Мрачное молчание нависло над домом гигантским, тяжелым, густым облаком. Зловещим и одновременно ограждающим. Изолирующим. Избавляющим от необходимости говорить, выражать свои чувства и вообще признаваться в их существовании. Она больше не плакала. Не осталось ни слез, ни чувств, готовых вырваться из-под гнета тоски и ранить ее. Отныне она застыла. Онемела. Больше ей ничего не грозит. Все тихо. Спокойно. Как в могиле.
И в этот момент защитный панцирь оцепенения был разрушен смеющимися голосами. И Ли пошла на звук. Джо первым заметил ее и виновато вскочил, едва не перевернув стул.
— Хотите горячего кофе? — выпалил он. — А у нас гости. Смотрите, кто пришел…
Ли замерла на месте, застигнутая врасплох присутствием Майкла Валенте, который, похоже, устроился как дома и даже играл в карты с ее водителем и соседкой. Он медленно встал. На губах играла смущенная улыбка человека, который прекрасно понимал, что не должен быть здесь, и все же был исполнен решимости остаться на месте. Ли прочитала в его лице все это и более того, но даже не попыталась ничего предпринять. Просто стояла и ждала, пока он подойдет к ней.
Майкл поднял руку, и она хотела протянуть свою, чтобы обменяться с ним рукопожатием, но он вместо этого сжал ее подбородок, прищурился и слегка повернул ее голову сначала налево, а потом направо. И она позволила ему это, глядя прямо в глаза своими, огромными и немигающими.
Он был старым другом. Но к этому времени она уже могла перечислить все соболезнующие фразы, которыми удостаивали ее старые друзья, как истинные, так и ложные. И теперь ожидала, что он спросит: «Как вы себя чувствуете? С вами все в порядке?»
Но вместо этого он опустил руку и выпрямился. Широкие плечи загораживали остальную часть кухни.
— Сто лет вас не видел, — пророкотал он, умело изображая глубокую обиду. — И вы даже не хотите спросить, как я себя чувствую?
Ли тихо ахнула. Изумление и шок сделали свое дело. Потрясенная Ли рассмеялась и протянула ему руки, но смех угас так же внезапно, как вырвался, сменившись неожиданной непреодолимой потребностью расплакаться. Но Ли взяла себя в руки и упорно растянула губы в улыбке:
— Простите. Как вы себя чувствуете?
Она даже не сразу поняла, что он поменялся с ней ролями!
— Отвратительно, — угрюмо признался он. — Все болит, особенно душа. То, во что я верил, оказалось ложью, а люди, которых я считал друзьями, меня предали…
К своему ужасу, Ли почувствовала, как в глазах вскипели горькие слезы и полились по щекам, но Майкл тихо продолжал:
— Я не могу спать, потому что боюсь увидеть сны… Она наспех смахнула слезы, но он сильным рывком притянул ее к себе и прижал ее лицо к своей груди.
— Поплачь, Ли, — прошептал он. — Поплачь. Секундой прежде он заставил ее смеяться, теперь же Ли обнаружила, что беспомощно всхлипывает, выплескивая так долго копившуюся тоску. Она хотела вырваться и убежать, но кольцо его рук чуть заметно сжалось. Ли обмякла, и теплая ладонь легла на ее щеку и нежно погладила.
— Все будет хорошо, — прошептал он, когда поток слез стал потихоньку пересыхать. — Обещаю.
Свободной рукой он протянул ей платок. Ли взяла аккуратно сложенный квадратик ткани и чуть отстранилась, вытирая глаза, слишком смущенная, чтобы взглянуть на Майкла.
— Похоже, я этого не перенесу, — призналась она.
Он снова сжал ее подбородок и приподнял, вынуждая встретить свой взгляд.
— Ты ведь не больна раком или какой неизлечимой болезнью, так что обязательно переживешь. У тебя есть достаточно сил, чтобы решить, как долго и как мучительно ты готова страдать из-за измен мужа и оскорбленной любви.
Ли шмыгнула носом и снова вытерла глаза.
— Иногда я злюсь, но это не помогает.
— Гнев — это всего лишь форма самоистязания.
— Тогда что же мне делать?
— Ну… ради собственного самоуважения, пожалуй, стоит отплатить ему тем же. Сразу почувствуешь себя лучше.
— Прекрасно, — улыбнулась она сквозь слезы. — Достань лопату, и давай выкопаем его!
Майкл рассмеялся и, прижав ее к себе, уперся подбородком в пушистую макушку.
— Мне нравится твой темперамент, — с веселой нежностью заметил он. — Но давай начнем с чего-нибудь менее трудоемкого.
Осознав, что уже довольно давно остается в его объятиях, Ли сконфузилась и отступила.
— Что же ты рекомендуешь?
— Рекомендую поужинать сегодня со мной.
— Согласна. Попрошу Хильду приготовить…
— Не здесь.
— То есть в ресторане? Не думаю… не хотелось бы…
Он уже приготовился к спору, но Ли решительно покачала головой, ужасаясь самой мысли о том, чтобы показаться на людях и терпеть любопытные, безжалостные взгляды посторонних и приставания своры репортеров, которые непременно объявятся еще до того, как уберут последнее блюдо.
— Не могу. Пока еще нет.
— Тогда здесь, — согласился он.
— Пойду приму душ и переоденусь. Согласен подождать полчаса?
Вопрос, очевидно, показался ему забавным.
— Разумеется, — с преувеличенной вежливостью объявил он. — Пожалуйста, не стоит ради меня торопиться.
Озадаченная шутливыми нотками, прорвавшимися в его голосе, Ли направилась в спальню. Майкл смотрел ей вслед.
Согласен ли он подождать полчаса?
Разумеется.
Он уже ждал ее много лет.
Запоздало вспомнив о том, что в кухне он не один, Валенте резко обернулся. Кортни зачарованно уставилась на него. Джо по-прежнему стоял у стула, словно примерзнув к полу.
Майкл сунул руки в карманы, вскинул брови и ответил на их потрясенные взгляды своим, спокойным, безмолвно признавая правоту их предположений.
Кортни, выйдя из транса, потянулась за сумочкой и медленно встала.
— Мне… — Голос предательски сорвался. Девочка откашлялась. — Мне пора.
Ее слова, казалось, вывели Джо из временного паралича.
— Сейчас попрошу Хильду состряпать что-нибудь повкуснее, — пообещал он, устремляясь к выходу.
Кортни протиснулась мимо Майкла, остановилась и испытующе взглянула на него.