— Сядь на кровать, позволь, я тебе помогу.
— Я слишком грязный, лучше позвать лакея. Оливия решительно качнула головой.
— Нет, я хочу сама.
— Как пожелаешь. — В глазах Эрита мелькнуло понимание. Должно быть, он тоже думал, что вмешательство постороннего способно разрушить хрупкую волнующую близость, возникшую между ними. Граф шагнул к кровати. Оливия опустила голову, чтобы скрыть улыбку, но опоздала.
— Надеюсь, вы смеетесь не надо мной, мисс Рейнз?
— Нет. — Оливия весело хихикнула. Эрит выглядел на редкость забавно, сидя на кровати в полуспущенных бриджах и в сапогах. Однако в этой нелепой позе он казался самым привлекательным мужчиной из всех, кого она знала. — Да.
— Ну, погоди, дай мне до тебя добраться.
— Подожди. — Она опустилась на колени перед графом и обхватила ладонями его мускулистую голень.
В это мгновение Оливия почувствовала себя женой, помогающей мужу снять сапоги. Она никогда не была замужем, слишком боялась оказаться во власти мужчины, хотя предложение ей делали многие, те, кого не заботило положение в обществе, — мужчины со своими тайнами, такие как Перри.
Господи, почему она вдруг подумала о замужестве? Неужели потому, что лорд Эрит, невзирая на репутацию распутника и повесы, кажется ей мужчиной, из которого вышел бы хороший муж?
Боже упаси! Связать свою жизнь с достойным человеком? Ни за что. Через неделю она умрет от скуки.
С внезапной решимостью Оливия потянула за сапог и сняла его. Тот не поддавался, пришлось поднатужиться. Наконец дело пошло на лад. За ним последовал другой.
Старательно избегая взгляда Эрита, Оливия неловко поднялась на ноги. Тяжелое полотенце развернулось и соскользнуло на пол.
— О нет, — ахнула Оливия, потянувшись к полотенцу у ее ног.
Эрит проворно наклонился, схватив ее за запястье. От его пальцев исходил жар, в лицо Оливии пахнуло головокружительным ароматом сандалового дерева, тело ее отозвалось горячей волной.
— Оставь полотенце.
Оливия дрожала, не в силах заговорить. Воздух холодил ее влажную кожу, прикосновение Эрита обжигало. «Лед и пламень», — пронеслось у нее в голове. Оливия подавила желание прикрыться дрожащими руками. Эрит уже видел ее нагой. Рассматривал ее тело. Но этим вечером все происходило словно впервые. Оливия задыхалась, сердце ее бешено колотилось в груди.
Свободной рукой Эрит стянул и отшвырнул бриджи. При виде его наготы сердце Оливии сделало кульбит.
Огромный и сильный, лорд Эрит походил на могучее дерево. Или на божество из античных мифов. Он был великолепен — от широких прямых плеч и массивной груди, покрытой темными волосками, до длинных ног с крепкими бедрами опытного наездника. Даже крупные ступни его, казалось, утверждают власть над землей, на которой он стоит.
Оливия с усилием сглотнула, пытаясь смочить пересохшее горло. Ее взгляд скользнул по плоскому животу Эрита вниз, к темной поросли волос, где вздымался его жезл.
— Я хочу тебя и не стыжусь того чувства, что ты во мне вызываешь. — Эрит замолчал, взяв Оливию за руку. Их пальцы переплелись. — Вопрос в том, что чувствуешь ты.
Оливия вздернула подбородок, изображая храбрость, которую вовсе не испытывала. Ее беззащитное сердце готово было выпрыгнуть из груди. Но она давно усвоила, что поддельная смелость может спасти, когда дрожишь от страха.
— Я готова, — проговорила она звенящим от напряжения голосом.
По красивому лицу Эрита пробежала тень, темные брови сошлись в одну линию.
— Тебе нет нужды защищаться, Оливия. Я сложил оружие. Ты свободна.
Но Оливия не чувствовала себя свободной. С каждым мгновением чары опутывали ее все сильнее. Неужели скоро она окажется в западне, как жаворонок в силках охотника, и будет бить крыльями, пытаясь вырваться, пока силы не иссякнут?
И будто угадав беспокойные мысли Оливии, Эрит нежно привлек ее к себе. Ее окутало приятное тепло, но вместо покоя она испытывала тревогу и волнение.
Оливия прижалась щекой к груди Эрита, чувствуя легкое покалывание волосков, покрывавших кожу, ее руки обвились вокруг его талии. Не многие мужчины обладали таким высоким ростом.
Она слышала, как гулко колотится сердце Эрита. Он шумно перевел дыхание, снова вздохнул и принялся медленно, нерешительно гладить ее обнаженную спину. Легкие круговые движения ладоней расслабляли тело Оливии, снимали напряженность мышц.
Постепенно поглаживания стали размашистее, смелее, руки Эрита скользили от ягодиц к плечам. Его ладони, теплые и немного шероховатые, приятно ласкали кожу. Оливия стояла неподвижно, в странном оцепенении, пока Эрит безмолвно, почти отстраненно гладил ее нагое тело.
Она не могла бы сказать, сколько это длилось, но в прикосновениях Эрита было больше чувственности, чем в самых откровенных ласках, о которых Оливия знала так много. Дождь хлестал по окнам, стекла дребезжали от ветра, в камине потрескивал огонь. Эрит дышал в такт с ее дыханием. Медленно. Глубоко. Его ладони касались ее с неизъяснимой нежностью.
Наконец Оливия очнулась от сна.
Живая и деятельная от природы, она никогда не довольствовалась пассивной ролью. Как ни приятна была эта сладостная неподвижность, Оливии хотелось иного. Ее робость куда-то исчезла, сомнения улетучились. Пришла решимость принять все щедрые дары этой ночи.
Она придвинулась ближе, обнимая Эрита за талию. Его тело мгновенно напряглось в ответ на это легкое движение. Эрит улавливал малейшее изменение в ее настроении. Его неизменное внимание наполняло душу Оливии смесью волнения и восторга.
Оливия притянула Эрита к себе, чувствуя животом его восставшую плоть.
— Поцелуй меня, Эрит, — прошептала она, запрокинув голову и глядя в его сверкающие серебристым блеском глаза.
— Поцеловав тебя, я не смогу остановиться, — так же тихо отозвался граф.
— Так не останавливайся.
Она потянулась, чтобы прижаться губами к его губам, легко и нежно, подражая его невинным поцелуям. Но прежде чем она отстранилась, губы Эрита страстно впились в ее рот. Одним резким движением граф подхватил Оливию на руки и повалил на постель.
Его боязливая сдержанность исчезла, он целовал ее жарко и неистово.
Было бы нелепо ожидать, что он станет и дальше обращаться с ней как с хрупкой фарфоровой статуэткой, однако его порывистость спугнула Оливию, ее пьянящая радость потускнела.
Эрит вскинул голову, его бледное лицо казалось застывшей маской. Тело сотрясала дрожь, ему все труднее становилось сдерживать себя.
— Я слишком сильно тебя хочу, Оливия.
Он попытался высвободиться, но Оливия сжала его в объятиях. Его плечи возвышались над ней как несокрушимая скала.
— Не уходи.
— Ты знаешь, что тогда произойдет, — Эрит качнул бедрами, и его жезл коснулся ее лона. По спине Оливии прошла волна жара, когда она представила, как сливаются их тела.