И все же она не решилась включить большой свет, а включила только ночник. В тусклом свете она увидела, что обе кровати заправлены.

— Деннис, — позвала она, чтобы убедиться, что его в комнате нет.

Потом поставила его ужин на тумбочку у кровати и беспокойно огляделась. Интересно, где он может быть? По вещам в комнате легко догадаться, что его не было здесь весь день. Как он? С ним все в порядке? Ничего не случилось?

Тут она заметила клочок бумаги на своей подушке, а на нем два слова: «Буду позже».

Она с облегчением вздохнула. Но туг же огорчилась. Деннис явно не скучает по ней. Она взяла записку и переложила на его подушку, оставив ему то же послание.

Деннис ждал ее в фойе, разговаривая с Джулией.

— Готова? — спросил он, внимательно оглядывая ее.

— О Господи! — воскликнула она. — Я чуть не забыла! Мы же должны явиться в церковь!

Джулия живо заинтересовалась:

— В церковь?

— Да, замолить грехи, — ответил ей Деннис. — Сегодня утром мы устроили игру в домино из святых мотоциклов и должны теперь искупить вину. Ну, пойдем, малышка. Мы помолимся за тебя, Джулия.

Они прибыли на поле как раз в тот момент, когда звучал последний гимн, за которым последовала заключительная молитва. При ярком свете звезд рули и бока мотоциклов поблескивали, повсюду слышался скрип и хруст кожи, напоминающий кваканье ночных лягушек.

— Мне понравилось, — сказала Бетси, когда они снова сели в ее машину, собираясь вернуться в национальный парк.

— Они устраивают это каждый год, — ответил Деннис.

— Ты знал их, Деннис, — с осуждением в голосе проговорила она, — и все же заставил меня поверить, что они — Ангелы Ада.

— Я знал, что они не Ангелы Ада, но я не знал, что они священники, — возразил он. — В наших краях есть несколько байкерских групп. Но поверь, малышка, если люди ездят на мотоциклах, это не значит, что они мерзавцы. И даже священники могут выйти из себя, когда кто-то пытается оскорбить или унизить то, чем они гордятся.

— Я забыла поблагодарить тебя за то, что ты защитил меня сегодня утром, — тихо сказала Бетси.

— К твоим услугам, малышка, — ответил он. — Но как ты сама увидела, тебе не грозила опасность.

— Возможно. Но ты не был уверен в этом, пока все не закончилось. А вот и твой пикап. Тебе предстоит долгий путь домой на ранчо.

На стоянке было темно, поэтому казалось, что темное небо, густо усыпанное мириадами мерцающих звезд, обнимает всю землю. Не заглушая мотора, Бетси ждала, чтобы он вышел из машины. Но Деннис продолжал сидеть рядом с ней, молча глядя через открытое окно на звезды.

— Кажется, мы приехали, — наконец сказал он и заглушил мотор. — А теперь, малышка, может расскажешь, откуда ты знаешь о моих делах лучше, чем федеральная разведка.

9

О Боже, подумала Бетси.

Они так чудесно провели день. Ей казалось, что Деннис забыл о своих подозрениях. Но она ошибалась. Практичный, расчетливый, подозрительный Деннис Корнуэл хотел правды.

Итак, как она объяснит этому упрямцу, что с того момента, как он врезался в дерево, она живет в одной комнате с его второй половиной — добрым и чутким Деннисом?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала она. Слава Богу, было темно, и он не мог видеть, что она притворяется.

Ей показалось, что в машине стало тесно. Атмосфера становилась гнетущей.

— Тогда я буду более точен, — сказал он, и Бетси почувствовала, как от его голоса по ее затылку пробежал холодок.

Она перевела дыхание.

— Ты знаешь, что у меня была назначена встреча с Томом Майлзом. Это — секретная информация, малышка. Скажи, ты услышала об этом от какого-нибудь болтуна в банке?

Она закусила губу.

Может, Деннис сам дает ей шанс выкрутиться? Может, ей стоит спихнуть все на слухи, которыми забавляется маленький городок?

Он ждал.

— Я никого в банке не знаю, — ответила она, радуясь, что ей не пришлось врать.

Он ждал.

— Я просто где-то слышала об этом. Может, в «Драгсторе » или в форте, не помню.

Он ждал.

— Ладно! — наконец сорвалась она, чувствуя, что загнана в угол. — Ты, ты сам рассказал мне об этом, черт побери!

Он усмехнулся и покачал головой.

— Нет, я тебе этого не говорил.

— Нет, говорил. Ты рассказал мне о финансовых проблемах своего ранчо «Надежда» и о том, что собирался занять в банке деньги под продажу пятиста акров земли. Ты сказал также, что собираешься попросить Джорджа уйти на пенсию, потому что не можешь платить ему зарплату.

Деннис сидел, не шелохнувшись, словно каменный, но Бетси теперь было плевать на то, что он чувствует. Она устала играть в дурацкие игры.

— Я знаю о тебе все, Деннис, — немного успокоившись, добавила она. — И ты сам обо всем рассказал мне.

Гнетущая тишина еще настойчивее заявляла о своем присутствии, как будто была третьей личностью, сидящей в машине.

— А что еще ты знаешь? — наконец спросил он.

И Бетси выложила ему все.

— Я знаю, что ты чистюля. Ты всегда аккуратно вещаешь свою одежду и не разбрасываешь грязных носков. У тебя аллергия на запах лаванды, и когда ты чихаешь, кажется, что под ухом гудит круизный пароход, покидающий порт.

— Это знает каждый в наших местах. Лучше расскажи мне о том, что знаю только я, Бетси. И ты, конечно, — добавил он иронично.

Бетси положила руки на руль и уставилась через открытое окно в темноту, затопившую все вокруг.

— Ладно. Скажу тебе то, о чем знаем только ты и я.

Она сделала глубокий вдох.

— Я знаю, о чем ты думал в тот момент, когда врезался в дерево.

Деннис разразился нервным смешком.

— Не ври. Я сам этого не помню.

— Нет, Деннис, ты помнишь.

Неожиданно щелкнул замок на дверце машины. Бетси вздрогнула. Он открыл дверцу, вышел и обошел капот — в тишине слышались его гулкие шаги по каменистой почве. Оказавшись с той стороны, где сидела она, он небрежно прислонился к крылу машины.

Где-то вдалеке прокричала сонная птица. Ей ответила другая. Над неровными очертаниями горизонта появился тонкий серп молодой луны.

— Итак, скажи мне, Бетси Степпл, о чем я думал.

Бетси оставалась невозмутимой. Ее не так легко запугать. Кроме того, она провела целую неделю в одной комнате с этим ковбоем, спала на соседней кровати. Она очень хорошо успела узнать его.

— Ты был в раздоре с самим собой, — спокойно сказала она. — Ты знал, что должен продать пятьсот акров земли, чтобы спасти свое ранчо, но твое сердце бунтовало против этого, потому что еще никто за всю историю вашего ранчо не продал с него даже камня.