— Погодите, Имоджин…
Кресло оказалось тяжелее, чем выглядело. Имоджин дернула его изо всех сил. Раздался треск, и тонкая деревянная ножка сломалась.
Кресло опрокинулось на красный ковер. Имоджин потеряла равновесие и оказалась на коленях Маттиаса. Он обнял ее и заулыбался, когда она в испуге схватила его за плечи.
Атласная вечерняя шляпа с орнаментом в виде дельфинов соскочила с головы Имоджин и перелетела через перила. Это вызвало необычайный энтузиазм у молодых людей, заполнивших партер.
— Я поймал ее!
— Она моя! Я ее первый увидел!
— Я, кажется, поймал дельфина!
— Отдай шляпу мне! Она моя по праву!
Горация посмотрела вниз:
— Там идет борьба за твою шляпу, Имоджин.
Зал хохотал.
Похоже, Патриция была близка к тому, чтобы разрыдаться:
— Какой ужас!.. Уж лучше бы умереть в этой проклятой ложе! Как я посмотрю завтра в глаза моим друзьям в салоне леди Линдхерст?
— Уверен, ты справишься с этим, — жестко сказал Маттиас. Он встал и помог подняться Имоджин.
— Я приношу всем свои извинения, — пробормотала Имоджин, поправляя юбки. — Все вышло так нелепо…
— Ни к чему извиняться, — улыбнулся Маттиас. — Уверяю вас, за многие годы это один из самых интересных вечеров, которые я провел в театре. А поскольку представление на сцене явно не идет ни в какое сравнение, я предлагаю отправиться домой.
Несколько минут спустя Имоджин и Патриция стояли среди толпы в вестибюле театра. Маттиас вышел на улицу, чтобы подогнать экипаж, который находился в конце длинного каретного ряда. Горация разговаривала одной из своих приятельниц.
Имоджин посмотрела на угрюмую, упрямо молчало Патрицию и решила использовать момент. Она обратилась к девушке:
— Ты расстроена тем, что произошло в ложе, Патриция? Мне самой досадно… Правда, мне кажется, что ты сердилась на меня и раньше.
Патриция слегка покраснела. Не глядя в глаза Имоджин, она пробормотала:
— Я не знаю, о чем вы говорите.
— Вздор! Мне казалось, что у нас сложились хорошие отношения. Судя по всему, тебе понравились наши поездки за покупками. Похоже, ты была рада тому, что имела успех в обществе… Но в последние два дня ты, как говорят в свете, словно не замечаешь меня.
Патриция на шаг отступила и с преувеличенным вниманием уставилась на входную дверь.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, мисс Уотерстоун.
— Итак, снова мисс Уотерстоун? — Имоджин положила руки на бедра и начала стучать носком туфли по полу. — Ведь мы договорились, что ты будешь называть меня по имени.
— Почему вы стучите ногой? — процедила сквозь зубы Патриция. — Это отвратительно!
— Прошу прощения?
— Все смотрят на вас.
— Чепуха! — Имоджин посмотрела вокруг. — Никто на меня не смотрит.
— Да они не могут не смотреть! — огрызнулась Патриция. — У вас манеры разбитной деревенской девицы! Разве может леди стоять в такой позе? Мне стыдно находиться рядом с вами: руки в боки и стучите ногой, словно какая-нибудь девица из простонародья. В вас нет и намека на грацию и утонченность настоящей леди!
— Ах, вот оно что. — Лицо Имоджин вспыхнуло, она моментально убрала руки с бедер. — Прости. Я брала уроки танцев несколько лет тому назад, но политесу не обучалась.
— Оно и видно, — процедила Патриция.
— Мои родители полагали, что это несущественно. — Имоджин пожала плечами. — И честно говоря, существует много других, гораздо более интересных вещей, которым я хотела бы научиться.
— Вероятно. — Патриция повернулась и в упор посмотрела на Имоджин. В глазах ее блеснули слезы унижения и гнева. — Клянусь, я не понимаю, что нашел в вас мой брат. Не могу понять, почему он хочет жениться на вас!.. Полагаю, вы в курсе дела, что вас называют Нескромная Имоджин?
— Мне это известно. Могу объяснить, откуда пошло это противное прозвище.
— Вам ничего не надо объяснять. Я уже наслышана обо всех малоприятных подробностях вашего прошлого.
— Ты наслышана? — Имоджин в упор посмотрела на Патрицию.
— Вас обнаружили в спальне с лордом Ваннеком.
— Кто тебе рассказал об этом?
— Подруга. — Патриция прикусила губу. — Одна из тех, с кем я познакомилась в салоне леди Линдхерст… Там все говорят о вас. И еще говорят, что Маттиас вынужден был объявить о помолвке с вами, потому что вы снова скомпрометировали себя ночью в саду.
— Гм…
— И еще говорят, что вы устроили ему то же самое, что его ужасная мать устроила моему бедному папе много лет тому назад… Поймали его в капкан.
— Черт побери, что ты мелешь?
Патриция по-совиному заморгала и отступила на шаг назад. Похоже, она вдруг сообразила, что зашла слишком далеко.
— Я уверена, что вы об этом знаете, мисс Уотерстоун. В городе ни для кого не секрет, что мой отец вынужден был жениться на матери Маттиаса, после того как она заманила его в ловушку и оказалась скомпрометированной.
Имоджин помрачнела:
— И ты полагаешь, что Маттиас попал в такую же западню?
— Иначе я не могу объяснить, почему он вдруг решил сделать из вас графиню, — перешла на шепот Патриция. — Все в салоне леди Линдхерст говорят, что у Маттиаса в этом сезоне мог быть богатый выбор невест. Он мог бы выбрать женщину с незапятнанной репутацией… а не такую, которую называют Нескромная Имоджин… Господи, как это унизительно!
— Я вижу, тебе это очень трудно пережить, — холодно сказала Имоджин.
Входная дверь распахнулась, и в вестибюль вошел Маттиас. Увидев Имоджин, он направился к ней. На лице Патриции отразилась тревога. Она искоса взглянула на Имоджин.
Бросив взгляд на сестру, Маттиас нахмурился:
— Как ты себя чувствуешь, Патриция? У тебя какое-то осунувшееся лицо.
— Я вполне здорова, — пробормотала она. — Просто я хочу побыстрее домой.
Имоджин вежливо улыбнулась:
— Боюсь, что леди Патрицию чрезмерно утомили события сегодняшнего вечера, милорд. Очевидно, она унаследовала слабую нервную систему.
Приехав домой, Имоджин вместе с Горацией прошла в кабинет, бросила вечерний плащ на стул, сняла длинные лайковые перчатки, туфли и легла на диван. Насупив брови, она обратилась к тете:
— Расскажи мне все, что ты знаешь о браке родителей Маттиаса, тетя Горация. Я не в состоянии решить проблему, если не знаю всех фактов.
— Тут нечего особенно рассказывать. — Горация налила себе хереса из графина, стоящего на маленьком столике. — Это очень старая история… Тридцатипятилетней давности, если быть точной. Я была тогда совсем молодой.