— Я наблюдал за вами несколько минут назад, когда Логан сказал, что пригласил меня, и объяснил почему.
Несмотря на неприятное прошлое и непонятное происхождение этого человека, он все же был гостем в ее доме, и Ли стало ужасно стыдно за то, что она позволила себе так открыто проявить неприязнь. Полагаясь на старую поговорку «Лучшая защита — нападение», она очень твердо и вежливо ответила:
— Вы гость в моем доме. А я актриса, мистер Валенте. Испытывай я негативные чувства к любому из здесь присутствующих, вы никогда не узнали бы об этом, потому что я никогда не позволила бы себе их показать.
— Что же, весьма убедительно, — кивнул он.
— Так что вы жестоко ошибаетесь, — добавила довольная своей стратегией Ли.
— Означает ли это, что вы одобряете мои деловые отношения с вашим мужем?
— Я этого не говорила.
К ее искреннему потрясению, уклончивый ответ вызвал у него улыбку, непонятную, медленную, обольстительную, загадочную улыбку. Тяжелые веки чуть приподнялись, и блеск его глаз едва не ослепил Ли. Другие, может, и не заметили бы всех нюансов, но актерская профессия приучила Ли обращать внимание на малейшие изменения в выражении лиц, и она немедленно почуяла гибель, крывшуюся за этой призывной улыбкой, опасно-чарующей улыбкой хищника, желавшего дать ей ощутить его силу, пренебрежение к законам общества и соблазнить тем миром, представителем которого он был. Ли с усилием отвела глаза и показала на картину, ту самую, которую Логан в обычных обстоятельствах не позволил бы повесить даже в шкафу.
— Я заметила, что вы восхищались этим пейзажем.
— Немного не так. Я восхищался рамой.
— Начало семнадцатого века. Когда-то висела в кабинете деда Логана.
— Вы не можете иметь в виду эту картину, — пренебрежительно бросил он.
— Я имею в виду раму. Картина, — пояснила она мстительно, хотя и с лукавой усмешкой, — принадлежит кисти бабушки моего мужа.
Его взгляд переместился с картины на ее лицо.
— Этого вы могли и не говорить.
Он был прав, но появление Сибил спасло Ли от необходимости отвечать.
— Я хотела бы кое с кем вас познакомить, — объявила она с чрезмерным воодушевлением. — Сибил — моя подруга и знаменитый астролог.
Его презрительная мина вновь вызвала в ней волну возмущения. Но Сибил, ничуть не обескураженная его реакцией, протянула правую руку, которую Майкл не смог пожать, потому что она держала стакан.
— Знаете, я очень хотела с вами познакомиться, — объявила она.
— Интересно почему?
— Пока еще не знаю, — вздохнула Сибил. — Во всяком случае, я принесла вам выпить. Скотч. Без воды. Без льда. Именно это вы пьете?
Разглядывая Сибил с нескрываемо циничной подозрительностью, Валенте неохотно взял стакан.
— И я должен поверить, что вы узнали по звездам, какой сорт виски я пью?
— А если бы я сказала «да», поверили бы? — Нет.
— В таком случае скажу правду. Я узнала, что вы пьете, от нашей хозяйки, которая и попросила принести вам виски.
Несколько смягчившись, он обратился к Ли:
— Вы очень предупредительны.
— Вовсе нет, — возразила Ли, глядя куда-то поверх его плеча и мечтая только о том, чтобы поскорее отойти. И тут на помощь пришла Сибил:
— Логан просил передать, что ты нужна ему. Требуется срочно уладить какой-то спор насчет сегодняшней премьеры.
— В таком случае я немедленно улетучиваюсь.
Она улыбнулась Сибил, ловко уклонилась от рукопожатия с Валенте и вместо этого ограничилась учтивым кивком.
— Была рада познакомиться, — солгала она и, уже уходя, услышала реплику Сибил:
— Пойдемте, мистер Валенте, найдем, где можно присесть. Вы просто обязаны рассказать о себе все. Или, если предпочитаете, я могу рассказать вам о вас же. Абсолютно все.
В начале пятого, когда ушел последний гость, Ли потушила свет, Логан обнял ее за талию, и они вместе пересекли темную гостиную.
— Интересно, каково это именоваться «самой одаренной, многогранной и талантливой актрисой из тех, кто украшал бродвейскую сцену за последние пятьдесят лет»? — тихо спросил он.
— Изумительно.
Пока они не переступили порог спальни, Ли бурлила нервным возбуждением, но при виде огромной кровати с мягким пуховым одеялом вся сила вдруг словно вытекла из ее тела. Она отчаянно раззевалась еще до того, как добрела до гардеробной, и нырнула в постель еще до того, как Логан вышел из душа.
Матрац немного просел под его весом. Логан растянулся рядом, но когда поцеловал ее в щеку, все, на что оказалась способна Ли, — сонно улыбнуться.
— Это так ты благодаришь мужчину за потрясающий рубиновый кулон? — шутливо обиделся он. Ли прижалась к нему и закрыла глаза.
— Вряд ли у меня что-то получится, — призналась она.
— Наверное, придется ждать до ночи. Может, в горах у тебя обнаружится больше пыла? — хмыкнул он.
Казалось, прошло не больше пяти минут, прежде чем Ли проснулась и увидела Логана уже одетого и готового к отъезду.
Это было в воскресенье утром.
Сейчас ночь вторника.
Логан затерян где-то в снегу… возможно, ждет, чтобы Ли помогла его спасти…
К половине одиннадцатого утра среды Ли уже изнемогала от тревоги. Тремя часами раньше звонила детектив Литлтон и передала, что хотя карта, нарисованная Ли вчера вечером, оказалась не слишком точной, они вместе с детективом Шредером опять отправились в горы, следуя примерному маршруту. Детектив обещала позвонить снова, как только что-то прояснится.
Больничная телефонистка, очевидно, получила приказ никого больше не соединять с палатой, потому что ночью кто-то положил на ее тумбочку целый ворох записок. И поскольку делать все равно было нечего, Ли внимательно перечитала каждую, хотя утром только небрежно их просмотрела.
Джейсон звонил шесть раз. Предпоследнее послание было резким и одновременно умоляющим:
«Чертов коммутатор не пропускает звонки, а врачи не разрешают посетителям входить в палату. Попроси их позволить мне прийти, и я через три часа буду у тебя. Позвони мне, Ли. Позвони первая. Позвони. Позвони».