Чувствуя себя совершенно разбитой после этого наполненного переживаниями дня, Кэтрин решила отказаться от кофе и лечь спать. Мысль о том, что не взяла с собой ночную рубашку, заставила ее рот недовольно сжаться. Висевший в ванной махровый халат слишком велик, да и спать в нем неудобно. В конце концов, совершенно нагая Кэти скользнула между тонких простыней и, оказавшись в уютной, успокаивающей темноте, приняла решение. Завтра утром скажет Серрано о разводе…
Кэти вздрогнула и проснулась. Большая люстра под потолком сияла всеми лампочками. Девушка села на кровати, сонно мигая и не соображая, где находится. Постепенно глаза стали различать предметы, и она увидела могучую фигуру Алекса, стоявшего в нескольких футах от кровати. Вид мужа был ужасен. Девушка поспешно натянула простыню, с опозданием вспомнив, что совершенно обнажена.
Густые черные волосы мужчины взъерошены; хотя он был в смокинге, галстук отсутствовал; наполовину расстегнутая белая рубашка позволяла видеть бронзовую грудь, поросшую курчавыми темными волосами. Но бледность напряженного, волевого лица не мог скрыть даже загар.
Похоже, Серрано находился в шоке.
— Ч‑что случилось… который час? — бормотала Кэтрин, стараясь пригладить растрепанные серебристые волосы, спадавшие на плечи. Она с трудом подавила зевок, взглянула на часы и поняла: еще совсем не поздно.
— Ты опозорила мое имя, — яростно выдохнул Алекс; от волнения его акцент усилился, и стало казаться, что он говорит на ломаном английском.
Кэтрин откашлялась, стараясь выиграть время, еще не совсем проснувшись и плохо соображая. Но, увидев полные ярости черные глаза мужа, почувствовала, как исходившее от Алекса страшное напряжение передается и ей.
— Прости, что?.. — пробормотала, надеясь, что ослышалась.
— Моя жена с другим мужчиной… — Серрано с усилием выталкивал из себя слова, глядя на Кэти с таким выражением, словно видел ее впервые в жизни.
По спине девушки побежали мурашки, горло сдавило. Кэти тщетно пыталась проглотить слюну. По иронии судьбы, ее потрясла не столько осведомленность Алекса, сколько определение «моя жена», которым Серрано никогда не пользовался.
— Ты не отрицаешь этого, — констатировал Алекс. Сильное тело напряглось в ожидании ответа.
Кэтрин получше натянула на себя простыню, искренне недоумевая, как этот человек может не понимать очевидного. Неужели Серрано ждал, что брошенная жена будет сидеть и ждать, как верная Пенелопа, пока жизнь проходит мимо?
— Откуда ты знаешь? — спросила Кэти не столь спокойно, как хотелось бы, но все же стараясь противостоять исходившей от мужчины угрозе.
— Ты, кажется, не осознаешь всей глубины нанесенного мне оскорбления. — Алекс не сводил с жены глаз, в которых горело негодование. Он побледнел еще сильнее, чем минуту назад, хотя это казалось невозможным.
— Ты много выпил? — робко предположила Кэти, подумав, что именно в этом таится причина неожиданно разыгравшейся мелодраматической сцены. Ворвался в комнату среди ночи, набросился с обвинениями, как будто и впрямь оскорбленный муж…
— Это не имеет отношения к нашему разговору! — Александр сделал шаг к кровати. — Ты разговаривала по телефону с любовником! Я не мог поверить своим ушам!
— Ох… — Кэти опустила голову.
Она должна была тогда догадаться. Но Алекс ничем себя не выдал, даже не подал виду. Девушка попыталась вспомнить, что именно говорила, и не смогла: при внезапном появлении мужа разговор с Джери вылетел из головы. Что ж, вздохнула девушка, это не самое удобное время и место, чтобы выложить Серрано всю правду, но все к лучшему. Хорошо, что больше ничего не надо скрывать.
— Я бы и сама рассказала, если бы ты спросил.
— Рассказала о нем? Боже мой… неужели у тебя совсем нет стыда?
Кэти вздернула подбородок.
— Почему мне должно быть стыдно?
— Ты… моя… жена, — произнес Алекс с ударением на каждом слове. Казалось, он готов был ее убить.
Охваченная одновременно и гневом, и страхом, девушка инстинктивно забилась в угол большой кровати. Кэти хотелось громко выкрикнуть, что она ему такая же жена, как первая встречная, но побоялась подливать масла в огонь и лишь сказала:
— Возможно, утром ты образумишься.
— Что? — грозно переспросил Алекс, обходя кровать. Голос мужчины звучал глухо от еле сдерживаемой ярости. — Что значит «образумишься»?
Только Кэтрин собралась повторить свой маневр и переползти на другую сторону, как Алекс оказался рядом, бросился на кровать, схватил девушку за руку и удержал на месте.
— Что ты делаешь? — в ужасе вскрикнула она.
Александр бросил ей в лицо какое‑то испанское ругательство, схватил другую руку и прижал спиной к матрасу. Побелев как мел, стуча зубами, Кэти испуганно смотрела на разгневанное лицо мужа. Горящие черные глаза, казалось, прожигали грешницу насквозь.
— Как часто ты виделась с ним?
— Я… я не считала. — Кэтрин в ужасе не соображала, что говорит.
— О Боже, — вполголоса произнес Алекс, а затем злобно и решительно продолжил: — Я убью его… сотру с лица земли. Он может считать себя покойником. Пусть поживет немного, но он уже мертвец.
— Н‑не г‑говори так… — заикаясь от страха, с трудом выдавила Кэтрин.
— А ты? Что я должен сделать с тобой?
— Со мной? — Потеряв способность соображать и двигаться, Кэти во все глаза смотрела на него. Без сомнения, Алекс сошел с ума. Это единственное объяснение происходящему.
— Где ты с ним познакомилась?
— Я ничего не скажу! — решительно заявила девушка, содрогнувшись при воспоминании об угрозах.
— Джери Стивенсон, двадцати восьми лет, представляется художником, на самом деле мелкий коммивояжер. Единственный ребенок в семье, блондин с голубыми глазами, шести футов ростом и очень тщеславен. Я тебя не об этом спрашиваю.
Кэтрин была сражена и, облизав пересохшие губы, еле нашла в себе силы заговорить.
— Что за фокусы? Какое тебе дело? Я тебе не жена, не настоящая жена…
— Вот как? — с угрозой в голосе проговорил Серрано. — Ты носишь мое имя. У тебя на пальце мое обручальное кольцо. Ты живешь в моем доме. Я кормлю, одеваю и содержу тебя.
Оскорбленная до глубины души, красная oт ярости, Кэтрин выпалила:
— Ненавижу тебя!
— Если это правда, ко дню моей кончины ты будешь ненавидеть меня куда сильнее, — зловеще ответил Александр.
— Отпусти меня, — нерешительно прошептала совершенно запуганная девушка.
— Ты больше никогда не увидишь его, — поклялся Серрано. Внезапно мужчина отпрянул и отпустил ее руки. — Но я ни за что не прощу тебе этого…
Чувствуя себя слабой и беспомощной как котенок, Кэти откинулась на подушки. Ответ сорвался с губ сам собой.