Последняя фраза Джулии оказалась пророческой. Три часа спустя Зак пожинал плоды своего поведения, которое создало совершенно ненужное дополнительное напряжение для его и без того замученной невесты.
К концу седьмого инпинга он традиционным жестом остановил одного из лучших игроков команды Джулии.
— Аут!
Но, как он уже имел возможность убедиться в течение предыдущих иннингов, техасцы чрезвычайно серьезно воспринимали все, что касалось Детской бейсбольной лиги, особенно если в данный момент на поле играли их сыновья. А потому даже то, что Зак был знаменитой кинозвездой и уже успел полюбиться китонцам, не могло спасти его от их, пускай и не совсем праведного, гнева. Тотчас же раздались улюлюканье и свистки.
Джулия же, сидевшая на тренерской скамейке у боковой линии, была возмущена, пожалуй, больше всех. Тем более что она искренне считала этот окрик Зака несправедливым, равно как и два предыдущих. Но на этот раз она не ограничилась просто зубовным скрежетом. Вскочив со скамейки, она помчалась к судейскому месту и фурией набросилась на Зака, к величайшему изумлению последнего.
— Ты что, сошел с ума? Никакого аута не было!
— Аут был! — в тон ей ответил Зак, ошарашенный этим внезапным нападением.
Не обращая ни малейшего внимания на смех и крики трибун, Джулия продолжала:
— Ты вымещаешь свое дурацкое раздражение и неудовлетворенность на моей команде! Я этого не потерплю!
Зак не поднялся с корточек и не снял маски, но он был просто потрясен и оскорблен этими несправедливыми упреками, которые к тому же были сделаны в присутствии нескольких сот зрителей.
— Был аут! А теперь отправляйся на свое место, где положено быть тренеру во время игры! — зло огрызнулся он и почти сразу же понял, что совершил непростительную ошибку. Нельзя было отсылать ее к скамейке в таком состоянии, да еще и под смех трибун.
Через некоторое время ситуация повторилась, но уже в гораздо худшем варианте. На этот раз подскочившая к нему Джулия просто дрожала от ярости, — Тебе нужны очки! Как ты смел не засчитать этот мяч! Как ты смеешь подсуживать персевильцам? Неужели тебе так сильно хочется, чтобы моя команда проиграла?
— Джулия, немедленно успокойся. Я никому не подсуживаю. Если ты будешь продолжать в том же духе, то мне придется удалить тебя с поля.
— Ты не посмеешь этого сделать!
— Не устраивай сцен! — попытался осадить ее Зак. — Сядь на свое место!
— А я и не устраиваю никаких сцен! — продолжала бушевать Джулия, топнув ногой. — Зато ты устроил настоящий спектакль!
— Я удаляю тебя с поля! — Эти слова Зак подкрепил традиционным жестом, который бейсбольные болельщики не могли ни с чем спутать. Он означал, что тренер выведен из игры. Джулия послушно развернулась и под свист, аплодисменты и улюлюканье толпы направилась к зрительским трибунам.
Провожая глазами ее напряженную спину, изящно покачивающиеся бедра, развеваемые ветром волосы, Зак понял, что даром ему это судейство не пройдет. Он чувствовал, что Джулия сделает все возможное, чтобы он еще не раз пожалел о своем поступке.
Похоже, что юный Вилли Дженкинс полностью разделял эту его точку зрения. Проходя мимо Зака, он повернулся и пробасил:
— По-моему, ты в глубоком дерьме, Зак.
Команда Джулии проиграла со счетом 4:3. Проигравшие ребятишки и их родители почти сразу направились в местный ресторан, где уже были накрыты столы. Насколько Зак понял, подобное застолье было традиционным после каждой игры. Джулия встречала их там. У нее для каждого нашлись слова утешения, одобрения и поддержки, но в сторону Зака она даже не смотрела. И хотя большинство родителей уже примирились с поражением и, соответственно, простили Зака — некоторые даже предлагали угостить его пивом, Джулия продолжала упорно игнорировать своего жениха и, демонстративно повернувшись к нему спиной, разговаривала С Кэтрин, Сарой и еще несколькими подругами.
Заку оставалось одно из двух — либо прилюдно извиниться, чего он в данном случае делать не собирался, либо направиться в бар, где уже сидели Тед, Карл, Джон Грей-сон, мэр Адлесон и другие мужчины. Зак выбрал последнее.
Первым заметил его приближение Тед.
— Сегодня ты сделал очень грубую ошибку, Зак, — ухмыльнулся он.
— «Не то слово, — подхватил Карл.
— Да, это было не очень умно с твоей стороны, — согласился мэр Адлесон, тоже почему-то улыбаясь и отправляя в рот горсть соленых орешков.
— Я судил как положено и никому не подсуживал, — ответил Зак голосом, лишенным всякого выражения. Он не понимал причины всеобщего веселья.
— Может быть, ты и судил как положено, но все равно сделал очень грубую ошибку, — возразил ему Адлесон.
— Ну и черт с ним, с этим бейсболом! — окончательно разозлился Зак. — А если она боится обжечься, не следует подходить близко к огню.
По какой-то неведомой Заку причине эта избитая истина вызвала у окружающих его мужчин приступ безудержного веселья.
Зак постарался не обращать на это внимания. Он и без того был достаточно зол и обижен на Джулию за ту нелепую ситуацию, в которой оказался по ее милости. В конце концов, ему тридцать пять лет, он стоит более ста миллионов долларов и, если не считать пяти лет, проведенных в тюрьме, он всю жизнь ел в лучших ресторанах, останавливался в лучших гостиницах, общался с талантливыми, остроумными, знаменитыми людьми. И вот теперь он стоит в каком-то занюханном ресторанчике в забытом Богом городишке в штате Техас, размышляет над тем, не отравится ли он, если попробует здешней пиццы, а та, ради которой он все это терпит, просто игнорирует его! Ну нет, хватит! Ему давно пора доказать ей, что он мужчина, а не какая-то жалкая размазня. Сейчас он вытащит ее отсюда, даже если для этого придется применить силу, уложит в постель и займется с ней любовью, как это давно бы сделал на его месте любой взрослый человек. А ее благочестивый папочка, который явно затеял все это лишь для того, чтобы отомстить ему и заставить помучиться, может убираться к черту…
С этой мыслью Зак направился к выходу из бара.
Вдруг на плечо ему легла чья-то тяжелая рука, и Зак услышал знакомый голос мэра Адлесона, в котором на этот раз проскальзывали отеческие нотки.
— Послушайся совета человека, который однажды уже побывал на твоем месте. Не делай этого.
— Что? — Зак не поверил собственным ушам. К ним подошел ухмыляющийся Тед.
— Попей чего-нибудь холодного, съешь гамбургер, а потом отправляйся домой и прими еще один ледяной душ. Когда-нибудь ты посмеешься надо всем этим.