— Не то слово. Просто завораживающе, — Зак достал кухонный нож и открыл один из шкафчиков с припасами, явно намереваясь подыскать себе что-нибудь на завтрак.
— Но ты ведешь себя так, как будто тебя это совершенно не интересует. — Джулия чувствовала, что немного перегибает палку, но твердо решила довести своего тюремщика до белого каления — чтобы он приказал ей убираться на улицу и оставить его в покое. — Я хочу сказать, что ты мог бы хоть как-то помочь мне. Подсказать что-нибудь интересное. Какую-нибудь оригинальную идею. Ты только представь себе, как будет здорово…
Зак с таким грохотом захлопнул дверцу шкафчика, что Джулия чуть не подпрыгнула. Только теперь она к своему великому ужасу увидела нож, который он держал в руке.
— Джулия! Немедленно замолчи, или я за себя не отвечаю! Этой неожиданной и бурной вспышки с его стороны оказалось достаточно, чтобы напомнить Джулии, кто перед ней. Тем более что сейчас, с ножом в руке и недобрым огоньком в глазах, Захарий Бенедикт производил впечатление человека, вполне способного на хладнокровное убийство.
Заметив, как она смертельно побледнела, Зак проследил за направлением ее взгляда и сразу все понял.
— Совершенно верно, — насмешливо сказал он, стараясь ничем не выдать душившую его ярость. — Я был осужден за убийство. Как же ты могла об этом забыть?
— Н-но т-ты же ск-казал мне, что не делал этого, — заикаясь, лепетала Джулия, прилагая титанические, но тщетные усилия к тому, чтобы ее голос звучал спокойно и рассудительно.
— Да, я действительно так сказал, — охотно подтвердил Зак, явно забавляясь ее испугом. От его вкрадчивого голоса Джулии становилось еще страшнее, чем от крика. — Но ведь ты же знаешь лучше. Правда, Джулия?
С трудом сглотнув застрявший в горле ком. Джулия начала пятиться к выходу, — М-можно мне выйти на улицу? — помертвевшим голосом спросила она и, не дожидаясь ответа, вслепую нашарила ручку и открыла входную дверь.
Оставшись один, Зак попытался успокоиться и выбросить из памяти выражение панического ужаса на ее лице. Снова и снова он убеждал себя в том, что Джулия Мэтисон может думать о нем все, что угодно. Ему это совершенно безразлично. И его не волнует та трогательная наивность, с которой она рассуждала о своем дурацком снеговике. И то, что она настолько чиста, добра и безыскусна, что по сравнению с ней он действительно кажется самому себе мерзким и бесчувственным чудовищем.
От этих малоприятных размышлений его отвлек выпуск новостей, который начался через несколько минут. Информация, сообщенная диктором, значительно улучшила его настроение. Согласно последним сведениям, состояние Сандини хотя и не улучшилось, но и не стало хуже. Немного покрутив ручку настройки, Зак наконец услышал еще одну долгожданную новость:
— Канадские власти сообщили, что человек, по описанию похожий на сбежавшего из тюрьмы Захария Бенедикта, судя по всему, два дня назад пересек американо-канадскую границу в районе Виндзора.
К счастью, «блейзер» был припаркован за домом и находился вне поля зрения Зака. Однако все попытки Джулии завести машину оканчивались неудачей. С того дня, когда она получила свой первый и единственный урок по угону, прошло уже более пятнадцати лет, и то ли за это время системы зажигания существенно изменились, то ли она была не слишком прилежной ученицей, потому что понятия не имела, что делать с той кучей проводов, которую извлекла из-под приборной панели.
Нагнувшись, Джулия подняла с земли охапку сосновых сучьев и быстро направилась к углу дома, сгибаясь под порывами встречного ветра. Ее непрерывно била мелкая дрожь, но не только холод был тому причиной. Все те пятнадцать минут, которые она была на улице, Зак, неподвижный и бесстрастный, как сфинкс, наблюдал за ней, стоя у панорамного окна гостиной. Под предлогом сбора необходимого «реквизита» Джулия могла периодически исчезать из его поля зрения, но отсутствовать слишком долго боялась — это могло вызвать совсем ненужные подозрения. Она уже успела сделать три ходки к «блейзеру», каждый следующий раз позволяя себе отсутствовать немного дольше, чем предыдущий. Таская никому не нужный хворост, Джулия изо всех сил пыталась убедить Зака в том, что действительно впала в детство и всерьез собирается лепить снеговика на этом сумасшедшем морозе. Она рассчитывала, что такое явное проявление идиотизма окончательно усыпит его бдительность и он не будет торчать у окна, как каменный часовой. Но ее надеждам не суждено было сбыться.
Натянув вязаную лыжную шапочку, позаимствованную из шкафа в прихожей, на замерзшие уши, Джулия начала скатывать нижний шар снеговика, напряженно размышляя над тем, что же ей делать. Она не смогла завести «блейзер», а значит, вариант побега на машине отпадал, но для того чтобы решиться бежать пешком в такую жуткую погоду, нужно быть самоубийцей. Даже если ей очень сильно повезет и она каким-то чудом не заблудится, то все равно замерзнет задолго до того, как доберется до основной дороги. Не говоря уже о том, что эта основная дорога была настолько «оживленной», что ей скорее светила смерть от переохлаждения, чем какая-нибудь попутка. По дороге сюда они за два с лишним часа не встретили ни одной машины. Вероятность того, что ей удастся найти место, куда он спрятал ключи от «блейзера», и вовсе равнялась нулю.
— Но ведь должен же быть какой-то выход! — вслух убеждала себя Джулия, подталкивая громоздкий снежный ком к сваленным в кучу сосновым веткам.
За домом, там где был припаркован «блейзер», находился гараж. Зак сказал ей, что его используют в качестве склада, а потому машину туда поставить нельзя. Может быть, он лгал? Или просто не знал наверняка? По крайней мере один из ключей, которые ей удалось стащить на кухне, похоже, подойдет к огромному висячему замку на гараже. Правда, даже если владелец дома вдруг оставил в запертом гараже машину, ей это мало чем может помочь — «блейзер» блокировал выезд.
А значит, оставался только один выход. Не требовалось особой проницательности, чтобы догадаться, что в гараже она обязательно найдет по крайней мере одну необходимую ей вещь: лыжи.
В стенном шкафу спальни она заметила лыжные ботинки, но самих лыж в доме нигде не было. А это могло значить только одно — они в гараже.
Правда, она ни разу в жизни не стояла на лыжах.
Не беда, всему можно научиться. Судя по тому, что она видела в кино и по телевизору, это не особенно сложно. Ведь дети могут кататься на лыжах? Значит, сможет и она.
А Захарий Бенедикт? Джулия с ужасом вспомнила один из детективов с его участием. Дело происходило на горнолыжном курорте в Швейцарии, и он играл довольно опытного и умелого лыжника. Оставалось надеяться, что тогда за него работал каскадер.
Установив огромный снежный ком, Джулия разбросала вокруг сосновые ветки и, изображая напряженный творческий процесс, начала критически оглядывать «произведение», при этом ни на минуту не забывая следить за окнами гостиной. Ситуация не менялась — Зак стоял на прежнем месте, неподвижный и бесстрастный.