– Когда я тебя ругала? – искренне удивилась Полина.

– А вот этим… Ссаниным обозвали. Нехорошо, сударыня, я ж столько лет верой и правдой вам служу, а еще до того – вашему папеньке!

Рев грома прервал их беседу и заставил Полину Степановну спрятать голову в карету и закрыть окно.

– Ой, Полина Степановна, – несмело проговорила Маша, – может быть, нам лучше остановиться?

– Это почему?

– А вдруг в нас молния ударит? Я же читала, что такие случаи бывали.

– В меня не может ударить молния, – сухо ответила Полина Степановна. – Я нахожусь на государственной службе.

Тут снаружи загрохотало, заурчало и заревело так грозно и недружелюбно, словно в небесной канцелярии кто-то недолюбливал службу вообще и государственную службу – в частности. Смирившись, Полина велела кучеру ехать к замку, видневшемуся невдалеке.

– Попросим ночлега, – добавила она, – а дальше видно будет.

Однако ее стало покалывать скверное предчувствие, едва она узнала в рыдване, стоявшем на дороге без лошадей, карету своих коллег. Еще не хватало ей пересечься с ними!

– Так, посмотрим, нет ли тут поблизости другого жилья, – быстро объявила Полина Степановна. – Маша! Достань-ка мне из желтого чемоданчика подробную карту, на которой обозначены все здешние владения.

Изучив карту, Полина нахмурилась. Мало того, что кроме этого замка поблизости не было ничего, так еще и сам замок пользовался дурной славой, потому что в нем жили привидения.

– Ничего не поделаешь, придется попроситься к привидениям на ночлег, – проворчала Полина Степановна, складывая карту. – Пахомушка! Постарайся не попадаться никому на глаза, хорошо? В этом замке могут оказаться люди, которые… которым видеть меня вовсе не обязательно.

Карета въехала в распахнутые ворота. Завидев в одной из конюшен чужих лошадей, Полина Степановна велела Пахому завернуть в другую конюшню, расположенную немного поодаль.

– А теперь что? – спросила Маша, помогая госпоже сойти на землю.

Полина Степановна немного подумала.

– Я пойду на разведку, – объявила она. – Если мои предположения верны, в этом замке есть люди.

– А привидения? – Маша вся аж извелась от любопытства.

– Привидения, Машенька, – назидательно молвила Полина, – встречаются только в сказках. Дай-ка мне лучше фонарь!

– Я пойду с вами, – пролепетала Маша. – Я тут не останусь!

– Тут же Пахом, – напомнила Полина Степановна.

– Все равно, – твердо ответила Маша. – С вами надежнее.

И вдвоем они двинулись в замок, причем служанка несла фонарь. Пахом остался с лошадьми.

С первого же взгляда Полина Степановна поняла, что здесь давно никто не живет. Однако ее беспокоило, что офицеров и агента Сотникова нигде не было видно.

– Ой, Полина Степановна, – пролепетала Маша, дрожа так сильно, что даже фонарь в ее руке закачался. – Слышите? Ой, как страшно…

Откуда-то и в самом деле доносилось грозное, нечеловеческое урчание.

– Может, вернемся обратно? – предложила Маша, дрожа еще сильнее. Фонарь заплясал в ее руке так, что готов был вот-вот упасть.

Не отвечая, Полина двинулась туда, откуда доносился странный звук, и вскоре оказалась у дверей одной из комнат. Здесь наводящий оторопь шум усилился. Не утерпев, Полина приотворила дверь и шагнула внутрь.

Ее предчувствия полностью оправдались: она увидела здоровяка Балабуху, который лежал на диване и храпел так, что стекла в рамах ходили ходуном. Спиной к Полине, возле зеркала сидел Владимир Гиацинтов и что-то бормотал себе под нос. Стол был уставлен пустыми бутылками и тарелками с остатками недавнего пира.

Маша, не утерпев, тоже заглянула одним глазом в дверь. Разочарованию девушки не было предела, когда она поняла, что устрашающий шум был всего лишь храпом Балабухи.

Через мгновение, неслышно притворив дверь, к Маше присоединилась Полина Степановна.

– Идем отсюда, – шепотом распорядилась госпожа. – И помни: они не должны нас видеть! Ни в коем случае!

Однако, когда женщины бегом вернулись в конюшню, их встретил встревоженный кучер.

– Полина Степановна… Возле замка какие-то люди! По-моему, они не с добром пришли сюда!

– Сколько их? – быстро спросила Полина.

– Да человек десять, не меньше!

– Приготовь пистолеты, Пахомушка, – мгновенно оценив обстановку, распорядилась Полина. – Маша! Где моя пудра, самый светлый тон? Заодно достань-ка мою кружевную шаль! И возьми какую-нибудь палку, что ли…

– Зачем? – несмело спросила Маша.

– Мы с тобой, – загадочно ответила Полина, – сейчас поиграем в привидения. Кстати, где мой черный парик? Не завитой, а другой, с распущенными волосами?

…Читателю уже известно, каким образом Полина Степановна и Маша поддержали славу замка с привидениями. Зловещий хохот Полины и усердие Маши, которая, нацепив шаль на палку, водила ею в воздухе и несколько раз бросала шаль вверх, сделали свое дело: нападающие бежали без оглядки. Однако все едва не испортил Владимир Гиацинтов, который нос к носу столкнулся с Полиной.

Еще немного, и он бы понял, что она никакое не привидение, но тут началась стрельба, и его ранили. Рассердившись, Полина Степановна подобрала с пола доску и угостила главаря хорошим ударом по голове, после которого он уже не мог командовать так, как раньше. Вдвоем с Машей Полина спустила бесчувственное тело главаря с лестницы, причем это случилось на глазах у кое-кого из его подручных. В полном ужасе те бежали из замка, побросав оружие.

Наутро, едва дождь кончился, Полина Степановна приказала Пахому запрягать лошадей и уехала задолго до своих незадачливых коллег. До Вены оставалось всего несколько дней пути.

Глава 10

Господин посланник. – Личность исчезнувшего проясняется. – Комната с часами, которые никто не заводил.

Итак, в июне трое друзей уже без особых приключений добрались до Вены, после чего сразу же принялись за дело. Добраницкий занял у Гиацинтова деньги и пошел разведывать игорные дома, а офицеры отправились в посольство, где их уже ждал секретарь посла, Николай Богданович Берг. Это был белобрысый узкоплечий юноша с тонкой талией, тонким носиком, тонкими губами и отточенными, как лезвие кинжала, манерами. Ремесло свое он, впрочем, знал хорошо, ибо не успели офицеры протомиться в приемной и пяти минут, как их уже пригласили в кабинет к Ивану Леопольдовичу, российскому посланнику при венском дворе.

– Пожалуйте, господа, граф Адлерберг ждет вас.

Большие часы манерно проворковали четыре раза, когда офицеры переступили порог кабинета посланника. Это было уютное, почти домашнее помещение, обставленное очень изящно и ничуть не похожее на холодные официальные николаевские апартаменты. Возле стола, постукивая по нему пальцами, стоял человек лет 55, сухощавый, светловолосый, с высоким плешивым лбом и выпуклыми голубыми глазами, под которыми обозначились мелкие морщинки. Балабуха заметил, что посланник был кавалером трех высоких орденов, которые разбрызгивали на его груди разноцветные искры, а наблюдательному Владимиру бросилось в глаза совсем другое. Он видел, что, несмотря на парадный костюм и внешний лоск, милейший Иван Леопольдович явно нервничает. Интересно, почему?