– Но почему? Он вправе знать о ребенке и, кроме того, имеет финансовые обязательства перед ним и вами.
– Поверьте, он вряд ли захочет воспользоваться правами на ребенка. Когда первая жена захотела иметь детей, он из-за этого с ней развелся. Насколько я понимаю, он не собираете выполнять обязательства и перед этим малышом. Так получилось, что я, сама того не зная, занималась с ним незащищенным сексом. И это я предпочла не прерывать беременность Ответственность за ребенка лежит исключительно на мне, но я ничего не имею против.
Он долго, пристально изучал Кейт, словно ход ее мыслей был слишком необычен и, следовательно, не достоин доверия.
– Что вы хотите обнаружить в нашем досье?
– Эван немного рассказывал мне о детстве Митчела и о том, что с ним сделали Уайатты. Вы что-то знаете об этом?
– Собственно говоря, все.
– И вам также известно, что отец Эвана задумал и провел в жизнь дьявольский план?
Грей, к ее удивлению, кивнул.
– В таком случае вы поверите, что Митчел задумал и поставил весь спектакль обольщения, чтобы отомстить Бартлеттам. Встретив его на Ангилье, я понятия не имела, что он вообще бывал в Чикаго, не говоря уже о том, что знает Генри и Эвана. Уайатту с самого начала было ясно, кто я, и, услышав, что Эвана со мной нет, он из кожи вон вылез, чтобы затащить меня в постель.
Она немного подождала, пока до Грея полностью дойдет сказанное, прежде чем с грустным смехом добавить:
– Только месть получилась более жестокой, чем он рассчитывал. Мы с Эваном разошлись, и я беременна от Митчела.
– Но чем могут вам помочь собранные материалы?
– Мне нужно побольше узнать о нем, чтобы понять, почему он пошел на такую подлость. И если мне это удастся, надеюсь, я смогу его простить и полюбить своего ребенка. Понимаете, я не могу думать об этом бедняжке, не испытав нового прилива ненависти к его отцу и к себе за то, что оказалась такой дурой.
Грей Эллиот внимательно рассматривал потолок, и Кейт затаила дыхание.
Наконец он посмотрел ей в глаза:
– Уильям Уайатт потратил целое состояние на частных детективов, потому что хотел узнать все, что возможно, о младшем брате, которого убрали с глаз долой, отослав в Европу и предоставив самостоятельно пробивать себе дорогу. Кэролайн Уайатт отдала нам это досье, посчитав, что оно поможет в наших расследованиях.
Поднявшись, Грей подошел к встроенному деревянному шкафу, откуда вытащил толстую папку.
– Формально, – объявил он, выкладывая досье на стол для совещаний, – эти документы не зарегистрированы и не имеют отношения к нашим материалам, так что я не обязан соблюдать конфиденциальность. И не вижу причин, почему бы вам не посидеть одной и не просмотреть папку, пока я буду обедать.
Любая эмоция, даже облегчение, легко вызывала слезы на глазах у Кейт. Смахнув с ресниц непрошеную влагу, она улыбнулась и встала.
– Спасибо вам, – тихо прошептала она.
Грей вздрогнул, как от озноба, и, вернувшись к шкафу, достал охапку папок потоньше, которые выложил рядом с первой.
– А вот это строго секретно, – добавил он с многозначительной улыбкой. – Я вернусь через час.
– Мисс Донован все еще в кабинете, – сообщила секретарь.
Грей кивнул, открыл дверь и заглянул в комнату. Кейт была так погружена в чтение, что даже не заметила его возвращения. Когда он уселся за письменный стол, кресло скрипнуло, и она растерянно уставилась на хозяина кабинета.
– Через двадцать минут у меня совещание, ну а пока время еще есть, мисс Донован.
– Спасибо, – кивнула она и немедленно углубилась в чтение.
Грей подвинул к себе блокнот и стал набрасывать повестку совещания, то и дело, поглядывая в сторону Кейт. Через десять минут он сдался, отложил ручку и стал открыто за ней наблюдать. Она все еще дочитывала документы из темно-синей папки Уильяма, в которой содержались сведения о первых двадцати годах жизни Митчела. Ничего значительного – школьные табели, письма и характеристики тех учителей, которые его помнили и все еще работали в тех пансионах, где он учился, копии страниц из школьных журналов, где упоминалось его имя.
И все же она явно нашла нечто важное для себя, потому что временами улыбалась или хмурилась, а минуту назад он отчетливо видел, как она почти нежно коснулась кончиками пальцев газетной фотографии Митчела.
Он невольно залюбовался Кейт. Она сидела, склонив голову, рассыпав по плечам блестящие волосы, и казалась очень молодой, очень беззащитной и очень-очень красивой, особенно с этой ямочкой на подбородке. Странно, как это он раньше не замечал, до чего она прелестна! Впрочем, эти темно-рыжие волосы всегда казались ему неотразимыми, но он впервые рассматривал ее лицо так близко. Сочетание необыкновенных волос и прозрачно-фарфоровой кожи показалось ему ослепительным. А если прибавить к этому изумрудные глаза и пару самых стройных в мире ножек, вторую такую красавицу просто трудно сыскать!
К несчастью для нее, Митчел Уайатт тоже это заметил, как и гнусный, двуличный паразит Эван Бартлетт. Он не преминул дать знать всем в своем кругу, что именно он бросил ее и разорвал помолвку. Вот только позабыл упомянуть, что она первая наставила ему рога. Как же, такой удар по его мужскому достоинству!
Поднявшись, Грей присел на угол стола.
– Нашли что-то нужное для себя?
Она подняла голову, кивнула и широко улыбнулась:
– Он был способным спортсменом. Ему все удавалось, за что бы он ни брался. Верно?
Удивленный таким интересом к спортивным талантам Уайатта, Грей пожал плечами:
– Похоже, что да. Помню, что многие школьные газеты и журналы помещали его фотографии с кубками и наградами.
– А вы ничего больше не заметили?
– Нет. Что тут замечать?
– На этих снимках он всегда один, – дрогнувшим голосом пояснила она и в качестве доказательства пролистала несколько страниц и вынула первый попавшийся снимок.
Грей оттолкнулся от письменного стола и подошел к ней посмотреть, что все это значит. На этом фото Уайатту было лет шестнадцать, и он только что получил футбольный кубок как нападающий, забивший больше всех голов в истории школы.
– Но он не один. Смотрите, по обе стороны стоят товарищи по команде, тоже получившие награды, – возразил Грей.
– Стоят, – тихо согласилась Кейт. – Но рядом со своими родителями. И то же самое на всех снимках.