Идет, сказал Йири-Йовази. А убивать придется?
Возможно, сказал Хозяин. Поэтому будь готов.
Я могу знать – кого? – спросил Йири.
Если придется, то скорее всего людей-военных, ответил Хозяин.
Но у них же скафандры, усомнился Йири.
У тебя будет экипировка работы Роя, успокоил Хозяин.
Тогда, вопросов больше нет, сказал Йири. Подробности имеются?
Имеются, заверил Хозяин. И выложил подробности.
И вот, Йири здесь. На астероиде вблизи Мориты Грифона. Осталось только отыскать то, что Хозяин назвал «саркофагом», погрузить его на кораблик Роя и задать стрекача, подальше от людской эскадры что тянула к астероиду.
Он заранее метаморфировал глаза и термочувствительные участки на лице. Поле скафандра внешние раздражения транслировало на кожу. Впрочем, термочувствительность сейчас Йири-Йовази почти не помогала – астероид был выстужен временем и космосом. После тепла жилого модуля спрятанная под поверхностью нора казалась равномерно-голубоватой, и приходилось уповать лишь на зрение. Тусклые люминофоры в носках ботинок давали настолько скудный свет, что любая другая раса вряд ли что-либо разглядела бы в такой тьме.
Но только не перевертыш. Йири хватало и этого скудного света. В метаморфированном состоянии его глаза способны были воспринимать даже отдельные кванты.
Ближайший маячок человека с Ботафого отмечал не то, что искал Йири-Йовази. Ближайший маячок был оставлен в небольшом расширении норы, где рядами скрючились на голом каменном полу особи Роя. Все они были иссохшие и мертвые уже очень долго – Йири не улавливал даже следов былого тепла. Хоть Рой состоит и из насекомых, и их температура куда ниже, чем у перевертышей, все же они хранят в живом состоянии явственное тепло. Эти же были холодны, как окружающий камень. Кто или что их убило Йири-Йовази совершенно не интересовало. Особь Роя для всего Роя – не более, чем отдельная клетка для перевертыша. Разве Йири скорбит об отмершей клетке? Об отшелушившейся кожной пластинке? Рой тоже не станет скорбеть по этим особям.
Йири-Йовази подозревал, что Рой вообще не умеет скорбеть.
«И правильно, – считал Йири. – Скорбь только отравляет будущее. А будущее для себя нужно строить по возможности чистым и незамутненным.»
Еще один бросок в теле астероида, и Йири попал в просторную камеру, куда кроме норы, по которой Йири прибыл, стекались еще две. Но выбирать куда лучше отправиться дальше ему не пришлось: искомый предмет находился в этой камере.
Йири-Йовази сразу узнал его. Чешуйчатый прямоугольный ящик, дышащий слабым теплом. Причем, теплый не сам ящик – что-то теплое кроется внутри него. Теплое… живое. Но что? Йири не мог понять. Да и не очень пытался.
Он прыгнул ближе. Ящик был чист от пыли – а на полу камеры, особенно у стен, пыли скопилось довольно много. Даже не пыли, а каких-то разлезшихся белесых лохмотьев, хранящих следы былого тепла. Тоненькая полоска, чуть более теплая, чем остальная поверхность ящика, перечеркивала верхнюю плоскость. Вдоль.
«Створки», – догадался Йири-Йовази.
Примерно у середины по обе стороны от полоски виднелись два жирноватых пятна округлой формы. Словно к поверхности ящика лепили какую-нибудь дрянь.
«Небось, взрывчатку, – подумал Йири. – Открыть хотели. Да, видно, не удалось.»
Даже следов взрыва Йири-Йовази не отыскал, хотя внимательнейшим образом присмотрелся.
Не было следов. Совсем.
Учти, говорил Хозяин перед стартом кораблика Роя с частной взлетной площадки на территории дворца-крепости. Открывать саркофаг нельзя. Попробуешь открыть – труба тебе. Найдем и придавим. А привезешь как есть – и тебе никогда в жизни уже не придется заботиться о завтрашнем дне. Потому что даже если ты, как истый перевертыш-долгожитель, дотянешь до дня, когда иссякнут твои без малого полста миллионов, клан найдет чем тебя занять.
Конечно, Йири-Йовази было любопытно – что же там внутри? Но не настолько, чтобы попробовать надуть могущественный клан из метрополии. Самому тупому дикарю понятно, что там внутри прячется нечто (или некто) подороже полста миллионов. Замечательно. Пусть прячется. Лишь бы наружу не лезло, пока Йири будет вспарывать пространство на чудо-кораблике Роя.
Он вынул из кармана плоский диск портативного антиграва, с размаху пришлепнул его к саркофагу – прямо на теплую черту-створку, активировал, и взялся за упругий шнур с поперечинкой на конце, прячущийся в диске.
Саркофаг и не подумал взмыть. Йири-Йовази повозился с настройкой, меняя напряженность поля антитяготения. Наконец саркофаг неохотно шевельнулся. Йири взглянул на шкалу и уважительно гукнул: эта махина весила столько, словно состояла сплошь из какого-нибудь трансуранида! Мощности антиграва едва хватало, несмотря на то, что сила тяжести на астероиде была смехотворная. Впрочем, Йири-Йовази был основательным перевертышем: у него имелся запасной антиграв. Прилепив к саркофагу и его, Йири сбросил мощность первого, довел мощность второго до нужной величины, и с величайшим удовлетворением полюбовался на воспаривший саркофаг. А потом ухватился за шнуры-поводки и потащил чешуйчатую диковину за собой, словно воздушный шарик.
Ему не следовало терять время. Корабли с Ботафого могли вот-вот подоспеть. Прыгать они, конечно, не станут: расчет прокола на такое ничтожное расстояние займет больше времени, чем рейд на досветовой. Пока Йири казалось, что он успевает. Даже с небольшим запасом.
И он нырнул в нору, увлекая на буксире саркофаг.
Мимо кладбища мумий он постарался проскочить побыстрее. Все казалось, что мумии за ним подглядывают. Не то чтобы Йири боялся – боялся бы подобной ерунды, никогда не стал бы пиратским вожаком. Просто было неприятно. Неуютно. Не по себе. Вот он и спешил, прыгая, словно запряженный сверчок.
Кстати, на материнской планете людей тоже существовало мелкое насекомое, которое умело прыгать и издавать стрекочущие звуки. Да почти на каждой обитаемой планете подобное насекомое существовало. Йири когда-то в припадке благодушия подумал, что мир – это просто многочисленные отражения одной и то же сущности, и именно поэтому инопланетяне, разнясь телесно, ужасно похожи друг на друга поступками и мышлением.
Внешний шлюз, уходя, Йири-Йовази оставил открытым. Намеренно – чтоб не сработали ненароком охранные излучатели. Йири их отключил, но мало ли… Инопланетная техника обычно таит в себе различные странности.
В шлюзокамере пришлось снова поманипулировать настройкой антигравов – в пределах модуля действовало почти нормальное тяготение. Привычное для бывших хозяев шат-тсуров, и слегка заниженное по меркам оаонс. Саркофаг у порога клюнул передней кромкой и словно прирос к полу. Йири-Йовази живо увеличил мощность обеих антигравов, и груз медленно, будто бы неохотно, взмыл снова. Мощность антигравов приблизилась к максимальной… Йири подумал, что стандартный антиграв-шар, к которым привыкли оаонс, вряд ли справился бы с такой массой. А изделия Роя – крохотные, меньше ладони, плоские диски – справлялись. На пределе и в паре, но все-таки справлялись.