– Что хорошего?! – набросилась на свекровь Мария Адамовна. – Я вас спрашиваю, что тут хорошего, когда мой сын… Андрей! Ты говорил, что работаешь в модельном агентстве! Но ты не говорил кем! Я уж думала – ты там менеджер какой, полы моешь или, на худой конец, заместитель директора, но это ж! Это ж просто…

Дальше Мария Адамовна буквально подавилась словами – ее Андрюшенька протягивал ей весьма ощутимый, плотненький конверт, из которого выглядывали купюры.

– Эт-то… это что? – совершенно другим голосом пролепетала растерянная мать.

– Это, мам, у нас ну вроде как первая получка, – торопливо пояснил сын. – Гонорар за выступление. Ты возьми, а то… ну мало ли чего, сама понимаешь…

– Понимаю… конечно-конечно… – кивнула Мария Адамовна, торопливо заталкивая гонорар в лифчик. – Я понимаю… а как же!

– Во! – пьяненько фыркала Элеонора Юрьевна. – Она п-понимает! А говорила… говорила – что хорошего?

– Да, мама! – зыркнула на нее Мария Адамовна. – Я спрашивала – что хорошего, когда у нас все просто отлично?! Когда у нас все прямо-таки… великолепно! Волшебно, можно сказать!

– Сейчас-сейчас, – наконец-таки справился с ремнем Иван Михайлович, и его штаны тут же упали вниз. – Сейчас я тоже… парочку комплиментов… оставлю… Да что ж такое-то…

– Ваня! – строго рявкнула на него жена. – Немедленно оденься! Тебе здесь столько не заплатят! Не позорь семью!.. Сынок, может, чего-нибудь вкусненького купить? Ты когда домой?

– Вас приглашают, – вежливо обратился к Андрею здоровенный охранник. – Вам уже пора.

– Все, бегу, – кинулся обратно к двери Андрей и лишь на пороге крикнул: – Мам, я сегодня поздно!

Он скрылся в дверях, а мать так и стояла, не шелохнувшись, и лишь крепче прижимала руки к груди, где у нее покоились деньги.

– Все! – наконец очнулась Мария Адамовна. – Нам надо срочно домой!

– Да какое там… – сопел Иван Михайлович, теперь пытаясь завязать несчастный ремень. – Я сейчас пока ремешок вот тут… Маш, ну помоги же!

– Нет, ты посмотри! – воскликнула Мария Адамовна, нисколько не обращая внимания на старания мужа. – Ты только посмотри! Наша матушка уже сидит за чьим-то столиком и вовсю угощается винищем! Ваня, ее околдовал зеленый змей… Срочно домой!

– Машенька, ну, может быть… может быть, мы еще отдохнем в ресторанчике, а? – Никак не хотел уходить из такого интересного места супруг. – Ну, когда еще нам выпадет счастье так погулять?

– Я не могу спокойно гулять, когда у меня полная грудь денег! – рявкнула Мария Адамовна. – Забирай мать и идем… по магазинам!.. Я слышала в рекламе, здесь недалеко круглосуточный супермаркет открылся. А мы там еще ни ногой! Такое упущение!

Она решительно направилась к выходу, и Ивану Михайловичу ничего не оставалось делать, как потрусить за ней следом. Правда, на полпути он опомнился, вернулся и стал вытягивать свою матушку из-за чужого столика. Матушка вытягиваться совершенно не желала, цеплялась за стол, за скатерть и громогласно сокрушалась, что недостаточно тонко воспитала сына.

Глава 2

Уже дома на кухне, когда Мария Адамовна, не накрашенная и в домашнем халатике, потягивала чай из огромной кружки, все еще нарядная Элеонора Юрьевна кокетливо рассказывала:

– А мне, представьте себе, звонит моя Ниночка, она у меня в клубе была…

– Мама! Ты свой клуб «Кухня для графских желудков» еще две недели назад закрыла, – напомнил сын.

– А как мне не закрыть, если на меня эти самые «графья» уже стали наезжать? – обиделась Элеонора Юрьевна. – У одного несварение получилось, у другого – гастрит, а у третьего и вовсе язва оказалась! Сами жрут… господи прости, в три рта, а виновата я получаюсь!

– Мама! Ну при чем тут ваша «Кухня»? – не выдержала Мария Адамовна. – Что дальше-то?

– Так и я говорю! Звонит мне Ниночка и рассказывает, что, дескать, она была в ресторане и углядела там нашего Андрейку! Вот я и…

– Господи! Какой стыд! – ухватился за свои редкие волосы Иван Михайлович. – Позор-то какой! Единственный сын и… и в платье! Я не переживу!

Его маменька вовсе не собиралась драть на себе локоны.

– Ты тоже до третьего класса в мои платья рядился – и ничего, – фыркнула она. – Отец не рвал последние волосы из лысины.

– Сейчас надо подумать… – рассуждала сама с собой Мария Адамовна. – Надо подумать… Нет, с одной стороны, и неплохо, что мальчику платят такие деньги, а с другой… Ну почему обязательно в платье-то? Можно было попросить у отца его выходной костюм… Где-то мы все же его упустили. Не хватило нам мужского воспитания… Железа, я бы сказала… И что-то теперь надо сделать, чтобы ребенок…

– В армию его надо, – быстренько сообразила любящая бабушка.

– Мама! Прекратите истерить! – рявкнула Мария Адамовна. – Вы не генеральша, чтобы я могла спокойно отпускать сына в кирзовые сапоги!

Отчего-то это замечание особенно покоробило пожилую леди.

– Да! Пусть я не генеральша! – выпятила грудь Элеонора Юрьевна. – Но зато теперь… теперь у мальчика искривленная психика! По вашей вине!

– И за это искривление, прошу заметить, ему очень неплохо платят, – ехидно поддела Мария Адамовна. – А вот ваш сын!..

– Ну да! Мой сын… мой сын наряжался в платье совершенно бескорыстно! По зову сердца, так сказать! – дернула подбородком свекровь. – И я… я не стыжусь этого! Просто… просто не афиширую! У моего хотя бы хватило ума не вылезать на подиум!

– Боже мой! Что скажут люди? – убивался несчастный отец. Он уже осмотрел весь холодильник, но ничего подходящего к такому случаю не нашел и теперь наливал чай в рюмку. – Что будет? Вот завтра я приду на работу, начну рассказывать о кошках, и тут встанет какая-нибудь Лобова… Нет, у Лобовой собака…

– Я знаю! – вдруг подскочила со своего места Мария Адамовна. – Андрюшу надо женить!.. Ну или хотя бы в кого-нибудь влюбить!

– Ага… – криво усмехнулась Элеонора Юрьевна. – И тогда молодой невестке будет доставаться вся его зарплата, а нам… нам только позор на наши седины!

– На ваши седины, мама, – поправила невестка. – У меня еще нет седых волос… Хотя… после сегодняшнего дня надо посмотреть…

– Правильно! – обрадовался папаша. – Женить! Мы его переселим к жене, а там пусть сами разбираются со своими сединами! А я… я скажу, что мой сын уехал… в Америку, да!

– Ничего не «да», – опять не согласилась Мария Адамовна. – Мы его женим, и все подозрения отвалятся сами собой! Его переодевания будут просто… ролью! А что? Разве мало мужчин, которые играют женщин? Но когда они женаты, ни у кого язык не поворачивается думать о них черт-те что! Это вообще никого не смущает!

– Да сейчас вообще никого ничего не смущает, – проворчала Элеонора Юрьевна. – Только я вам ответственно заявляю – если дед узнает… Мы потеряем единственного кормильца!