– Доброе утро, дядя Френсис. – Грейс подняла голову и спокойно взглянула в лицо герцогу. Она была урожденной Марлоу, и ее происхождение было не менее благородным.
– Это… Господи милостивый, это же малышка Грейс! Забыть эти глаза невозможно, – удивленно воскликнул он. – Сколько же я не видел тебя? Лет десять? Какой же красавицей ты стала!
Потом герцог так добродушно улыбнулся и раскинул руки, как будто давно ждал появления Грейс.
– Иди сюда, малышка, мы с тобой поздороваемся как полагается.
Грейс ожидала чего угодно: от любопытных осторожных вопросов до указания на дверь, но к такому радушному приему была готова меньше всего.
Сдерживая слезы, Грейс бросилась в его объятия. Она всегда обожала своего крестного отца. Дядя Френсис часто бывал у них дома, привозил детям подарки и любил бывать в их обществе. Он имел обыкновение обращаться с Грейс как со своей дочерью. Его жена умерла много лет назад, и детьми он обзавестись не успел.
– О, дядя Френсис, я так скучала по тебе, – прошептала она сдавленным голосом.
Потом дядя стал задавать ей вопросы. Их было много, и Грейс рассказала герцогу обо всем, что с ней случилось, честно и во всех подробностях. При этом она все время думала о Мэтью. Жив ли он еще? Эти тревожные мысли глодали ее как голодные крысы, не давая ни минуты передышки. И все же она не могла не задать дяде Френсису один вопрос.
– Дядя, как поживают мои родители?
Вир уже рассказал ей кое-что о них, после того как целый час извинялся за то, что не смог встретить ее вовремя в условленном месте. Как выяснилось, по дороге в Бристоль он попал в аварию и поэтому опоздал. Что же касается ее родителей, то ничего нового Вир не сказал Грейс, так как давно не видел их. А дядя Френсис общался с ними постоянно, их дружба с отцом Грейс началась еще с Итона.
Теперь Грейс и герцог сидели на большом кожаном диване около стеклянной двери, ведущей в роскошный сад.
– Ты, конечно, знаешь, что случилось с твоим братом? – На лицо герцога набежала тень.
– Да, я читала об этом в газетах. – Она вздохнула. Когда речь заходила о Филиппе, Грейс всегда испытывала стыд и жалость. Ее безответственное поведение тоже тяжким бременем легло на семью. Когда погиб Филипп, да еще при таких позорящих семью обстоятельствах, родители Грейс отгородились от света и стали вести замкнутый образ жизни.
– Дела у них не так хороши. Твоя мать затворилась в доме и совершенно перестала выходить. Отец с головой ушел в парламентскую деятельность, в основном пишет в одиночестве статьи и какие-то памфлеты, на всех нападает, что меня сильно беспокоит. Я уверен, они были бы счастливы видеть тебя.
Перед глазами Грейс снова всплыла сцена расставания с отцом.
– Нет, не думаю, что они сильно обрадуются, появись я у них. Но мне небезразлична их судьба.
– С тех пор как погиб Филипп, твой отец сильно изменился. Он очень сожалеет, что так жестоко поступил с тобой.
Повисла тяжелая пауза, которую прервал Вир:
– Сэр, Грейс обратилась ко мне с весьма важным и спешным делом, которое, как я понимаю, только вам под силу разрешить.
– Тебе нужна помощь? – Герцог с интересом посмотрел на Грейс. – Мои деньги в твоем распоряжении.
Она покачала головой. Жаль, что у нее не столь скромная просьба, как предположил дядя Френсис. Грейс нужно было гораздо большее. Она хотела, чтобы дядя, используя свое имя, влияние и репутацию, помог ей освободить Мэтью.
– Моя просьба имеет отношение не столько ко мне, сколько к человеку, которому приходится сносить несправедливость и постоянные издевательства.
– Продолжай. – Внезапно ее добрый дядя Френсис превратился в герцога Кермонда, известного и влиятельного человека. Он был сейчас именно тем, в ком она так нуждалась. Возможно, ее давно оборванные связи с семьей Марлоу и помогут спасти Мэтью.
Но для себя она никогда не стала бы делать этого.
– У меня есть с собой документы, ваша светлость. – Вир указал на портфель, который держал в руках. – Они все убедительно объясняют. Поэтому я решил, что их нужно непременно показать вам. И предложил Грейс, не откладывая, нанести вам визит, хотя сейчас ей совершенно необходимо отдохнуть.
– Я не хочу отдыхать, я хочу восстановить справедливость, – резко сказала она.
Ей нужно было думать не о себе, а о Мэтью. От нее зависела его жизнь.
– Объяснись, Грейс. Я заинтригован, – сказал герцог Кермонд.
Внимательно выслушав Грейс, герцог попросил ее показать медицинские заключения, украденные из поместья и свидетельствовавшие о душевном нездоровье Мэтью. Кроме этого, Грейс прихватила с собой статьи, написанные Мэтью для научных журналов, письма на разных языках, посвященные ботаническим экспериментам, и письма от лорда Джона. Дядя Мэтью был крайне осторожен в этих письмах, излагал свои мысли витиевато и всегда обходил опасные темы. Его никак нельзя было заподозрить ни в жадности, ни в жестокости. Еще у Грейс были рецепты выписанных для Мэтью лекарств.
Просмотрев все документы, герцог поднял голову и воззрился куда-то в необозримое пространство с задумчивым выражением лица. Грейс с беспокойством ждала.
– На эти документы нельзя опереться. – Дядя Френсис снял очки и потер глаза.
Грейс удивилась, что он пользуется очками. Она всегда представляла его себе здоровым и полным сил. И эти очки никак не вязались с его образом. Хотя, конечно, слабое зрение не редкость в шестьдесят.
– Но это все правда, – коротко сказала она.
Дядя Френсис улыбнулся:
– Я в этом не сомневаюсь. Так случилось, что я хорошо знаю почерк лорда Джона по парламентским делам. С тех пор как он стал опекуном племянника, его положение в деловом и политическом мире не просто упрочилось, он поднялся очень высоко. И мне он всегда казался порядочным человеком. Но теперь я вижу, что его нужно просто-напросто вздернуть на виселице. Мне нужно собрать доказательства и дать им законный ход. Но на это уйдет несколько месяцев.
– Месяцев… – Внезапно проснувшаяся надежда начала постепенно гаснуть. Через шесть месяцев Мэтью уже не будет. Сначала он отомстит своим мучителям, а потом покончит с собой.
На лице герцога появилось сочувственное выражение.
– Терпение, моя дорогая. У лорда Джона есть влиятельные друзья, хотя и не так много, как он думает. К делу пока приступать нельзя. Я должен навести справки, прежде чем действовать официально. Поторопимся – дело может провалиться, и тогда лорд Шин до конца жизни останется в заточении. Если лорд Джон что-то пронюхает о нашем расследовании, он может тут же поместить лорда Шина в самый обычный сумасшедший дом под вымышленным именем, и мы никогда не найдем его.
– Лорд Шин слишком много страдал.
Грейс встала и прошла к столу, за которым сидел герцог Кермонд. Она чувствовала сейчас себя жалкой просительницей. Но как могло быть иначе? Она была готова даже упасть на колени, если потребуется. Любовь без следа уничтожила ее гордость.