— К нам? То есть вы хотите сказать, что вы не были за рулем? — И тут ее снова охватил ужас — она начала понимать. Алисон обманула ее — она поехала не с Торенсенами. Но с кем же и кто был за рулем?
— Ну конечно.
— Алисон сказала, что вы хотели вывезти их на ужин в «Луиджи», а потом в кино. Мне и в голову не пришло, что это не так… — И только теперь кусочки головоломки сошлись — розовый свитер, белая юбка, то упорное нежелание доехать до Хлои на машине, ведь Пейдж предлагала подвезти дочь. — Какая я дура!
— Похоже, мы оба недосмотрели. — Сквозь слезы он посмотрел на нее, и Пейдж разрыдалась. — Видели бы вы Хлою, когда ее привезли… У нее множественные переломы ног, вывих бедра, сломанный таз и внутренние повреждения. Они удалили ей селезенку, и, может быть, у нее повреждена печень. Тазобедренный сустав они починят, но позвоночник… Пейдж, может быть, она никогда не сможет ходить… — Слезы застилали его глаза. — А она так мечтала о балетной школе! О боже… Я просто не знаю, как им помочь, что нам делать?!
Пейдж лишь кивнула, не в состоянии сказать ни слова. Хлоя не сможет ходить… а у Алисон тяжелая травма головы.
— Вы видели Алисон? — Сама она боялась и все же отчаянно хотела увидеть дочь, хотя Пейдж сказали, что, но, пока не закончится операция, она не сможет увидеть Алисон. Но если Алисон умрет и Пейдж не увидит ее…
Нет, она не должна думать об этом.
— К ним никого не пускают, — печально сказал Тригви. — Я пытался, но меня не пустили. Хлою отвезли в операционную. Мне сказали, что операция продлится шесть или восемь часов, а может, и дольше. Нам с вами предстоит долгая ночь. — Хотя кто знает, может быть, для Пейдж все закончится гораздо быстрее, если Алисон… — Мне сказали, что у Алисон тяжелая травма головы, это так? — спросил Тригви.
— То же сказали и мне. Я ничего не могу понять — не задет ли мозг, выживет ли она, останется ли она нормальной? — Пейдж едва могла говорить, она дрожала, не в силах справиться с возбуждением. — Сейчас, как я поняла, идет консилиум. Вызвали заведующего отделением.
— Вы должны верить, что с ней все будет в порядке.
Сейчас нам больше ничего не остается.
— Значит, пока мы должны набраться терпения и ждать? — Пейдж хотелось говорить с кем-нибудь, а Тригви по крайней мере понимает ее, понимает ее страхи.
Конечно, у каждого из них своя боль, своя тревога: жизнь Хлои вне опасности, как бы ни были серьезны травмы, а что будет с Алисон?
— Постарайтесь верить в лучшее, — ответил он. — Я тоже задаю себе такие же вопросы о Хлое: что, если она не сможет ходить… что, если ее парализует… сможет ли она танцевать, бегать… или иметь детей? Всего несколько минут назад я поймал себя на мысли — где же мне устроить ее кресло на колесах? Нужно заставить себя не думать об этом. Мы еще ничего не знаем. Так что просто ждите, минуту за минутой.
Пейдж кивнула, понимая, что он имеет в виду: она тоже поймала себя на мысли о том, что сказать Брэду, если Алисон умрет, хотя тут же сама ужаснулась этому.
— Вы знаете, кто вел машину? — спросила Пейдж, вспомнив слова медсестры.
— Только имя парня — Филипп Чэпмен, ему было семнадцать. Вот и все. А Хлою пока не спросишь.
— Я слышала о нем. Мне кажется, я знакома с его родителями. А где они познакомились, как вы думаете?
— Бог знает где — в школе, в команде, на теннисном корте, — они ведь взрослеют. Хотя с мальчиками у меня таких проблем не было. Во всяком случае, с Ником. Бьорн, правда, дело другое. Наверное, девочки вообще более предприимчивы, наши уж во всяком случае.
Он думал, она улыбнется, но Пейдж не отреагировала на его слова. Она думала о своем. Что, если бы Алисон оставалась маленькой, никогда бы не бегала на свидания, никогда не заводила бы приятелей? Или мужа? Или ребенка? Что, если бы… Пятнадцать лет — и все. От этой мысли у нее снова хлынули слезы, и Тригви пришлось взять ее за руку.
— Пейдж, не плачьте, не поддавайтесь панике…
— Что я могу сделать? Как это все выдержать? — Она отняла у него руку и продолжала всхлипывать. — Она даже не пожила на свете. Она может умереть, как тот парень, что вел машину.
Он беспомощно кивал ей, и она вдруг резко повернулась к Тригви и спросила:
— Они пили? — Эта мысль впервые пришла ей в голову — семнадцатилетний неопытный водитель, вечеринка, авария.
— Не знаю, — честно ответил он. — Медсестра сказала, что у всех взяли пробы крови на содержание алкоголя.
Вполне возможно, — мрачно добавил он.
К ним приблизился репортер. Он давно уже следил за их беседой и после того как поговорил с патрульным и навел справки у сестры, решил поговорить с ними.
Пейдж еще плакала, когда к ним подошел этот молодой человек в джинсах, кроссовках, клетчатой рубашке и с пластиковой журналистской карточкой на груди. В руке у него были блокнот и диктофон.
— Миссис Кларк? — спросил он, приближаясь.
— Да? — Пейдж была в таком состоянии, что не понимала, кто он такой, на секунду ей даже показалось, что это врач. Она глядела на него со страхом, а Тригви с подозрением.
— Каково состояние вашей дочери? — спросил он с таким участием, словно был с ней давно знаком.
— Я не знаю… я думала, вы мне скажете…
Но Тригви покачал головой, и только тогда Пейдж заметила его карточку с фотографией, фамилией и названием газеты.
— Что вы от меня хотите?! — Пейдж никак не могла понять, что здесь делает этот человек.
— Я просто хотел узнать, как вы себя чувствуете.
А Алисой… как давно она была знакома с Филиппом Чэпменом? Что он был за парень? Он был очень крут? Или вы полагаете… — Репортер продолжал напирать на нее, но Тригви резко оборвал его:
— Я думаю, что сейчас не время… — Тригви встал и подошел к журналисту, но тот сделал вид, что не замечает этого.
— Вы знали, что за рулем второй машины была жена сенатора Хатчинсона? Она, кстати, совершенно не пострадала, — начал провоцировать он Пейдж. — Как вы себя чувствуете, миссис Кларк? Вы, наверное, потрясены!
У Пейдж от изумления расширились зрачки: что этот человек от нее хочет? Он что, думает, что она сумасшедшая? Какое имеет значение, кто был за рулем второй машины? Неужели в нем нет ни капли сострадания? Она беспомощно оглянулась на Тригви и увидела, что он также взбешен поведением репортера.
— Как вы думаете, миссис Кларк, подростки могли быть пьяны? Был ли Филипп Чэпмен приятелем вашей дочери?
— Что вы вообще тут делаете? — Пейдж встала и в бешенстве уставилась на него. — Моя дочь умирает, и не ваше дело, какие у нее отношения были с этим мальчиком, кто был второй водитель и что я сейчас чувствую. — Ее слова перемежались со всхлипами. — Уходите! Оставьте нас одних! — Она села и закрыла лицо руками, а Тригви встал между нею и репортером.