Баркет стукнул себя кулаком в грудь.

— Вы оскорбляете мою сестру, сэр!

— Ничего подобного. Черт возьми, я не знаю вашей сестры Что сталось с миром, если человека преследуют в его собственном доме за то, что он предложил помощь оборванной избитой служанке.

— Сэр Гидеон дал нам слово, — примирительно произнес сэр Джон. — Этого вполне достаточно.

Феликс раскинул руки, демонстрируя свои благие намерения.

— Сэр Джон, наши действия вызваны лишь братской заботой. Если мы убедимся в том, что ее никогда не было в этом доме, мы оставим сэра Гидеона в покое с благодарностью и извинениями.

Видит Бог, ну и скользкий же тип этот младший Фаррел. Говорит так разумно. Так убедительно. Если бы Гидеон сам собственными глазами не видел синяков на лице Чариз, он поверил бы этому проныре.

— Сэр Гидеон, принимая во внимание обстоятельства, вы, конечно же…

Сэр Джон с надеждой смотрел на него.

Пора разыграть карту героя.

— Когда я уезжал из этой страны, чтобы, рискуя жизнью, служить ей, дом англичанина был его крепостью. Если вы не намерены применить ко мне всю силу закона, я принципиально отказываюсь согласиться на это чудовищное нарушение моих прав. Я провел годы в опасности, подвергался лишениям, которые вы и представить не можете, и что же? Теперь меня тиранят в собственном доме? В моей родной стране? Вы не допустите такого безобразия. Но, если я ошибаюсь, его величество узнает об этом. Когда он посвятил меня в рыцари, отдавая должное моему служению короне, он весьма пространно выражал свою благодарность и готовность во всем мне покровительствовать.

— Так вы отказываетесь?

В голосе Феликса звучала угроза. Он не сводил с Гидеона глаз.

— Послушайте, лорд Феликс, — сказал сэр Джон. — Сэр Гидеон — национальный герой. Вы не можете вламываться в его дом без предварительного уведомления и настаивать на обыске. Видит Бог, вы даже не можете с уверенностью утверждать, что та девушка, которую он подобрал в Уинчестере, действительно леди Чариз. Описание сэра Гидеона наводит меня на мысль, что она едва ли леди. Он весьма проницательный человек. Если он говорит, что она служанка, значит, так оно и есть.

— Мы лишь хотим подтверждения наших догадок, — угрюмо заявил лорд Баркет.

— Слово джентльмена должно вас удовлетворить. — Гидеон направился к двери. — Вы отняли у меня слишком много времени.

— Вы еще не услышали конец истории, сэр Гидеон.

Феликс говорил так, словно обращался к простолюдину.

Желание дать Феликсу по физиономии было настолько сильным, что у Гидеона засосало под ложечкой. Но усилием воли он справился с собой.

— Предлагаю вам вернуться в Портсмут и продолжить поиски, господа. Вы проделали весь этот долгий путь напрасно.

— Прекрасная мысль, — подхватил сэр Джон, нервно потирая ладони. Он шагнул к Гидеону, явно довольный тем, что неприятный разговор подошел к концу. — Уверен, что леди в Портсмуте. Или уже дома, куда она вернулась, осознав, что жизнь вдали от семьи далеко не праздник.

Феликс нарочито медленно натянул перчатки. Гидеон понимал, что в этом жесте есть скрытая угроза. И говорил он нарочито медленно.

— Мы вернемся в Портсмут, чтобы найти след. Но если этот след приведет нас обратно к вам, дорогой сэр Гидеон, ваша известность не поможет вам избежать печальных последствий. Всего наилучшего, сэр.

Небрежно кивнув, он вышел. Старший брат поспешил следом.

Сэр Джон задержался и тихо пробормотал:

— Сэр Гидеон, какой неприятный инцидент. Два очень неприятных молодых человека. Я молю Бога о том, чтобы они нашли свою сестру и никогда больше нас не беспокоили. Фаррелы всегда создавали неприятности другим и себе тоже. Отец их был пьяницей и игроком. Не оставил сыновьям ничего, кроме долгов и опекунства над юной леди Чариз, наследницы графа Марли. Надеюсь, что бедняжка в безопасности.

— Вы очень хорошо информированы, сэр Джон.

— Покойный лорд Баркет пользовался широкой известностью. Не в самом лучшем смысле. И сыновья его недалеко от него ушли. Я бы не стал беспокоить вас, если бы у них не было законных прав. Они законные опекуны этой девушки. Лорд Феликс был прав. Любой, кто держит ее у себя, нарушает закон. — Сэр Джон замолчал и нахмурился, — Конечно, я знаю, что такой джентльмен, как вы, не может быть замешан в этой истории. Да вы и в стране всего месяц. За это время и вещи не успеешь распаковать, не говоря о том, чтобы впутаться в историю со сбежавшей наследницей. Я так и сказал этим двум выскочкам. Но что им слова какого-то деревенского сквайра. — Он раздраженно нахлобучил шляпу и взял трость. — Приходите поужинать, как только устроитесь.

— С удовольствием, — ответил Гидеон, проводив судью до дверей.

За дверью, в фойе, стоял Талливер, не спуская глаз с обоих Фаррелов, которые выглядели раздосадованными. Гидеон догадывался, что они пытались воспользоваться тем, что сэр Джон задержался для разговора с хозяином, чтобы провести рекогносцировку местности.

— Счастливо оставаться, сэр Гидеон. Примите наши извинения за беспокойство.

Сэр Джон буквально вытолкал своих спутников за дверь. Гидеон вышел следом. Он стоял на ступенях и ждал, пока Фаррелы не уедут. Он послал за ними конюха, дабы удостовериться в том, что они не вернутся. Он доверял сводным братьям Чариз не больше, чем они доверяли ему.

.— Выпусти девушку из тайника, — сказал Гидеон Талливеру, когда они остались одни.

— Вы хотите видеть ее, начальник?

— Не сейчас. Скажи ей, что я хочу поговорить с ней перед ужином в библиотеке. А тем временем распорядись, чтобы сундуки моей матери перенесли в ее комнату, и вели горничным сжечь тряпье, которое она носит.

— Что ей сказать об этих жуликах?

Гидеон смотрел на опустевшую дорогу. Феликс, Хьюберт и не по своей воле присоединившийся к ним сэр Джон уехали. Когда он ответил Талливеру, в голосе его звучала решимость.

— Скажи ей, что я сделаю все, чтобы оградить ее от опасности. Ей не о чем беспокоиться.

И, почувствовав внезапный прилив энергии, Гидеон спрыгнул со ступеней. Свернув налево через каменную арку, он вышел на обдуваемый всеми ветрами обрыв.

Глава 10

Живот у Чариз сводило от нервного напряжения, когда она шла в библиотеку. Сегодня днем, находясь в тайном укрытии, она слышала, как Гидеон поставил на место Хьюберта с Феликсом, и про себя вознесла хвалу его уму и храбрости. Но как встретит он ее сейчас, узнав, что она самая богатая наследница в Англии. Увидит ли она жадный блеск в его глазах, как видела его в глазах многих мужчин до него?

Или, что еще хуже, увидит в его глазах презрение при воспоминании о том, как она бросилась ему в объятия?

У дверей библиотеки она помедлила, прежде чем войти.