– Тебе, может, и ерунда, а у меня дочка чуть не умерла! – закричала Регина.

– Вот это ты Николаю в лицо вчера и бросила, когда он у тебя тут был, – повысила голос Наташа. – Небось добавила еще: «Надоел мне твой сын-инвалид. Решай, кто тебе дороже, Наташка или я!»

– Да пошла ты! – взвизгнула Регина, у которой сдали-таки нервы. – Приперлась внаглую! Какого черта тут околачиваешься? Я твоего ребенка больным не делала, ты его сама инвалидом родила. Мужики не любят, когда им внимания нет, а ты только о Павлике печешься, Николай у тебя на десятом месте. Чего же ты хотела, а? Знаю, приходит он после тяжелого рабочего дня домой, а в холодильнике одни маленькие кастрюлечки, на них записки: «Завтрак Паши», «Ужин малыша». А где, спрашивается, что-нибудь для Коли? Спальни у вас разные, вместе вы никуда не ходите. Тебе Лавров лишь как источник денег для лечения инвалида нужен. И вот что! Он тебя никогда не любил, по расчету в загс пошел. Ты решила мне правду в лицо выложить. И я тебе тоже! Квиты теперь. Николай слишком порядочный, поэтому и не ушел из семьи. Я его понимала, молча терпела, согласилась Бибиковой стать, изображаю жену шофера. Но когда Анечка чуть от температуры не умерла, я очнулась. И вчера днем конкретно Коле сказала: «Если ты мужчина, то решай проблему. Хватит дерьмом в реке телепаться, от правого берега к левому. Это не интеллигентность, а слабоволие, трусость, боязнь скандала и нежелание брать на себя ответственность. Даю тебе сутки. Или навсегда переезжаешь к нам с Аней, или остаешься с Натальей. Решай, кто из детей и женщин тебе дороже».

– Что и требовалось доказать, – заявила Псова. – Так вот, Николай сделал свой выбор.

– Ты очень рада! – закричала Регина. – Явилась сюда, чтобы сообщить, что муж остается с тобой? Флаг ему в руки, рыдать не стану! Мы с Аней обойдемся. А, понятненько! Боишься, что я на алименты подам? Не дрожи, твои копейки из дома не утекут, покупай своему сыну апельсины. А ко мне не суйся! Убирайся!

– Ты ничего не поняла… – протянула На талья.

– Вероятно, я дура, – язвительно перебила ее Регина, – а ты умная, вот и катись.

– Вечером вчера Николай, как обычно, сделал Павлику укол, – очень спокойно произнесла Наталья, – через пять минут мальчику стало плохо, и он скончался.

– Боже, – прошептала Регина. – Прости, не знала. Какой ужас! Мне очень жаль!

– Не стоит прикидываться, – засмеялась Псова, – ты счастлива. Неужели Николай ничего тебе не сказал?

– Нет, – всхлипнула Регина. – Понимаю, ты считаешь меня чудовищем, исчадием ада, но я люблю Колю. Прости, так уж вышло.

– Бог простит, – сказала сопернице Наташа. – А сейчас – внимание. Павлик мог прожить еще долго, его состояние не внушало врачам опасения. Профессор Игорь Семенович Бон, который постоянно наблюдал сына, ничего тревожного мне не сообщал. А у нас с ним железный уговор был: если Павлуше становится хуже, он ставит меня в известность о близости конца. Игорь Семенович к нам четыре дня назад приходил и опасений не высказал. Понимаешь, что сие означает?

– Н-нет, не понимаю, – еле слышно пролепетала хозяйка квартиры.

– Ты загнала Колю в угол, – продолжила Наташа. – Николай не мог оставить Павлика и не хотел лишать Анну отца, хотя твоя дочь – одна большая проблема. Не повезло Николаю с детьми. И вчера он сделал выбор: убил Павлика.

– С ума сошла? – взвизгнула Регина. – Коля не способен на это! Он не такой!

– Верно, – согласилась Наталья, – не способен. Но ты его вынудила. Это ты виновата. Решила своей дочке-уродке счастье сковать? Не выйдет!

– Мамочка, мамочка, – зазвенел в прихожей тоненький голосок, – дай поесть.

– Иди в детскую, – сурово приказала Регина.

– Нет! – уперлась явившаяся некстати дочь. – Дай кушать! А-а-а-а-а! Есть хочу!

– Хотела заполучить моего мужа? – не успокаивалась Наташа. – Забирай. Но голым и босым. Раскатала губы на обеспеченного мужика? Не надейся. Он к тебе оборванцем, как ко мне когда-то, явится. Спасибо моему папе, он все предусмотрел.

– Мне надо ребенка кормить, – хрипло сказала Регина, – разговор окончен. Прощай.

– А вот мне сыну больше готовить не придется, – тихо произнесла Наталья. – Так пусть и тебе будет некому супчик варить…

До слуха Веры, оцепеневшей в ванной, донесся шорох, потом вопль Регины:

– Нет! Аня, беги! Нет!

Вера сообразила, что в прихожей происходит нечто ужасное, и изо всей силы пнула дверь. Она распахнулась и, как потом выяснилось, ударила Наталью. Псова пошатнулась, выронила из руки стеклянную бутылку, та упала на пол, разбилась… В следующую секунду раздался истерический плач Ани. Девочка кричала так, что Вера на секунду оглохла. Регина кинулась к дочери, Вера одним прыжком преодолела расстояние до вешалки, открыла входную дверь, уцепила Наташу за волосы и выпихнула ее вон. Потом живо заперла замок, задвинула засов, навалилась спиной на створку, перевела дух, посмотрела на пол и онемела.

На том месте, куда упала бутылка, что-то дымилось, линолеум странно съежился и покоробился. Аня продолжала дико орать. Регина схватила дочь, подняла ее и крикнула Вере:

– Не трогай осколки! Там кислота!

Буквально через мгновение прозвучал звонок в квартиру.

– Чего надо? – грубо спросила Вера, испугавшись, что Наталья решила предпринять новую попытку проникнуть в квартиру. – Вали отсюда!

– Регина, у тебя все в порядке? – раздался с лестничной клетки голос соседа Сергея, который жил этажом ниже. – Ор стоит, грохот…

– Спасибо, не волнуйся, – ответила Вера, – Анечка разбаловалась, бегала по квартире, упала и ушиблась.

– Ну ё-моё! – недовольно воскликнул Сергей. – Утихомирь девку, я со смены пришел, только прилег.

Когда сосед ушел, Вера поспешила на кухню и нашла там Регину и зареванную Аню, которая сидела на табуретке в одних пижамных штанишках и ела большую шоколадку.

– Что с девочкой? – спросила соседка.

– Ты все слышала? – мрачно поинтересовалась Регина.

– Что с ребенком? – повторила Вера.

Мать молча показала на правый бок дочки, намазанный чем-то белым.

– Одна капля попала, теперь навсегда шрам останется.

Глава 17

– Надо срочно везти малышку к доктору, – перепугалась Вера.

– Я сама врач, – буркнула Регина, – отлично знаю, что надо делать, имею под рукой все необходимое. В принципе ничего ужасного, всего капелька попала.

– Жутко подумать, что могло произойти, выплесни она на Аню всю кислоту! – с запозданием пришла в ужас Вера.

– Спать хочу, – закапризничала девочка.

– Посиди тут, – попросила Регина Веру и унесла Аню.

Назад она вернулась скоро, села за стол и сказала: