Два престарелых швейцара, яростно соперничавших до такой степени, что годами не разговаривали друг с другом, все то время, что трудились вместе, исподтишка наблюдали за прибытием черного «БМВ», причем каждый молча внушал водителю остановиться с его стороны.
Автомобиль подкатил к обочине, и Леон, один из привратников, затаил дыхание, но тут же раздраженно поморщился: водитель нажал на тормоза как раз на территории его противника!
— Жалкий старый болван! — процедил он, видя, как конкурент Эрнест спешит выполнить свои обязанности.
— Доброе утро! — приветствовал хозяйку Эрнест, торжественно распахивая дверцу. Двадцать пять лет назад он вот так же открыл дверь машины ее отца, впервые в жизни увидел Мередит и сказал совершенно то же самое, причем таким же почтительным тоном, что и сейчас.
— Доброе утро, Эрнест, — улыбнулась Мередит, вручая ему ключи. — Не попросите Карла припарковать машину? У меня сегодня куча дел, а я не хочу спускаться за ней в гараж.
Специальный слуга, обязанностью которого было парковать машины, был еще одним нововведением, которое предлагал «Бенкрофт» своим покупателям.
— Конечно, мисс Бенкрофт.
— Передайте Амелии привет, — добавила она, имея в виду жену швейцара.
Мередит была в дружеских отношениях со многими старыми служащими универмага, они стали для нее чем-то вроде семьи. И этот магазин, главный из растущей торговой сети, состоявшей на этот момент из семи универмагов в различных городах, стал почти таким же домом, как и особняк, в котором она выросла, или собственная квартира.
Остановившись на тротуаре, она несколько минут наблюдала за толпой, собравшейся перед витринами. Улыбка коснулась ее губ, а сердце, казалось, готово было разорваться от радости. Такое чувство она испытывала каждый раз, когда смотрела на величественный фасад магазина, — чувство гордости, энтузиазма и стремление защитить и уберечь свое детище. Сегодня, однако, счастье Мередит было безграничным, потому что прошлой ночью Паркер обнял ее и с нежной торжественностью сказал:
— Я люблю тебя, Мередит. Ты выйдешь за меня замуж, дорогая?
И когда она ответила «да», надел на ее палец обручальное кольцо.
— Витрины в этом году куда красивее, чем в прошлом, — заметила она Эрнесту, когда толпа немного поредела и стали заметны поразительные результаты таланта и умения Лайзы. Лайза Понтини уже получила широкое признание благодаря своим работам по оформлению витрин «Бенкрофт энд компани», и заказы сыпались со всех сторон. Через год, когда ее босс отправится на покой, Лайза займет его место как начальник отдела оформителей.
Торопясь побыстрее отыскать Лайзу и выложить прекрасные новости, Мередит взяла из машины два портфеля и несколько стопок папок и направилась к главному входу. Один из охранников немедленно заметил ее и выступил вперед:
— Могу я помочь вам, мисс Бенкрофт? Мередит уже хотела отказаться, но руки уже заныли, и кроме того, ей ужасно хотелось сначала пройтись по универмагу и насладиться видом покупателей, осаждавших прилавки. Похоже, цифра продаж сегодня будет рекордной!
— Спасибо, Дэн, я вам очень благодарна, — кивнула она, отдавая ему тяжелые папки и вручая портфели.
Когда он отошел к лифтам, Мередит рассеянно поправила синий шелковый шарф, продетый в лацканы белого костюма, и прошла мимо парфюмерного отдела.
Посетители толкали ее, спеша добраться до лифтов, но Мередит была рада такой суматохе.
Откинув голову, она глядела на белые рождественские елки высотой тридцать футов, с ветвями, увешанными сверкающими огнями, красными бархатными бантами и громадными шарами из рубинового стекла. Рождественские венки, украшенные крохотными санками и колокольчиками, висели на квадратных зеркальных колоннах, разбросанных по магазину, а из громкоговорителей неслись звуки популярных мелодий. Женщина, выбиравшая сумки, заметила Мередит и подтолкнула локтем подругу.
— Это, кажется, Мередит Бенкрофт? — воскликнула она.
— Определенно она! — объявила другая. — Тот журналист, который написал, что она похожа на молодую Грейс Келли, был прав!
Мередит все слышала, но почти не обращала внимания. За последние несколько лет она привыкла к назойливому вниманию окружающих. «Уименс уэа дейли» назвал ее «воплощением сдержанной элегантности», «Космополитен»— «абсолютно шикарной», «Уолл-стрит джорнэл»— «правящей принцессой Бенкрофт»… За закрытыми дверями совещательного зала директоров «Бенкрофт» величали ее не иначе как «паршивой надоедой».
И только последняя характеристика что-то значила для Мередит; ей было совершенно все равно, что писали о ней газеты и журналы, подобные статьи служили даже дополнительной рекламой магазину. Но мнение совета директоров было невероятно важным для нее, поскольку имело силу расстроить ее планы, развеять мечты о непрерывном расширении сети магазинов фирмы «Бенкрофт», открытии новых филиалов в других городах. Президент же компании относился к ней с ничуть не большей привязанностью и симпатией, чем остальное руководство. Разница заключалась лишь в одном — он был ее отцом.
Сегодня, однако, даже предстоящая битва с Филипом и советом директоров за осуществление ее планов, не могла испортить настроение Мередит. Вместо этого она решила побаловать себя и сделать то, к чему привыкла с детства: она подошла к одной из зеркальных колонн, наклонилась поближе, глядя в зеркало и притворяясь, что поправляет волосы, и одновременно улыбнулась и подмигнула сотруднику охраны, который, как ей было известно, сидел внутри колонны, высматривая магазинных воришек.
Повернувшись, Мередит направилась к лифту. Это была идея Лайзы — декорировать каждый этаж в различных цветах, подбирая оттенки в тон преобладающим товарам. Мередит эта мысль показалась очень удачной, особенно когда она вышла из лифта на втором этаже, где находились отделы мехов и одежды, сшитой по авторским моделям. Здесь белые деревья были увешаны розовато-лиловыми игрушками и переливающимися золотом бантами. Прямо перед эскалаторами у своей «ледяной хижины» сидел Санта Клаус в белом с золотом костюме, держа на коленях манекен — красавицу, закутанную во французский кружевной пеньюар, которая, мило улыбаясь, показывала пальчиком на норковую шубу за двадцать пять тысяч долларов с фиолетово-розовой подкладкой.
Радость, таившаяся в сердце Мередит, расцвела улыбкой на лице, как только она почувствовала, что эта атмосфера экстравагантной роскоши, создаваемая выставкой товаров неуловимо и неотразимо притягивает покупателей, оказавшихся на этом этаже, побуждая их тратить, тратить, и тратить с неудержимой щедростью. Каждому модельеру был отведен здесь свой салон, где представлялись их коллекции. Мередит пошла по проходу, время от времени кивая знакомым служащим. В салоне Джеффри Бина две солидные дамы в норковых пальто восхищались облегающим вечерним платьем, отделанным голубым бисером, на этикетке которого стояла цена семь тысяч долларов.