывает с каждым днем.
— Говорят, однако, что король ежедневно вас навещает...
— Нет, он приходит поздороваться не со мной, а с матерью своих детей. До того, как эта женщина завладела его мыслями, он уделял мне не какие-то жалкие полчаса. Все время, остававшееся у него после государственных дел и супружеских обязанностей, принадлежало мне... Бедная наша королева, — с грустью добавила она. — У нее было, за что меня ненавидеть. А я, безумица, позволяла потоку страсти, которым жила, нести меня. Я знаю, что Ее величество считала меня распутной. Но я не заслужила подобного оскорбления. Если бы король не пожелал меня, я никогда бы не обманула господина де Монтеспана. У меня никогда не было и не будет других любовников. Зато у вдовы Скаррона их было предостаточно. И теперь она смеет выставлять себя образцом добродетели! Как меня это бесит! Если распутница и влезала под одеяло к королю, то это была Ментенонша...
— Не желая прослыть сплетницей, осмелюсь сказать, что, кажется, она не была единственной...
— Из тех, кого можно воспринимать всерьез, она была именно единственной. Мы не берем в расчет бесчисленные интрижки. Из дам-интриганок самыми опасными были, я думаю, графиня де Суассон и Олимпия Манчини, но связи с ними были недолгими. Зато Лавальер, на которую, бог знает почему, вы так похожи, была чиста, как слеза, и Фонтанж, и я, как вы теперь знаете. И вы тоже.
— Я не оправдала ваших ожиданий, не так ли?
— Да, но теперь я не так уж об этом и сожалею. Я поняла, что могла бы привести вас к погибели. И теперь даю вам совет: ведите себя предельно осторожно. Совершенно очевидно, что Людовик продолжает испытывать к вам интерес, но эта мегера не потерпит его фавориток! И запомните, — заговорила она вдруг с той же веселостью, как в начале их разговора, — что я остаюсь вашим другом и постараюсь помочь избежать возможных подводных камней...
Внезапно маркиза заметила, что Шарлотта напряглась и смотрит в другую сторону. К роскошным покоям маркизы нужно было подниматься по широкой, нарядной Лестнице короля, что они, не спеша, и делали. А им навстречу спускался мужчина, и молодая женщина следила за ним как завороженная. От маркизы не укрылось, что взгляд Шарлотты выражал одновременно страх и отвращение, а мужчина, который шел им навстречу, был де Лувуа.
— Что же это такое? — прошептала про себя маркиза.
Де Лувуа, с осторожностью наступая своей хромой ногой на мраморные ступени и стараясь не поскользнуться, двинулся им наперерез. Мадам де Монтеспан взяла Шарлотту под руку. После того как один из ее сторожей привел к ней в замок испуганную, измученную молодую женщину, она представляла себе в общих чертах, какую роль сыграл де Лувуа в истории исчезновения Шарлотты. Главного, известного одной мадемуазель Леони, она не знала, но опыт и интуиция мигом навели ее на правильный след. Она чувствовала дрожь Шарлотты, догадывалась, что та ненавидит министра. Однако мужественная и отважная девушка была не из тех, кого мог испугать обычный тюремщик. А если она...
Маркиза не успела обдумать пришедшую ей в голову мысль, а де Лувуа уже стоял перед ними и приветствовал их. Взгляд его был обращен на Шарлотту.
— Мадам де Сен-Форжа! Какое нежданное удовольствие! Вы появляетесь так редко, что я стал опасаться: а вдруг больше никогда вас не увижу! — проговорил он, поприветствовав бывшую фаворитку одной лишь беглой улыбкой.
Какой это было ошибкой с его стороны! Вместо Шарлотты ему ответила маркиза.
— Может быть, вы забыли, как меня зовут? — осведомилась она.
— Нет, но...
— Кроме того, что я старше мадам де Сен-Форжа, вы не должны забывать о моем положении! Вы обязаны были приветствовать меня первой!
— Разумеется, маркиза... и я приношу вам свои самые искренние извинения, но вы знаете, какую дружбу я питаю к мадам де Сен-Форжа. Встреча была так неожиданна, и мы не виделись столько месяцев, что на радостях я забыл обо всех правилах приличия. Радость...
— Вы один испытываете радость. Не думаю, что наша с вами юная подруга хранит столь уж счастливые воспоминания о вашем «гостеприимстве». Самое меньшее, что вы можете для нее сделать, это больше не напоминать о себе.
— Не вижу оснований. Напротив, я хотел бы удостоиться нескольких минут беседы. Мне показалось, что вкралось какое-то недоразумение...
— Уж не знаю, что там вкралось, но лестница — неподходящее место для бесед. Извольте посторониться!
— Простите меня! Я действительно очень неловок!
Он пропустил дам, но последовал за ними. На площадке Атенаис обернулась.
— Как далеко вы намерены следовать за нами?
— Я... Я только что вам сказал, что желал бы, чтобы мадам де Сен-Форжа уделила мне несколько минут. У вас не достанет жестокости отказать мне в столь малой просьбе.
Не отвечая де Лувуа, мадам де Монтеспан посмотрела на Шарлотту.