— А мы ведь не хотели бы, чтобы Норман вдруг перестал писать, не так ли?
— Кроме того, — добавил, Пит прежде, чем Виктория успела дать первый автограф, — нам всем известно, кто на самом деле пишет эти потрясающие боевики.
Робкие смешки раздались в зале — никто из собравшихся в глаза не видел Нормана, но каждый притворился, будто понял эту шутку, предназначенную для своих.
— О, ваш муж такой прелестный, — проворковала одна из почитательниц, принимая только что подписанную книгу, — вам, должно быть, хорошо с ним?
— Очень, — машинально ответила Виктория и опять посмотрела на дверь, которую никогда не откроет ее загадочный муж. Почему-то именно сегодня эта мысль вызвала острое чувство сожаления.
— Он счастливчик, — прошептал ей на ухо мужчина в клетчатом спортивном пиджаке.
Его оценивающий, плутоватый взгляд скользнул по ее фигуре и остановился на груди женщины, четко обозначившейся под кремовой шелковой блузкой.
Виктория взяла у него книгу и, отступив на шаг, подняла ее к груди, стараясь укрыться от бесстыдного взгляда.
— Да, я счастлива, — сказала Виктория чуть резче, чем обычно. — Норман — это мужчина, о котором женщина может только…
Она запнулась. Слова застряли в горле. В дверях стоял высокий темноволосый человек. Как долго он уже был там? Как она могла пропустить его появление?
На мужчине был превосходно сшитый, но мятый костюм. У пиджака, правда, вопреки моде отсутствовали подплечники. Но этот атлет и не нуждался в них. Покрытый пятнами носовой платок, был стянут на виске небрежным узлом так, что закрывал левую бровь. А слегка изогнутая правая придавала незнакомцу немного дьявольский вид. Он оглядывал толпу темно-синими, почти кобальтового цвета глазами. Виктории показалось, что вошедший видит нечто не доступное ей, что очень смущало его, но и по-детски очаровывало.
Неизвестный провел рукой по небритым щекам и тяжелому, почти квадратному подбородку. Затем опустил руку и удивленно уставился на Викторию.
Она бросила короткий взгляд на Пита, который взирал на мужчину как на привидение.
Незнакомец двинулся вперед, привлекая к себе внимание гостей. По лицам женщин было заметно, что они наконец-то увидели живое воплощение своих давних грез. Мужчины подтянули животы и расправили плечи.
Чей-то голос произнес:
— Он выглядит так, будто только что с задания.
Незнакомец посмотрел на толпу, затем на Викторию, и его черты смягчились.
— Виктория, — ласково прошептал он, и улыбка озарила его лицо.
Она здесь, думал он. Она должна быть здесь. Пусть приходить сюда и опасно, но ему было необходимо вновь увидеть Викторию, ее волосы цвета меда, утонуть в очаровании глубоких, как у газели, глаз.
Вдруг он почувствовал, что все покрывается мраком: настоящее, прошлое и даже будущее, — все поглощает какой-то туман, обволакивающий мозг. Все, но только не Викторию. Он не совсем понимал, как попал сюда… В памяти мелькнул заброшенный пирс, раскачивающиеся на волнах катера и медный запах крови. Недавнее отчаяние вновь охватило его. Он знал, что с ним произошел какой-то несчастный случай. Знал твердо. Но какой? Кораблекрушение? Нет. Он ни в чем не был уверен, кроме одного — своей любви к Виктории. Вот она — перед ним. Прекрасные губы полураскрыты, огромные глаза с удивлением смотрят на него. Спасительная надежда, единственный человек, которому он верил. Такой она оставалась для него всегда — и в трудные, и в счастливые времена.
— Виктория, — прошептал Норман.
Кажется, целая вечность минула с тех пор, как он в последний раз целовал ее нежные губы, ласкал шелковистую кожу, говорил слова любви.
— Виктория, — повторила она шепотом, словно желая перенестись через всю комнату и… оказаться в его объятиях.
Виктория подошла ближе, подняла руку и неуверенным жестом поправила самодельную повязку над бровью незнакомца. Его улыбка стала шире, обнажив ровный ряд белых зубов.
Сердце Виктории забилось, мысли смешались. Она невольно отступила, зацепив бедром стопку книг с ее новым романом «Сыщик». Книги посыпались со стола, но кто-то подхватил их и начал складывать снова. Виктория бросила на него короткий благодарный взгляд и повернулась к незнакомцу.
Но он смотрел не на нее, а на иссиня-черную обложку романа, с ярким красно-белым заголовком, который должен был привлечь внимание читателя. Незнакомец несколько раз моргнул, и вдруг его лицо расплылось в улыбке, словно он вспомнил о чем-то важном. Зачарованный книгами, мужчина подошел к прилавку. Толпа с готовностью расступилась.
Ужасная догадка поразила Викторию. Что если это Пит, пригласил незнакомца сыграть роль неуловимого автора? Однако, похоже, брат и сам пребывал в полной растерянности. Кто это? Кто? — спрашивал он взглядом, указывая на незнакомца большим пальцем.
А тот оторвал руку от книги, к которой прикасался ласково, и вновь посмотрел на Викторию. У нее перехватило дыхание. Чего он хочет? И откуда в нем такая беззащитность, вызывающая смутное желание помочь?
Виктория пожала плечами, словно отвечая на свой невысказанный вопрос, облизнула внезапно пересохшие губы и подняла руку, чтобы поправить выбившуюся прядь волос.
Мужчина приблизился к ней под взглядами замершей в молчании толпы, провел нетвердой рукой по ее плечу, потом по щеке.
— Виктория, — наконец громко произнес он, и голос его был резким, как будто перед этим он долго молчал.
Она потеряла способность двигаться, загипнотизированная этим теплым прикосновением к щеке и отчаянием в его смущенных глазах. Вторая рука мужчины опустилась ей на плечо, скользнула вдоль спины. Виктория затрепетала.
Помогите мне, безмолвно молила она, но кого? Неужели этого незнакомца, который так непринужденно заключил ее в объятия? Он медленно нагнулся, и его губы встретились с ее губами. Он поцеловал ее нежно, почти благоговейно.
Виктория подняла руки, намереваясь оттолкнуть мужчину, но вместо этого лишь сжала лацканы его пиджака. Поцелуй становился все глубже, и в какое-то мгновение потрясенная Виктория ответила на него.
Кто-то хлопнул в ладоши, засмеялся, и колдовские чары внезапно исчезли. Виктория отшатнулась, боясь, что вспыхнувшее пламя поглотит ее.
Будто в спасительной надежде взгляд потемневших от желания глаз мужчины погрузился в ее глаза.
— Помоги мне, Виктория, — прошептал он так тихо, что только она одна могла его расслышать. Горячая рука коснулась ее холодных пальцев и крепко сжала их.
Неожиданно к ним подошла женщина и начала настойчиво теребить незнакомца за мятый рукав пиджака.
— Вы Норман? Норман Генри?
Сердце Виктории остановилось. Она забормотала какое-то объяснение, но мужчина слегка обернулся, не выпуская ее из объятий.
— Что? — спросил он у женщины резким, глубоким голосом.