— Кроссфайр, — простонала я.
— Хмм… Мне это нравится.
Он просунул мне в рот язык, но потом убрал его, однако пальцем продолжал массировать мне задний проход, а когда тот сжался, словно умоляя о большем, у Гидеона вырвался утробный рык.
Наконец я не выдержала и при следующем круговом движении пальца так резко подалась ему навстречу, что он вошел в меня. Ощущение было потрясающим. Тело мое дернулось и покорно обмякло.
— Ты в порядке? — прохрипел Гидеон, когда я бессильно привалилась к нему. — Может, мне прекратить?
— Нет… Ни в коем случае!
Палец вошел еще глубже, и мой проход сжался вокруг него в непроизвольной реакции на скольжение по чувствительным тканям.
— Ты такая уютная, такая горячая, — прошептал Гидеон. — И такая мягкая. Тебе не больно?
— Нет. Еще. Прошу тебя, глубже!
Гидеон вытащил свой палец и снова ввел его, легко и медленно. Я вздрогнула от удовольствия, удивляясь тому, как приятно это дразнящее ощущение наполненности заднего прохода.
— Ну как? — хрипло спросил он.
— Хорошо. То, что ты со мной делаешь, — все хорошо.
Палец, как поршень, ходил туда-сюда, погружаясь все глубже. Я наклонилась вперед, отставив зад, чтобы Гидеону было удобнее, а мои груди прижались к его груди. Еще крепче схватив меня за волосы, он запрокинул мне голову назад и припал к моим губам влажным поцелуем. Наши открытые рты жадно впивались друг в друга, еще больше распаляя желание. На ритмичные движения пальца Гидеона я откликнулась встречными движениями бедер.
— Ты так прекрасна, — произнес он с бесконечной нежностью в голосе. — Я так люблю делать тебе приятно. Люблю смотреть, как твое тело содрогается в оргазме.
— Гидеон!
Он обладал мною, любил меня, и я полностью отдалась этому сладостному чувству. Четыре дня разлуки дали мне понимание того, как несчастна я буду, если мы не сумеем решить наши проблемы, каким бесцветным и унылым станет мой мир, если в нем не будет его.
— Ты нужен мне.
— Знаю. — Он облизал мне губы, вызвав у меня головокружение. — И я здесь. Твоя киска уже напряглась и дрожит. Ты снова готовишься для меня кончить.
Трясущимися руками я нащупала его торчащий член и задрала юбки повыше, чтобы ввести его пенис в свое увлажненное влагалище. Он вошел в него не полностью, так как наше стоячее положение не позволяло проникнуть глубже, но и этого контакта было достаточно. Я обхватила его руками за плечи и уткнулась лицом в шею. Колени мои подогнулись. Тогда Гидеон отпустил мои волосы и поддержал меня за спину, привлекая ближе.
— Ева. — Движения его пальца ускорились. — Ты понимаешь, что со мной творишь?
Его бедра подавались навстречу моим, головка члена массировала сладостно-нежную точку.
— Этим своими легкими сдавливаниями ты просто выдаиваешь меня. Хочешь довести до того, чтобы я кончил в тебя. Ладно, когда дойдешь до точки, мы кончим вместе.
Из моего горла вырывались бессвязные стоны, которые я воспринимала отстраненно, словно они доносились откуда-то издалека. Моими чувствами полностью владел запах Гидеона и жар его крепкого тела, его член, двигавшийся в моей половой щели, и палец, делавший то же самое в заднем проходе. Он окружал меня, наполнял меня, обладал мною во всей полноте, даря мне блаженство. Во мне вызревала кульминация, и вызвана она была не только сугубо физическим наслаждением, но и пониманием его готовности пойти на риск. Снова. Ради меня.
Его палец замер, и я издала протестующий звук.
— Тсс, — прошептал он. — Кто-то идет.
— Господи! Магдалена уже приходила и видела нас. Что, если она рассказала…
— Не двигайся.
Гидеон не отпустил меня. Остался в той же позе, в какой был, наполняя меня и спереди и сзади, лишь его рука, поглаживавшая мою спину, опустила подол платья.
— Твое платье все скроет.
Стоя спиной к входу в библиотеку, я прижалась раскрасневшимся лицом к его груди.
Дверь отворилась. После некоторой паузы прозвучал вопрос:
— Тут все в порядке?
Кристофер. Я ощутила неловкость из-за того, что не могла обернуться.
— Конечно, — спокойно и холодно отозвался Гидеон. — Тебе чего надо?
К моему ужасу, возвратно-поступательное движение пальца Гидеона возобновилось: это были не глубокие толчки, как раньше, но медленные, размеренные движения, не колыхавшие мои юбки. Мое возбуждение пересилило тревогу. Находясь на грани оргазма, я впилась ногтями в шею Гидеона. Напряжение, вызванное пребыванием в комнате Кристофера, лишь усугубляло эротические ощущения.
— Ева? — окликнул меня Кристофер.
Я тяжело сглотнула.
— Да?
— Ты в порядке?
Гидеон чуть изменил положение, из-за чего его член во мне шевельнулся, и я ощутила соприкосновение с моим пульсирующим клитором.
— Э… вполне. Мы тут… беседуем. Насчет… обеда.
Глаза мои закрылись, когда кончик пальца Гидеона надавил на тонкую перегородку, разделявшую палец и головку члена. Я понимала, что стоит ему еще чуточку нажать на клитор — и я кончу. В таком состоянии я уже себя не контролировала.
Гидеон заговорил, и его грудь заколыхалась у моей щеки.
— Чем быстрее ты уйдешь, тем быстрее мы закончим, так что скажи, в чем дело.
— Тебя мама ищет.
— С чего бы это?
Гидеон снова переместился, надавив мне на клитор, и одновременно быстро и сильно впихнул палец глубже в зад.
Я дошла до точки. Из меня рвался крик наслаждения, но я подавила его, вцепившись зубами в крепкую грудь Гидеона. Он тихонько всхрапнул, и его член задрожал, испуская в меня густую и жаркую струю семени.
Конец разговора заглушил рев крови в моих ушах. Кристофер что-то произнес, Гидеон что-то ответил, и дверь снова закрылась. Гидеон приподнял меня, посадил на подлокотник и принялся засаживать в меня свой член, доводя себя до оргазма. Гидеон издал первобытный рык, когда мы завершили этот самый дикий, самый эксгибиционистский сексуальный контакт в моей жизни.
* * *
Потом Гидеон отвел меня в ванную, где, слегка намылив мочалку, протер ею мою промежность, а затем занялся своим членом. Забота, проявленная им по отношению ко мне, приятно тронула, подтвердив еще раз, что точно так же, как его желание имело первостепенное значение для меня, мои потребности были важны для него.
— Не хочу больше с тобой ссориться, — тихо произнесла я со своего насеста.
Он бросил мочалку в контейнер для грязного белья, застегнул ширинку и, подойдя ко мне, провел по моей щеке холодными пальцами.
— Да ведь мы вовсе не ссоримся, ангел мой. Мы просто учимся изгонять друг из друга бесов.