У нее были довольно широкие, но стройные бедра, длинные, красивой формы ноги, узкие щиколотки и маленькие изящные ступни.
Перед ним сидела сама Ева. Венера. Диана. Она была воплощением той мечты, которая неотступно преследовала Мэтью долгими бессонными ночами и в одинокие дневные часы.
Она была прекраснее, чем все богини, олицетворяющие женскую красоту. Она была Грейс. Скоро она станет его. И это произойдет сейчас.
Грейс не отрываясь смотрела на его обнаженное тело, и в ее глазах он снова видел восхищение, смешанное с удивлением. Ее щеки покрывал темный румянец. Казалось, она даже немного боялась, что его большое тело просто сокрушит ее, раздавит собой.
Ждать больше он не мог, но и действовать поспешно не хотел. Ему не следовало забывать, что эта женщина в каком-то смысле все еще невинна и с ней надо обращаться очень осторожно.
Мэтью опустился между ее ног и снова уловил ту смесь запахов мускуса и жасмина, которая так потрясла его воображение еще там, на лужайке в лесу, где он нашел Грейс спящей. Но сейчас запах был сильнее. Это был зов плоти, возбуждающий и дурманящий. В голове Мэтью мелькнула мысль, что он не забудет этот запах до конца своей жизни.
Грейс положила ладони ему на плечи, осторожно погладила его грудь.
Она была для него как дождь в пустыне, как уставленный яствами стол для умирающего от голода. Она была Грейс.
Ее грудь казалась ему совершенным творением природы. Заворожено глядя на эти две покачивающиеся перевернутые чаши, он протянул руку и потрогал розовый сосок.
С ее губ сорвался тихий стон, и она, запрокинув голову, выгнулась ему навстречу. Ей нравилось то, что он делал, и она жаждала продолжения. Мэтью стал гладить ладонью ее грудь и живот. Тело Грейс отзывалось на каждое его прикосновение, слегка приподнималось верх, словно тянулось за его рукой.
Значит ли это, что она готова?
Познания Мэтью в этом вопросе ограничивались рассуждениями школьного друга на эту тему, когда-то вычитавшего что-то в книге. И эти познания теперь было практически невозможно применить на практике. Особенно с такой женщиной, как Грейс.
Он наклонился и поцеловал ее в губы, но теперь поцелуй уже не мог погасить разгоревшийся в его теле пожар. Их языки сплелись, а тела от циркулирующего в них напряжения сделались горячими и влажными. Ее бедра приподнялись, приглашая его.
Мэтью посмотрел ей в лицо. Глаза Грейс казались невероятно огромными и черными.
Так была ли она готова? Он не знал. Если она сейчас остановит его, вряд ли он сможет это пережить.
Он приподнял свои бедра и приготовился войти в нее. Теплая влага обволокла его. Сердце Мэтью застучало быстро и ритмично, разгоняя жар по всему телу от горла до самых кончиков пальцев на ногах.
Наконец он вошел в нее.
И мгновенно почувствовал сопротивление. Ее плоть, обхватившая его плотным кольцом, изгоняла его, противостояла его напору.
Он предпринял еще одну попытку.
И Грейс застонала.
Мэтью остановился, замер в ожидании. Судорожно втянул в легкие воздух. Ему вдруг стало трудно дышать. Господи, только бы она не испугалась и не остановила его. Только не сейчас.
– Все в порядке, Грейс? – спросил он голосом, который ничем не напоминал его собственный.
Она слегка приподнялась, и Мэтью снова ощутил под собой ее теплую шелковистую плоть. Перед его глазами вспыхнули белые звездочки, и он провалился в темную пропасть.
– Ты слишком большой, – с сомнением проговорила она. – Мне кажется, ничего не получится.
В висках Мэтью шумела кровь, и он не мог даже разобрать, что ему говорила Грейс. Стиснув зубы, он попытался взять под контроль переполнявшие его чувства и ощущения.
– Держись за меня, – сказал он.
Что, если он сделает ей больно? А если она передумает? Это убьет его, но, тем не менее, он должен заставить себя остановиться.
«Пожалуйста, только не передумай», – мысленно молил он Грейс.
– Попробуй еще раз, Мэтью, – прошептала она, хватаясь за его плечи, как будто это был якорь, привязывающий ее к действительности.
Он поднял голову и посмотрел на нее. В ее глазах он заметил неуверенность, ее тело била дрожь. Мэтью испытывал сходные чувства. Каждая его мышца болела от напряжения.
Мэтью снова попытался войти в нее. На этот раз толчок был сильнее. Пальцы Грейс впились в его плечи. Ее лицо сейчас выглядело бледным, глаза она закрыла, словно боялась показать, что ей больно. На шее часто-часто пульсировала крошечная жилка.
Внутренний голос нашептывал Мэтью, что, как человеку чести, ему следует прекратить это. Но сейчас он просто был не в силах думать ни о чести, ни о совести, ни о чем-либо вообще.
Еще толчок, и снова сопротивление. И вдруг чудесным образом это сопротивление ослабло, плоть расступилась под его напором. Грейс вскрикнула, но как будто не от боли, а от удивления. Его обволокло восхитительным пульсирующим теплом. Мэтью хотелось продлить это мгновение до бесконечности – Грейс была его.
Это чувство было просто невероятным, ни на что не похожим, незнакомым. Она вдруг стала частью его, а он стал частью ее.
– Боюсь, я делаю тебе больно, Грейс, – хрипло проговорил он. Она тяжело дышала, ее лицо выглядело напряженным.
– Нет, – запротестовала она, ее пальцы еще сильнее впились в его плечи. Как будто она хваталась за выступ скалы, спасаясь от бушующих волн, которые грозили в любое мгновение опрокинуть ее в бездну хаоса.
Он немного продвинулся вперед, и его тут же накрыло волной восторга и наслаждения. Его голова закружилась и сделалась странно легкой. Грейс тихо вскрикнула и выгнулась ему навстречу, два розовых соска уперлись в его грудь. Мэтью снова покачался, слегка продвигаясь вперед. Появившаяся влага позволила ему двигаться легче, сопротивления уже не ощущалось.
Он запрокинул голову и вышел из нее. Потом снова вошел, но уже энергичнее, без боязни сделать что-то не так. Весь окружающий мир сжался до размеров тела Грейс, ничего другого для Мэтью сейчас не существовало. Сжигаемый неведомой силой, он начал двигаться быстрее. И с каждым толчком его неистовство нарастало, его жажда превращалась в нечто неуправляемое, не поддающееся контролю сумасшествие.
Время перестало существовать, пространство превратилось в бесконечную по протяженности черную пропасть. Существовали только Грейс и его жажда.
Он стал двигаться еще быстрее, в нем появилась даже безжалостность. Казалось, его собственным телом овладели некие потусторонние силы, которые управляли им словно марионеткой. Больше сдерживаться он не мог.
Толчок, еще один толчок, и наконец, произошло чудо. Жар экстаз, темная пропасть, в которой он парил. Казалось, это будет продолжаться вечно. Вздрогнув, он почувствовал, что из его тела вылилось семя и наполнило Грейс.