— По-моему… да, его слова послужили катализатором.
Гейбриел смерил ее любопытным взглядом:
— Только катализатором?
Диана поморщилась:
— Мои сестры последние годы считали, что жизнь в Шорли-Парке в каком-то смысле ограничивает их. Не поймите меня превратно, — поспешно добавила она, видя, как Гейбриел поднимает брови. — И Каролина, и Элизабет были вполне послушными девушками. Они смирились с решением отца не вывозить нас на лондонские сезоны, да и вообще не выводить нас в свет…
— Правильно ли я полагаю, что ваш отец принял такое решение из-за того, что произошло с вашей матерью десять лет назад? — мягко спросил он.
Небесно-голубые глаза под длинными ресницами смерили его удивленным взглядом.
— Да, после того, как мать нас оставила, отец, естественно, обвинял во всем… нравы, царящие в столичном обществе.
Обстоятельства сложились так, что сам Гейбриел много лет не принимал участия в жизни столичного общества. Тем не менее, он вполне понимал и даже разделял мнение о нем покойного графа. Коупленд, несомненно, стремился оградить от сплетен своих впечатлительных дочерей.
— Он не боялся, что, заперев вас в Хэмпшире, добьется прямо противоположного результата? Что одна из вас или все вы поддадитесь искушению поступить так же, как в свое время поступила ваша мать, и бежать в Лондон?
— Конечно, нет! — возмутилась Диана. — Как я уже сказала, Каролина и Элизабет находили жизнь провинции немного ограниченной, но они бы ни что не причинили боль отцу, открыто выказав ему свое неповиновение!
— Очевидно, по отношению ко мне они подобных чувств не испытывали, — заметил Гейбриел, мрачно поморщившись. — Судя по тому, что вы поспешили в столицу, вы считаете, что ваши сестры обосновались в Лондоне.
Откровенно говоря, Диана понятия не имела, куда подались ее сестры после того, как покинули Шорли-Парк. Но, безуспешно поискав их вблизи от дома, она решила, что Лондон с его искушениями и развлечениями стал для младших сестер центром притяжения. До тех пор пока Диана сама не приехала в столицу, она и не понимала, насколько Лондон велик и оживлен. И как трудно ей будет отыскать двух молодых девиц среди многочисленных местных жителей!
— Я верила, что мне удастся отыскать здесь хотя бы одну из них. Видите ли, сестры мои уехали порознь, — объяснила она, когда Гейбриел снова вопросительно поднял брови. — Первой исчезла Каролина, а два дня спустя за ней последовала Элизабет. Каролина всегда была наиболее порывистой из них двоих. — Она досадливо поморщилась, однако видно было, что сестру она очень любит.
Лицо Гейбриела зловеще нахмурилось.
— Надеюсь, им хватило ума взять с собой хотя бы своих горничных?
Диана виновато посмотрела на него и ответила:
— Мне кажется, обе они решили, что горничные свяжут им руки…
— Что?! Вы хотите сказать, что ваши сестры находятся где-то в Лондоне… без всякой защиты?! — ошеломленно переспросил граф.
Диана не меньше его встревожилась, приехав в Лондон и поняв, какие опасности поджидают здесь молодую женщину, которая путешествует в одиночку. Приставания на улице и грабеж — меньшие из зол!
— Надеюсь, с ними ничего плохого не случилось, и они заранее договорились встретиться, когда обе окажутся в столице…
Надежда была весьма смутной; Диана вспомнила, як удивлялась и как негодовала Элизабет, узнав об исчезновении Каролины.
— Во всяком случае, я уверена, что с ними ничего плохого не случится. Возможно, когда-нибудь мы все вместе даже посмеемся над этим приключением.
Оптимистичные слова Дианы ни на миг не обманули Гейбриела, он видел морщинки, проступившие ее чистом лбу. Она откровенно боялась за своих сестер, и он, будучи хорошо знакомым с изнанкой Лондонской жизни, прекрасно понимал ее опасения и разделял их.
— Полагаю, вы-то не явились в Лондон без сопровождения?
— О нет, — поспешно заверила его она. — Со мной приехали тетя Хамфриз и обе наши горничные.
— Кто такая тетя Хамфриз?
— Младшая сестра отца. Ее муж был военным моряком; к сожалению, он был убит в Трафальгарском сражении.
— Значит, сейчас она вместе с вами проживает в Хэмпшире?
— Да, после гибели мужа.
Голова у Гейбриела пошла кругом. Значит, его обременили не только тремя молодыми, непослушными подопечными, но и пожилой вдовой!
— Где же ваша тетка сейчас?
Диана ответила, словно извиняясь:
— Тетя не любит Лондон, с самого нашего приезда она не покидает своих апартаментов.
И, следовательно, совершенно бесполезна в роли компаньонки своей племянницы!
— Итак, — мрачно подытожил Гейбриел, — поправьте меня, если я ошибаюсь… Вы решили принести себя в жертву, чтобы сестры, узнав о вашей помолвке, вернулись домой?
Диана смело посмотрела ему в лицо и ответила:
— Да, я на это надеюсь.
Гейбриел мрачно, невесело улыбнулся:
— Ваша отвага, мисс, внушает восхищение.
Она как будто изумилась:
— Моя отвага?
— Хотя вы жили в глуши, до вас наверняка дошли слухи о том, что человек, за которого вы намерены выйти замуж, восемь лет был изгоем!
— Я, конечно, слышала… разные слухи и косвенные намеки, — серьезно ответила Диана.
В этом Гейбриел нисколько не сомневался!
— И они вас не пугают?
Конечно, неизвестность ее пугала. Но никто не решался рассказать ей всю правду о том давнем скандале…
— А должны? — медленно спросила она.
Он со скучающим видом пожал плечами:
— Ответить на этот вопрос можете только вы.
Диана слегка нахмурилась:
— Может быть, вы соблаговолите просветить меня? Из-за чего разгорелся скандал?
Его красивые губы тронула горькая усмешка.
— Зачем вам знать?
Диана ответила ему удивленным взглядом:
— Как же вы не понимаете? Разумеется, для всех заинтересованных сторон будет лучше, если вы первый расскажете мне, в чем вас обвиняли. В таком случае я буду избавлена от злорадства какой-нибудь дружественной третьей стороны!
— А если я предпочту ничего вам не рассказывать? — спросил он.
Ее отказ явно вызвал ее разочарование.
— Может быть, вы убили кого-нибудь? — спросила она.
Гейбриел невесело улыбнулся:
— Я убил стольких, что уже и счет потерял!
Ее голубые глаза укоризненно сверкнули.
— Я не имела в виду войну!
— Нет.
— У вас одновременно было больше одной жены?