Почувствовав, как содрогнулась Джулия при одном упоминании о происшедшем в аэропорту, Зак решил временно сменить тему.
— Объясни мне, ради всего святого, зачем ты отправилась с визитом к Маргарет Стенхоуп?
Кто-то позвонил в дверь, но ни Джулия, не Зак не обратили на это ни малейшего внимания.
Тяжело вздохнув, Джулия начала объяснять:
— В своем письме ты сказал, что уже очень давно хочешь помириться с ней. Ты даже хотел, чтобы я, в случае чего, отдала ей на воспитание нашего ребенка. А по телефону ты что-то говорил о проклятии, которое мы можем навлечь на себя, так безжалостно сжигая все мосты. Вот я и решила поехать к ней и объяснить, что ты любишь ее и жалеешь о том, что произошло много лет назад.
— И она рассмеялась тебе в лицо?
— Хуже. В процессе разговора зашла речь о Джастине. Она сказала, что ты убил его, и протянула целую кучу документов, в которых ты сам признаешься в убийстве. И когда я узнала об этой ссоре, о выстреле, я… — Джулия сделала судорожный вдох, собираясь с силами. — Я поняла, что ты мне лгал, Зак. Я пыталась убедить себя, что ты солгал ей, а не мне, но после гибели Остина верить в это становилось невозможным! Ты только представь себе! Все выглядело так, как будто три человека, чем-то тебе не угодившие, погибли от твоей руки. Я подумала… Нет, я действительно поверила в то, что говорила твоя бабка. А она сказала, что ты безумен. И тогда я решила выдать тебя. Клянусь, я сделала это только потому, что считала, что так будет лучше для тебя.
— Я тебе не солгал о Джастине, Джулия. Я солгал риджмонтской полиции.
— Но почему?
— Потому что дед попросил меня об этом. Если бы всплыла история с самоубийством, то полицейские не успокоились бы, пока не докопались до его причин. А мы не хотели, чтобы эта злобная старуха узнала о том, что ее любимый внук был гомосексуалистом. Мне, право, не стоило принимать это так близко к сердцу, — горько добавил Зак. — Джастину уже ничто не могло ни помочь, ни навредить, а вот ей небольшая шоковая терапия могла бы пойти только на пользу.
— Но если ты знал, как она к тебе относится, то как ты мог даже подумать о том, чтобы отдать ей на воспитание нашего ребенка?
— Какого ребенка, Джулия? — с хорошо разыгранным удивлением поинтересовался Зак.
Лицо Джулии снова осветилось той заразительной улыбкой, которая скрашивала его жизнь в Колорадо.
— Того, которого я выдумала, чтобы ты позволил мне приехать к тебе.
— Ах, этого ребенка!
Джулия расстегнула еще одну пуговицу его рубашки и поцеловала в шею.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, то вместо ответа рискуешь получить настоящего ребенка.
Рассмеявшись, Джулия положила руки ему на грудь.
— Я ужасно жадная, Зак. Я хочу получить и то, и другое.
— Ты действительно хочешь этого? — нежно спросил Зак, сжимая в ладонях ее лицо. — Ты действительно хочешь ребенка от меня?
— Ужасно хочу.
— Тогда сегодня ночью нам придется над этим хорошенько поработать. Если ты, конечно, в настроении.
Закусив губу, Джулия тщетно пыталась сдержать смех.
— Насколько я помню физиологию, главное, чтобы в настроении был ты.
— Честно говоря, я в подходящем настроении с самого утра, с тех пор как прочитал твое письмо. Убедительное доказательство находится в пределах досягаемости.
В дверь снова позвонили, но с тем же успехом, что и в первый раз. Тем не менее Джулия торопливо отдернула руку от «убедительного доказательства», — Так ты все-таки собираешься ответить на мой вопрос или нет?
— Да, — вздохнул Зак, поняв, что от ответа уйти не удастся. — Если ты получше вспомнишь, что именно я написал тебе в письме, то вспомнишь и то, что я хотел предварительно написать ей, а потом уже посылать туда тебя с ребенком. Честно говоря, прежде чем написать ей, я собирался написать Фостеру.
— Фостеру? Старику дворецкому? Зак кивнул.
— В свое время дед взял с него слово, что он будет молчать о том, что произошло на самом деле. Но он все знает. Фостер был в холле, когда раздался выстрел, и видел, как я бежал из своей комнаты в комнату Джастина, который к тому времени был уже мертв. Я собирался освободить Фостера от данного тогда обещания и попросить его рассказать своей хозяйке правду.
— Она же твоя бабушка, Зак. Несмотря ни на что. Так почему бы тебе ее так и не называть. Мне кажется, что она любила тебя гораздо сильнее, чем ты себе представляешь. Если бы я могла встретиться с ней теперь и поговорить, то…
— Эта женщина умерла для меня, Джулия. — довольно резко перебил ее Зак. — И я не желаю больше никогда слышать о ней. Особенно от тебя.
Джулия открыла было рот, чтобы что-то возразить, но в последнюю секунду передумала и с улыбкой сказала:
— Ты никому и никогда не даешь второго шанса, да?
— Совершенно верно.
— Кроме меня.
— Кроме тебя, — согласился Зак, легонько потрепав ее по щеке.
— И сколько у меня еще шансов?
— А сколько тебе нужно?
— Боюсь, что очень много, — потупилась Джулия с таким преувеличенно-виноватым видом, что Зак невольно рассмеялся и порывисто обнял ее. В эту минуту он заметил тоненькую серебряную цепочку, выглядывающую из-под воротника.
— Что это?
— Где? — Вопрос был чисто риторическим, потому что Джулия сразу поняла, о чем идет речь, и инстинктивным движением попыталась поплотнее запахнуть ворот.
— Здесь, — Зак пальцем поддел цепочку и попытался вытянуть ее наружу.
Испугавшись, что кольцо лишний раз напомнит Заку о том кошмаре, который произошел в Мехико, Джулия судорожно прижала его к груди.
— Не трогай. Пожалуйста, не трогай, я тебя очень прошу!
Озадаченный ее волнением, Зак ощутил легкий укол ревности.
— Так что же это все-таки? — спросил он, стараясь не выходить из себя и говорить как можно спокойнее. — Подарок от старого поклонника?
— Что-то в этом роде. Я сниму.
— Но прежде я все же хотел бы на это взглянуть.
— Нет.
— Мужчина имеет право получить некоторое представление о вкусе своих предшественников.